Стивен осмотрел место встречи и решил, что за Джейми и Вадимом будут присматривать четыре человека: двое бывших спецназовцев и еще двое бывших сотрудников британской разведки.
Двадцать седьмого августа, в половине третьего дня, коллеги Стивена один за другим появились в баре «Поло». Органично растворившись среди посетителей, они заняли стратегические позиции: двое — у выходов, один — у столика, где должна была состояться встреча, и еще один — в конце барной стойки. Один имел при себе устройство, способное обнаружить и заглушить любые технические средства наблюдения, подобное глушилке, которую, по нашему мнению, использовал Сагирян во время встречи в отеле «Дорчестер». Другой незаметно прошелся по залу со счетчиком Гейгера, чтобы проверить, нет ли здесь радиации, так как Литвиненко был отравлен высокотоксичным радиоактивным изотопом полония.
Гарантий не было, но я знал, что если ситуация примет плохой оборот, эти ребята быстро уведут Джейми и Вадима.
Джейми добрался до бара чуть раньше назначенного времени и вошел через стеклянно-металлическую дверь. Пройдя через салон, выдержанный в стиле арт-деко, с низким потолком, он сел у забронированного столика в низкое бархатное кресло спиной к стене, под картиной с изображением нью-йоркского небоскреба Эмпайр-стейт-билдинг. Стивен счел это место наиболее выгодным и безопасным. Джейми попытался выделить из толпы туристов охранников, но никого не приметил. Тогда он бросил взгляд на барную стойку черно-зеленого мрамора: стоявший за ней бармен взбивал мартини и разливал напиток в покрытые инеем коктейльные бокалы. Официантка принесла небольшой поднос с бесплатной закуской. Джейми пристально посмотрел на копченый миндаль, но решил не притрагиваться к нему. Он заказал диетическую колу с долькой лимона. Но когда официантка принесла напиток, он оставил стакан на столе нетронутым.
Отравленным могло быть что угодно.
Санчес опоздал на четверть часа. Это был человек лет за сорок с небольшим, примерно метр восемьдесят роста, с заметным брюшком. Одет он был в коричневую спортивную куртку, темные брюки и белую рубашку без галстука. Растрепанные каштановые волосы, кожа молочно-матового оттенка, взгляд нервный и пристальный.
Стоило ему заговорить, как стало ясно: никакой это не Алехандро Санчес.
— Прошу прощения за псевдоним, господин Файерстоун, — сказал он по-русски, — но мне следует быть осторожным.
— Понимаю, — ответил Джейми, тоже по-русски, подумав, что все остальные люди в баре могут оказаться охраной Санчеса.
— Мое настоящее имя — Александр Перепеличный, — представился собеседник, садясь на стул.
Джейми подал знак официантке, и Александр заказал себе зеленый чай. Оба некоторое время оценивающе смотрели друг на друга.
Подали чай.
— Спасибо, что согласились встретиться, — продолжил Перепеличный.
— Не стоит. Нам интересно выслушать вас.
Перепеличный взял чашку, осторожно отпил и поставил обратно. На какое-то время опять воцарилось неловкое молчание. Затем Александр снова заговорил:
— Я связался с вами, потому что посмотрел видеоматериалы о Кузнецове и Карпове. Смерть Магнитского стала потрясением. Русские привыкли к коррупции, но пытки и смерть невинного человека — это уж слишком.
«Чушь, — подумал Джейми. — В наши дни большинство людей в России не руководствуется такими благородными принципами. Там все упирается в деньги: как заработать, приумножить, а главное, чтобы после не отобрали». Джейми не знал истинных намерений Перепеличного, но был уверен, что его привело сюда не сочувствие к Сергею.
— Информация, которую вы прислали по почте, неполная, — заметил Джейми. — У вас есть еще другие документы?
— Есть, но не с собой, — ответил собеседник.
Джейми откинулся назад, отметив краем глаза, как сдвинулся кусочек льда, тающего в стакане с кока-колой.
— Не возражаете, если к нам присоединится мой коллега? Я хотел бы, чтобы он ознакомился с документами, которые вы передали. Изучив их, мы сможем сказать, какие еще сведения необходимы.
Перепеличный согласился. Вынув из кармана телефон, Джейми отправил сообщение Вадиму, который ждал за углом, на улице Нью-Бонд. Через две минуты тот вошел в бар и, подойдя к столику, представился.
Когда Вадим сел, Джейми достал документы Перепеличного. Пролистав их, Вадим спросил:
— Не могли бы вы пояснить мне содержание этих документов?
— Разумеется. Это выписка по счету Владлена Степанова — мужа Ольги Степановой — в банке «Кредит Свисс». Вот здесь, — он указал на строчку в центре страницы, — перевод на сумму полтора миллиона евро, сделанный двадцать шестого мая. Здесь — перевод на один миллион семьсот тысяч от шестого июня. А вот тут — еще один, на миллион триста тысяч от семнадцатого июня.
Он указал еще несколько переводов. Всего за май — июнь 2008 года на этот счет было переведено семь миллионов сто тысяч евро.
— Откуда они у вас? — Джейми кивнул в сторону документов.
Перепеличный заерзал на стуле.
— Скажем так, у меня есть некоторые связи.
Такой ответ явно не устраивал Джейми и Вадима, но они не стали донимать Перепеличного расспросами, чтобы не спугнуть.
Вадим еще раз пролистал бумаги.
— Эти сведения могут оказаться исключительно полезными, но я не вижу ни в одной выписке имени Владлена. Какая тут с ним связь?
— Объяснение простое. Счет принадлежит кипрской компании, владельцем которой является Владлен, — ответил Перепеличный, продемонстрировав свидетельство о регистрации собственности на имя Владлена Степанова, на котором, однако, отсутствовала подпись.
Вадим поправил очки. Он тринадцать лет занимался расследованиями мошенничества в бизнесе и взял за правило предполагать, что все сведения ложны, пока не доказано обратное.
— Спасибо, но без доказательств, что Степанов действительно владелец этой компании, мы мало что можем сделать по этому поводу. Нужны копии регистрационных документов с его подписью.
— Понимаю, — кивнул Перепеличный. — Предполагалось, что это только первая встреча. Если есть желание снова встретиться, то я смогу найти необходимые документы.
— Да, это было бы здорово, — ответил Джейми.
На этом они пожали друг другу руки, Перепеличный встал и ушел.
Когда Вадим вернулся в офис и рассказал о встрече, я произнес с недоверием:
— Очень похоже на подставу.
— Возможно. Но если его информация правдива, мы впервые сможем в точности увидеть, как именно они получили деньги от мошеннического возврата налогов.
— Логично. Посмотрим, сможет ли Перепеличный достать обещанное.
Неделю спустя они опять договорились о встрече. На этот раз к ним присоединился Владимир Пастухов, у которого, несмотря на слабое зрение, было блестяще развито шестое чувство.
В следующий вторник Вадим и Владимир встретились с Перепеличным в том же баре «Поло». Тот, как и обещал, принес копию подписанного документа, указывавшего, что Владлен Степанов являлся владельцем кипрской компании, чьи банковские выписки в «Кредит Свисс» он передал раньше.
Когда Вадим с Владимиром вернулись в офис и показали мне этот документ, он не произвел на меня должного впечатления. Он выглядел как простая бумажка с неразборчивой подписью. Такую любой мог сделать или подделать.
— Что это за документ? Я с трудом могу его разобрать.
— Это от аудитора Степанова, — сказал Вадим.
Мне показалось, что коллеги слишком легко доверились Перепеличному.
— Эта подпись может принадлежать кому угодно. Вы действительно считаете, что этому человеку можно верить?
— Да, — сказал Вадим. — Я думаю, он говорит правду.
— А вы как полагаете, Владимир?
— Я тоже ему верю. Он производит впечатление откровенного человека.
Они встречались еще в течение последующих недель, и мы выяснили интересные подробности.
Перепеличный рассказал, что кроме счетов в швейцарском банке Степановы приобрели шикарную виллу с шестью спальнями и две элитные квартиры в Дубае на Пальме Джумейре — огромном искусственном острове в форме пальмовой ветви на побережье Персидского залива. Он сообщил, что рыночная стоимость этой недвижимости составляла около семи миллионов долларов, а в России Степановы отстроили огромный особняк в одном из самых престижных пригородов Москвы рыночной стоимостью около двадцати миллионов долларов. Общая сумма средств на банковских счетах и в недвижимости, по его данным, достигала почти сорока миллионов долларов.
