— Ну, как успехи? — спросил Митчелл.

— Летим на поиски объекта, — ответил Лугарев. — У вас все в порядке?

— Пока да. С нами ведь твой жестяной приятель. Но вы все же не задерживайтесь. «Пэйв Лоу» вернулся к Изенгарду и поднялся повыше. Селестиэль указала примерное направление. Через несколько минут под вертолетом уже плыли кроны букового леса, о котором говорили энты. Лугарев провел вертолет по периметру леса, отыскивая овраг.

Наконец ему удалось его найти.

— Внимание, идем на посадку, — предупредил он. Вертолет опустился на краю леса рядом с устьем оврага. По нему, вероятно, уже много лет не текла вода — склоны оврага заросли лесом.

— Ну что, пошли? — спросил Лугарев. — БС, покарауль вертолет.

— А может, я сначала смотаюсь на разведку? — предложил вдруг киберноид. — Пробегусь по оврагу, разнюхаю. Может, там и нет ничего? Лугарев вопросительно взглянул на Селестиэль. Она не возражала.

— Что толком искать-то надо? — спросил БС. Селестиэль повторила ему слова Брегалада, затем добавила:

— Это такой большой, ярко-синий цветок. Только не трогай его, просто найди и сообщи нам. Киберноид выскочил из вертолета и скрылся в овраге.

— Думаешь, найдет? — спросила Селестиэль.

— Найдет, — уверенно ответил Левин. — Если там есть, что искать, то найдет. БС появился через несколько минут. Только что его не было, и вдруг он мелькнул в дверях, как большая серая тень, совершенно бесшумно вошел и уселся на полу.

— Думаю, я его нашел, — сказал киберноид. — Пахнет странно, но приятно. Пошли, тут недалеко. Я вас провожу и вернусь к вертолету.

Закрой дверь на всякий случай. Лугарев закрыл дверь «Пэйв Лоу», и они цепочкой спустились в овраг вслед за киберноидом. Овраг был глубокий, кроны деревьев, растущих на склонах, смыкались над их головами, как зеленый свод.

Они прошли несколько десятков метров. Чем ближе они подходили, тем явственнее чувствовал Лугарев непонятное колебание воздуха. Не ветер, нет. Трудно даже описать, что это было, но оно вызывало такое же благостное ощущение, какое вызывает в душе истинно верующего колокольный звон. И тишина. Добрая и спокойная, совсем как в Лотлориене. Кто бы ни создал это чудесное место, ясно, что это были эльфы или им подобные. Они вышли на полянку, посреди которой, под сенью зеленого лиственного купола, стояли грань к грани два высоких плоских камня, образуя нечто похожее на раскрытую каменную книгу, поставленную стоймя. Между ними, в густой траве, которой веками не касалась коса, лежал третий камень, расколотый пополам. Из трещины рос большой ярко-синий цветок на длинном стебельке.

— Вот он, — сказала Селестиэль, — Синий цветок Силы.

— Ну, я пошел, — прошелестел БС. — Не задерживайтесь. Глядя на цветок, Лугарев понял, что именно он был источником почувствованных им благостных колебаний; они точно совпадали с колебаниями цветка. Прикрыв глаза, он увидел вокруг венчика цветка радужный нимб — настолько сильным было биополе растения. Селестиэль взяла его и Левина за руки и подвела к цветку. Они одновременно наклонились к нему. Сильный, сладкий, чуть отдающий горчинкой запах ударил в нос. Цветок напоминал по форме очень крупную розу — почти вдвое крупнее обычной, только цвет его — ярко-синий, тот, что называют «электрик», давал понять, что это не роза. Да и рос цветок не на кусте, а на собственном стебельке. Где-то в глубине подсознания Лугарев даже не услышал, а, скорее, ощутил очень тихую и мелодичную музыку. Она возникла неожиданно, и тут же лепестки цветка один за другим начали облетать. В глубоком овраге не было никакого ветра, но лепестки не падали сразу на землю, а танцевали в воздухе, кружась и покачиваясь в такт того чуть слышного вальса, что звучал в мыслях Лугарева. Селестиэль соединила руки Лугарева и Левина, сложив их лодочкой, а сама отступила, подведя их руки к цветку. Стебелек дрогнул между их раскрытых ладоней, и вся головка цветка упала к ним в руки, рассыпаясь на отдельные лепестки. Лугарев почувствовал, что его словно ударило током, рука дернулась, но ощущение тут же исчезло. Он лишь услышал, как над ухом тихо охнул Левин, а затем у него помутилось в глазах. Он прикрыл их, и окунулся в метель невесомых голубых лепестков. Синяя круговерть вдруг растаяла, вместо нее появились странные видения, сменяющие друг друга, как картинки в калейдоскопе. Сначала появилась Земля, такая, какой ее видно с низкой орбиты; вокруг планеты висел рой блестящих металлических искорок, из которых то и дело вырывались тонкие лучики света. Картина сменилась звездным небом, по которому, перечеркивая созвездия, неслась россыпь падающих звезд. Звездопад уступил место движущимся в тучах пыли полчищам странных существ или машин. Не успел Лугарев рассмотреть их подробнее, как видение сменилось новым. На этот раз он увидел бескрайнее космическое пространство, черное и холодное. Звезды казались блестящими шляпками гвоздей, вбитых в черный бархат. Заняв весь передний план, висела планета — мертвый шар грязного льда. Солнце по сравнению с ней было видно как далекая яркая звезда — ярче всех остальных. Видение звездного неба вдруг задрожало, звезды сдвинулись с места и закружились, как в хороводе, а затем превратились в синие лепестки. От их танца закружилась голова, глаза захлестнула голубая муть.

Лугарев очнулся, обнаружив, что стоит на четвереньках, упираясь руками в камень. Левин, наоборот, откинулся назад, сел на траву и очумело вертел головой. Селестиэль встревоженно переводила взгляд с одного на другого.

— Мальчики, что с вами? — спросила она. Лугарев оторвал взгляд от серого камня, усыпанного голубыми лепестками, вывалившимися у него из рук, и ответил:

— Это я у тебя хотел спросить.

— Были какие-то видения… галлюцинации, — слабо пробормотал Левин.

— У тебя тоже?!! Они сравнили свои видения, и те совпали до мельчайших деталей.

— Это не наркотик, — сказал Левин, поднимаясь и отряхивая штаны, — глюки от наркотика не могут так совпасть.

— Слушай, Арик, поехали отсюда, — сказал Лугарев. Они выбрались из оврага, и подошли к вертолету. БС прохаживался вокруг него, сосредоточенно принюхиваясь. Ведя вертолет к месту стоянки корабля, Лугарев с удивлением заметил, что видит движение воздушных масс, потоков теплого и холодного воздуха около опушки леса и возле гор — словом, все то, чего не может видеть обыкновенный человек, и о чем пилот узнает по поведению вертолета в воздухе. Левин тоже видел их, так же как и Селестиэль.

— Вероятно, это связано с появившейся у нас способностью ощущать энергетические потоки, — размышлял вслух инженер, — Обрати внимание, восходящие потоки теплого воздуха окрашены в розовые цвета, нисходящие — в голубые и синие, а нагретые солнцем камни светятся ярко-красным. Похоже, мы видим инфракрасное изображение местности, а уже наше цветовосприятие окрашивает картинку в подходящие тона. Лугарев не хотел встревать в научную дискуссию, его больше интересовали галлюцинации.

— Говорят, что в видениях, которые насылает синий цветок, можно прозревать будущее, — ответила на его вопрос Селестиэль.

— Надо сказать, эти глюки меня сильно встревожили, — сказал Лугарев. — То, что мы видели, больше всего походило на космическую перестрелку на орбите Земли, или даже на вторжение.

— Помнишь, что говорил этот золотой дракон? — спросил вдруг Левин. — Про каких-то существ, которые освобождают или уже освободили этого Моргота?

— «Из них составит он свою армию и пойдет походом на Валинор» — процитировала по памяти Селестиэль.

— Вот-вот, — оживился Левин. — Что он имел в виду? Если бы можно было еще с кем-нибудь посоветоваться… Надо будет сообщить обо всем Шильману, необходимо принять меры на случай вторжения.

— Шильман не командует звездным флотом, — возразил Лугарев. — Никто из координаторов не поставит на уши космические силы из-за того, что два дурака нанюхались галлюциногенов. Мы с тобой оказались в самой идиотской ситуации из всех, какие только можно представить.