Раз уж для того, чтобы получить от бобра главную продукцию - шкурку, его надо забить, то естествен вопрос, а что же делать с его мясом? Мясо бобров обладает прекрасными кулинарными свойствами, и во все времена оно ценилось как деликатес, особенно задние ноги, печень и хвост.

Во многих районах нашей страны численность бобров приблизилась или приближается к пределу. Предел этот определяется степенью воздействия грызуна на окружающую среду. Бобр, как мы говорили, может причинить ущерб лесу, дорогам и сельскохозяйственным угодьям. Если животных в природе избыток, они могут подорвать и свою кормовую базу.

Поэтому для того чтобы получить больше ценной бобровой продукции, люди издавна обращаются к искусственному разведению этого животного. В какой-то мере разведением бобров пытались заниматься еще в Киевской Руси. В «Русской Правде» Ярославичей, своде законов, действовавшем на протяжении XI - XIII веков, предусматривалось «...за воровство племенного бобра из норы грывен 12 штрафу». Имеются указания, что в XIII веке в Польше около Пултуска существовали бобровые хозяйства, где практиковался подбор пар по окрасу.

Окончательно сформировалось боброводство в самостоятельную отрасль лишь в нашем столетии. Сначала отдельные бобровые семьи стали содержать в хозяйствах, которые в основном занимались разведением хищных пушных зверей. Таких смешанных хозяйств в 1921-1925 годах в США было около десятка. В 20-х годах бобров пытались разводить также в Канаде и Германии.

Применялся полувольный способ разведения грызунов, который сводился к тому, что бобров селили в загоне с водоемом и прибрежной растительностью, где звери вели себя, как в природе, - строили норы, каналы и прочие сооружения. Их передвижение ограничивал невысокий забор из металлической сетки. При таком способе содержания уже был возможен подбор пар с выбраковкой слабых, малопродуктивных особей. Однако очевидны и явные недостатки этого типа бобровых хозяйств: неэкономное использование территории, а также сильное влияние бобра на окружающую среду и его зависимость от естественных кормов.

По другому пути пошли работники Воронежского заповедника. В 1932 году они создали опытную бобровую ферму, на которой впервые приступили к выращиванию бобров в клетках. Сначала для этого использовались открытые вольеры.

В каждом вольере семья бобров имела небольшую отгороженную часть реки, где звери могли плавать, кормовую площадку и деревянный домик, где животные устраивали свое гнездо.

Много труда пришлось приложить специалистам, чтобы отработать все элементы клеточного содержания бобра. Мы называем бобра строителем. Но в вольере он стал свирепым разрушителем. Стремление грызть дерево и инстинкт рыть норы сделали необходимым не только ставить металлическую ограду, но и укладывать на грунт железные полосы. Пытаясь грызть и железо, бобры нередко обламывали резцы. И тут происходило нечто страшное для грызуна. Оставшийся на противоположной челюсти неповрежденный резец, не встречая сопротивления и не стачиваясь в работе, продолжал расти и удлиняться. А удлиниться он может настолько, что рот бобра перестает закрываться, животное теряет способность питаться, и в конце концов неминуема его гибель от истощения. Зоологи научились стачивать уродливо удлиненный резец и таким образом спасать животное.

Позже воронежские специалисты стали выращивать бобров в закрытых помещениях с бассейнами, в которых вода ежедневно меняется. Животные в этом случае меньше зависят от капризов погоды и быстрее растут. А независимость от реки и ежедневный смыв экскрементов резко снижают опасность паразитарных заболеваний.

Летом каждому бобру дают в день 4-5 килограммов осиновых веток, 2 килограмма свежескошенной травы и по 100 граммов овса и отрубей. Зимой траву заменяют кормовая свекла и морковь. Хорошо себя зарекомендовала разработанная воронежцами кормовая смесь-мешанка из концентратов, корнеплодов и овса с клевером. Проведены интересные работы по введению в культуру наиболее любимых бобрами трав: таволги вязолистной, конского щавеля и крапивы двудомной. Для профилактики заболеваний в хозяйстве два раза в год бобров вакцинируют против стрептококковой инфекции и паратифа.

В США клеточное боброводство началось позже, чем в Советском Союзе, и оно при своих первых шагах использовало опыт фермы Воронежского заповедника. Инициатором таких хозяйств в США был отличный знаток биологии бобра М. Уивер, который разработал целую систему приемов, делающих труд бобровода весьма эффективным. В 1947 году в сконструированных им загонах нового типа он сформировал 10 пар бобров, и с 1953 года на его ферме стали регулярно размножаться бобры, рожденные в неволе. В 1960 году ученый был избран председателем Американо-Канадской корпорации по разведению бобров. Эта корпорация к 1965 году объединяла 60 бобровых ферм, на которых содержалось около 20 тысяч племенных животных.

Самым большим достижением М. Уивера было получение им бобров необычной окраски - белых, совершенно черных и золотистых, которые могли бы стать родоначальниками уникальных цветных линий домашнего бобра. Но сохранить цветных бобров не удалось по причинам отнюдь не зоологического свойства. По законам капиталистического производства в результате острой конкурентной борьбы с Калифорнийской меховой компанией корпорация Уивера прекратила свое существование. Скупив животных у разорившихся фермеров, Калифорнийская меховая компания открыла большое бобровое хозяйство в штате Вайоминг. Но в процессе болезненной перестройки боброводство США полностью потеряло племенных цветных бобров. Так, наряду с большими успехами история клеточного разведения бобра в США имеет и свои печальные страницы.

Бобры на наших глазах становятся домашними животными. Успешно ведется отбор зверей на быстрый рост, раннее созревание и большую плодовитость. На бобровой ферме Воронежского заповедника и в польских хозяйствах в Пепельно и Вяртле (здесь разводят бобров воронежского происхождения) живая масса полуторагодовалого бобра, равная 20 килограммам, - не редкость. Отмечены случаи, когда самки приносили по 6 бобрят. Такого у диких бобров не наблюдалось.

Трудно сейчас сказать, велся ли отбор на миролюбие животных. Но старейшие работники бобровой фермы Воронежского заповедника, проработавшие здесь не одно десятилетие, отмечают явное улучшение нрава бобров от поколения к поколению. Не теряют надежды наши боброводы когда-нибудь вывести и цветных бобров. Ведь в XVIII веке член Петербургской Академии наук академик Петр Симон Паллас писал о находке в Сибири белого бобра. В Белоруссии как-то был встречен золотистый бобренок. А животных чисто черной окраски уже получили в Хоперском заповеднике.

Прекрасную шкурку, деликатесное мясо и ценнейшую бобровую струю - вот что может дать новое домашнее животное - бобр, потребляющий к тому же дешевые и доступные корма.

Это великолепное могучее животное играло огромную роль в жизни древнего человека начиная с новокаменного века. Судя по находкам костей на стоянках первобытных охотников, лось часто был их добычей. Об этом же свидетельствуют многочисленные изображения лося среди петроглифов - выбитых на скалах рисунков, выполненных художниками неолита. Петроглифы на тему «лось» найдены на берегах Белого моря, Онежского озера, вокруг Байкала и на Урале.

Опасная охота на мощного зверя, который одним ударом раздвоенного копыта передней ноги может убить волка или даже медведя, велась ради мяса и шкуры. Кроме того, из трубчатых костей лося делали своеобразные кинжалы и зазубренные гарпуны для ловли рыбы или охоты на морского зверя. Из рога зверя изготовляли также украшения и амулеты.

За время своей истории человек во многих местах полностью истребил это животное. К началу нашей эры лось исчез из памяти народов южной Европы. Римляне услышали впервые о лосе только после походов на север легионов Цезаря. К XVII-XVIII векам красавец-зверь перестал существовать во всей Западной Европе. Несколько позже был истреблен кавказский, самый мелкий подвид лося. Очень мало лосей живет в США. Почти все северо-американские животные этого вида (их около 500 тысяч) обитают в Канаде.