Эти двое вызывали отвращение. Показная роскошь Кузнецова и Карпова — все эти дома, машины и путешествия — должны были вызвать шок у рядовых граждан. Такие кадры могут произвести больший эффект, чем все статьи в газетах и интервью по радио вместе взятые. Нам надо было показать, какую выгоду извлекают из своей деятельности эти эмвэдэшники, вполне себе среднего звена. Это не могло больше оставаться безнаказанным. Нельзя ломать чью-то жизнь утром и пировать в дорогих ресторанах вечером.

Я решил, что нужно сделать новые видеоролики, на этот раз про Артема Кузнецова и Павла Карпова. Мы взялись за работу, и к июню 2010 года все было готово. Как раз в это же время в Вашингтоне кипела работа над проектом закона Магнитского. Мы только ждали подходящего момента, чтобы опубликовать эти материалы.

Момент настал, когда генерал МВД Олег Логунов — ключевая фигура в аресте Сергея — начал кампанию в прессе с целью выгородить следствие и обосновать преследование и смерть Сергея. Отвечая на вопрос известной российской радиостанции, оказывало ли следствие давление на арестованного Сергея, Логунов цинично заявил: «Разумеется, следствие как по делу Магнитского, так и по любому абсолютно другому делу, было заинтересовано в получении от него показаний в отношении себя и других соучастников. Это не уловка. Во всем мире это называется сотрудничество со следствием». То есть то, что они сделали с Сергеем, подавалось как нечто совершенно обыденное.

Замалчивание и укрывательство фактов преступления против Сергея с их стороны набирало обороты, и надо было что-то этому противопоставить. Поэтому двадцать второго июня я загрузил на Ютьюб видео о Кузнецове. В то же время мы запустили новый веб-сайт под названием «Каста неприкасаемых»[20], где выложили на всеобщее обозрение документы и свидетельства не по средствам шикарного образа жизни этих должностных лиц.

За первый же день видео о Кузнецове посмотрело свыше пятидесяти тысяч человек. Это больше, чем общее число просмотров нашего первого видео о хищениях.

За неделю эта цифра достигла ста семидесяти тысяч человек — этот ролик стал на Ютьюбе самым популярным политическим видео в России.

Московский еженедельник «Новое время» опубликовал большую статью «Частный самолет для подполковника».

Богатство Кузнецова стало такой аппетитной темой для прессы, что эта история была опубликована даже в Великобритании — в газете «Сандей экспресс», которая почти никогда не берет материалы о событиях, происходящих за пределами страны.

Пока все говорили и писали об этом видео и делились ссылками, группа российских активистов перешла от слов к делу. Они обклеили двери квартир в подъезде дома Кузнецова фотографиями Сергея и именем Кузнецова, а на многоэтажном здании напротив окон Кузнецова развернули огромный баннер.

Чтобы побудить властные структуры начать-таки расследование деятельности Кузнецова, незадолго до того, как мы опубликовали видео, Джеймисон Файерстоун подал в Следственный комитет, Генеральную прокуратуру и Департамент собственной безопасности МВД заявления о проведении проверки и возбуждении уголовного дела, поставив под сомнение законность богатства Кузнецова.

Несмотря на наличие очевидных доказательств, силовые органы сплотились вокруг этого вполне себе заурядного милиционера. Они выставили на линию огня заместителя министра внутренних дел Алексея Аничина, который заявил, что расследование вопроса о законности источников состояния сотрудника МВД Кузнецова и его семьи — «не наша компетенция».

Хотя реакция со стороны официальных лиц отсутствовала, было очевидно, что материал задел их за живое. Одиннадцатого июля 2010 года майор МВД Павел Карпов подал заявление в Генпрокуратуру РФ, в котором обвинял меня, Джеймисона Файерстоуна и даже уже погибшего Сергея Магнитского в клевете и «дискредитации». Кроме того, в заявлении Карпов указывал следующее: «Единственным заинтересованным лицом в хищении долей собственных компаний, возмещении налогов и смерти С. Магнитского является У. Браудер». Именно так: Карпов теперь заявлял, что в смерти Сергея виновен я.

Возможно, Карпов полагал, что это заставит меня отступить, но своими нападками достиг противоположного эффекта: на следующий день после того, как его заявление поступило в прессу, мы опубликовали видео с Карповым в «главной роли». Кинематографически это видео было даже лучше предыдущего. Мы включили в него кадры, изображающие собственность и машины, зарегистрированные на него и его мать, а также фотографии, сделанные самим Карповым — из ночных клубов, ресторанов и дискотек по всей Москве. Жизнь «обыкновенного» эмвэдэшника, показанная без купюр, приводила любого честного россиянина в шок.

Кроме того, Джеймисон также подал заявление с просьбой провести проверку и в отношении майора Карпова.

На этот раз сотрудники Департамента собственной безопасности МВД даже допросили Кузнецова и Карпова. Но, как и следовало ожидать, «не обнаружили» правонарушений, сославшись на то, что у службы нет полномочий запрашивать и проверять источники доходов родственников Кузнецова и Карпова.

Может, для правоохранительных органов страны подполковник Кузнецов с майором Карповым и были неприкасаемыми, но только не для общественного мнения. В течение трех месяцев опубликованные видеоматериалы просмотрело более четырехсот тысяч человек. Сколько бы лжи ни исходило от российских госорганов, всегда кто-нибудь любознательный спрашивал: «Извините, но если Кузнецов и Карпов не коррумпированы, то откуда у них такие богатства? Объясните, как они разбогатели?»

В августе я вместе с сыном Дэвидом отправился в поход на выходные на полуостров Корнуолл. Мы поднимались по довольно крутой тропе, тянувшейся вдоль скал, когда телефон преподнес сюрприз — звонил Джейми Файерстоун. Он был так взволнован, что едва мог внятно говорить.

— Привет, Билл! Могу тебя обрадовать!

— К хорошим новостям я готов, — отозвался я, остановившись перевести дух, пока Дэвид в тени деревьев пьет воду. — Что у тебя?

— Я только что получил сообщение от одного человека… Он утверждает, что у него есть доказательства, что сотрудница московской налоговой инспекции номер двадцать восемь получила на том мошенничестве миллионы!

— А от кого сообщение?

— Некто Алехандро Санчес.

— На русское имя не похоже. Ты уверен, что это не розыгрыш?

— Не знаю… он приложил к письму выписки со счетов в швейцарском банке и документы какой-то офшорной компании.

— И что в них?

— Там видны платежи по счетам, которые, судя по всему, принадлежат мужу Ольги Степановой — той самой начальницы из налоговой, которая одобрила возврат налогов.

— Вот это да! Думаешь, они настоящие?

— Не знаю, но Санчес говорит, что готов встретиться, если нас это заинтересует.

— А для тебя это не опасно?

— Не волнуйся, Билл, — отмахнулся Джейми. Даже после всего случившегося с нами он не утратил привычного оптимизма. — Здесь беспокоиться не о чем.

Закончив разговор, я сделал несколько глотков воды, и мы с сыном продолжили восхождение по тропе, но теперь я едва обращал внимание на открывавшийся отсюда прекрасный вид на взморье. Голова шла кругом. Нашей кампании нужен был такой прорыв, но я волновался о Джейми и не хотел подвергать его опасности.

Сейчас не было безопасно нигде, особенно в Лондоне, где осело множество россиян. В 2006 году агенты ФСБ отравили своего бывшего сотрудника и известного критика Путина — Александра Литвиненко, и произошло это через дорогу от американского посольства, в лондонском отеле «Миллениум».

Обменявшись еще несколькими сообщениями, Джейми и Санчес договорились встретиться двадцать седьмого августа 2010 года. Было решено, что сначала на встречу придет Джейми и если решит, что Санчес заслуживает доверия, то позвонит Вадиму, и они вместе ознакомятся с документами.

Санчес предложил встретиться в баре «Поло» отеля «Уэстбери» в центральном районе Лондона Мейфэр, в опасной близости от того места, где был отравлен Литвиненко. Серьезно обеспокоенный тем, что может случиться что-то плохое, я связался с нашим экспертом по безопасности, Стивеном Беком, чтобы тот разработал план действий.