Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Тот, которого звали Антон Павлович, довольно долго стоял, глядя на Лину, а затем скептически покачал головой:

— Не похожа. Ни в фас, ни в профиль.

— Может быть, на мать? — робко предположил красномордый.

— Откуда, на мать? — хмыкнул Антон Павлович. — Да и проверить никак. Фото у нас нет. Но, на Штурмана точно не тянет.

— Это со стороны заметно, — опять закинул удочку красномордый. — А когда самому смотреть — толком не определишь, похожа на тебя или нет.

— Ну, ладно, — согласился Антон Павлович. — Сейчас попробуем.

Он пододвинул стул и сел перед Птицей. Та покрепче прижала к груди свой рюкзак, обхватив его обеими руками, и испуганно выглядывала из-за него, словно мышонок.

— Тебя как зовут? — как можно дружелюбнее спросил Антон.

— Света.

— А фамилия?

— Первушина.

— Ты где живёшь, Света?

— В Рыжеватово.

Птица отвечала односложно, слегка растягивая гласные. Такая манера лучше всего совпадала с образом не очень умной и сильно испуганной девочки.

Антон взглядом указал на рюкзак:

— Собиралась ехать куда-то?

— К бабушке.

— С папой?

— Да.

— А где бабушка живёт?

— В городе.

— Какой у бабушки адрес?

— Не знаю.

Антон покачал головой:

— Н-да-а. Ну, хорошо, Света. Тогда мы тебя отвезём обратно в Рыжеватово, к папе с мамой.

«На фига мне в Рыжеватово, дундук ты древесный», — подумала Птица, шморгая носом.

— Но, сначала ты должна нам помочь, — продолжал Антон. — Дело в том, что мы из милиции. Вот, видишь…

Он достал из кармана какую-то красную книжечку и издалека показал её Птице:

— И мы ищем одного нехорошего человека. Вернее, мы его уже почти нашли. Но, чтобы поймать, нам нужно будет его обмануть. Вот ты и поможешь нам это сделать. Хорошо? Ты умеешь притворяться?

Птица скуксила лицо как можно сильнее.

— Не-е. Папа говорит, что обманывать нельзя.

— Правильно папа говорит. Но, это же не настоящий обман, а понарошку. Чтобы мы могли поймать плохого дядю. Понимаешь?

— Обманывать нехорошо, — занудливо проныла Птица.

— Это хороших людей обманывать нельзя, а плохих — можно. Это тебе даже папа с мамой скажут.

— Тогда поедем к ним, пусть они мне разрешат, — пустила первый пробный шар Птица.

Конечно, никуда они не поедут, потому что никакая это не милиция. Но и на бандитов, тех, которых знала Птица, и с которыми, к примеру, водился Колька Шнур, эти дядьки не были похожи. Впрочем, доверия у Птицы они, всё равно, не вызывали. Люди, которые хватают девочек прямо на дороге, вряд ли могут оказаться хорошими.

— Нет, поехать к ним сейчас мы не можем. Но, завтра, когда ты вернёшься к маме с папой, мы вместе у них спросим, и ты увидишь, что они тебе скажут.

— Завтра? Я хочу к маме сейчас.

— Сейчас не получится. Сегодня ты переночуешь здесь. Мы заедем к твоим родителям и сообщим, где ты. Может быть, даже мама или папа приедут сюда к тебе.

«Вот врёт», — пронеслось в голове у Птицы.

— Сегодня? — с радостной надеждой спросила она.

— Конечно сегодня. Ты свой адрес знаешь?

Птица помотала головой.

— Н-да, — кисло отметил Антон Павлович. — Сколько же тебе лет, Света?

— Восемь уже.

— Да? Хм, а выглядишь старше. Тогда понятно… Ну, ничего, Света. Мы их и так найдём. Сейчас я позвоню, и мы отправим туда машину с нашими сотрудниками. Я думаю, кто-нибудь обязательно приедет. Мама или папа. А пока — посмотри вот на эту фотографию.

Он достал из кармана толстый бумажник, вынул из него карточку и протянул её Птице:

— Это тот человек, о котором я тебе говорил, Света. Тебе нужно будет притвориться, что он твой папа. Понимаешь?

Птица неуверенно повела плечами.

— И зовут тебя не Света Первушина, а Вита Лазарева. Тебе девять лет. И родилась ты не в Рыжеватово, а здесь, в нашем городе.

— Я родилась в Иваново.

Город ткачих возник в её голове спонтанно, неизвестно откуда. Лишь секунду спустя, она вспомнила, что Жанка Полуян была родом оттуда.

— Да какая разница. Если этот человек тебя спросит, ты должна сказать, что родилась здесь. Вот давай попробуем. Тебя как зовут?

— Света.

— Нет, Света, ты не понимаешь. Представь себе, что я — это он. И он тебя спрашивает: «Как тебя зовут?» Ну?

— Света… Первушина.

Антон глубоко вздохнул и задержал дыхание:

— Значит так, Света. Или ты скажешь то, что нужно, или за мамой никто не поедет. А ты будешь наказана, — Антон оглянулся на красномордого. — Вон дядя Игорь тебя накажет.

Птица поняла, что слегка заигралась, изображая полудебильную девицу. Пора явить хоть искру понимания. А то эти люди были настроены слишком уж решительно, и так просто её не отпустят.

— Тебя зовут не Света, а Вита, Вита Лазарева. Повтори, как тебя зовут?

— Вита.

Имя вызывало у Птицы неприятные ассоциации с Чумой. Как, кстати, её фамилия? Она порылась в памяти, но так и не смогла вспомнить.

— Ну вот, — удовлетворённо кивнул Антон. — А фамилия твоя как?

— Моя фамилия Лазарева, — заученно произнесла Птица.

Антон поморщился:

— Сколько тебе лет, Вита?

— Я не Вита, а Света.

— Ты только там этого не скажи. Теперь ты Вита. Сколько тебе лет?

Птица помолчала немного, чтобы эффект вышел посильнее, и протянула:

— Не по-омню.

Антон резко поднялся, обернулся к красномордому Игорю, какое-то мгновение постоял молча, словно собираясь что-то сказать, с видимым усилием сдержался и принялся расхаживать перед диваном, скупо цедя слова:

— Тебе девять лет, Вита. Ты запомнила? Тебе девять лет.

Птица кивнула.

— Сколько тебе лет?

— Девять.

— Как тебя звать?

— Вита.

— А как твоя фамилия?

— Первушина.

Антон взорвался как бойлер, давление в котором превысило все возможные пределы прочности:

— Нет!!! Твоя фамилия не Первушина, а Лазарева! Лазарева!!! Чёрт бы тебя побрал, неужели ты не можешь запомнить такие простые вещи?

Птица сморщила лицо и заревела громко во весь голос:

— А-а-а, а-а-а… Я… к маме… хочу. Домой…

Истерику она закатила по всем правилам: с криком, всхлипываниями и икотой. Слёзы лились в три ручья так, что Птица даже отстранённо подумала, насколько качественно у неё сейчас всё получается.

Антон обеими руками потёр лицо и встряхнул ими, сбрасывая накопившееся внутри раздражение:

— Так. Давай с самого начала.

Он снова сел на стул, и вся карусель завертелась по новой. Через тридцать минут он не выдержал, встал и размашисто прошагал в противоположный конец комнаты, где сидели остальные.

— Бесполезно, — сказал он, обращаясь к Игорю. — Худшей кандидатуры не выберешь, даже если сильно постараешься. К Штурману её и близко подпускать нельзя.

Мясистые щёки Игоря покраснели ещё больше. Ещё бы чуть-чуть, и он начал светиться, как китайский фонарь.

— Давайте я с ней поработаю, Антон Палыч. Сейчас споёт всё, что нам нужно, как миленькая.

— Ты уже притащил её на нашу голову, психолог. Вгонишь в шок, что мы потом с ней делать будем? Нет, придётся работать со Штурманом на расстоянии. Сейчас я распоряжусь, чтобы на неё приготовили все необходимые бумаги. Нужно позвонить Руслану Константиновичу, он пришлёт человека, который займётся ею. Чёрт, времени нет. Да, Володя, — обратился он к водителю, — притащи сюда телевизор и видеомагнитофон, пусть какие-нибудь мультфильмы посмотрит, придёт в себя. И ещё…

Он обернулся к девочке:

— Вита, ты есть хочешь?

Птица пожала плечами:

— Да… Наверное.

Поесть — это хорошо. Наконец-то они сообразили. Вот, только, проявлять свой истинный аппетит не стоит — не подходит к образу испуганной девочки. А Птица всегда хорошо вживалась в свои роли.

— Принесите ей чего-нибудь такого… что дети любят. Может быть, после этого дело полегче пойдёт. И двигайтесь побыстрее, у нас цейтнот.

Все трое вышли из комнаты и заперли за собой дверь. Птица опять осталась одна. Она спрыгнула с дивана и, уже в который раз, принялась осматривать комнату. Стол, два стула, журнальный столик с какой-то газетой, несколько полок с безделушками и всё. Лина ещё раз поочерёдно вытянула все ящики стола и задвинула их обратно Ничего. Даже скрепки не завалялось.

26
{"b":"282142","o":1}