Некоторые исследователи предполагали, что одомашнивание началось со случайного приручения детенышей, после того как их родители были убиты. Телят, ягнят, козлят, поросят приводили в стойбище, где они и поселялись, пользуясь симпатией и заботой жителей, особенно детей. Действительно, многие путешественники описывали многочисленные случаи приручения отдельных особей диких животных лесными племенами. В начале века в центральной части Южной Америки работали наши соотечественники зоологи И. Д. Стрельников и Н. П. Танасийчук. В своих дневниках они писали, что почти в каждой хижине находящихся на низкой ступени развития индейцев-гуарани есть прирученные птица или зверек. А как часто мы видим на экранах или читаем в газетах о прирученных, обычно лесниками, оленятах, лосятах и кабанятах. Создается впечатление, что приручить можно почти любого зверя и птицу. Одни виды или особи приручаются легко, другие труднее. Об этом мы все осведомлены по пестрому набору дрессированных животных в цирке.
Но вот что любопытно. За исключением свиней, почти все дикие виды, давшие начало домашним животным, относятся скорее к трудноприручаемым.
О свиньях особый сказ. Имеются описания обычаев лесных охотников Юго-Восточной Азии приносить из лесу молодых диких поросят и выкармливать их пищевыми отходами, а потом, откормленных, забивать к празднику. А вот еще пример. В литовском курортном городке Ниде дикие кабаны постоянно подходят к туристским автобусам и берут из рук предлагаемые им куски хлеба. Можно думать, что некая предрасположенность нашего обычного кабана и дикой индийской свиньи (оба вида считаются исходными для домашних свиней) к приручению сыграла определенную роль в их одомашнивании.
Но дикие виды, давшие начало другим сельскохозяйственным животным, как уже сказано, никак нельзя отнести к легкоприручаемым. О некоторых исходных для домашних форм диких видах, к сожалению, приходится говорить в прошедшем времени - их полностью истребили. Живы еще предко-вые формы овец - это муфлоны.
Довольно широко до недавнего времени был распространен бородатый (безоаровый) козел, которого в нашей стране можно встретить на Кавказе и в горах Туркмении. Этот вид считается главным основателем пород домашних коз.
Около ста лет назад Н. М. Пржевальский привез в Петербург доказательства существования дикого верблюда - скелет и шкуру животного. И сейчас несколько сот диких верблюдов обитают в Монголии, в Заалтайской Гоби. Всегда настороженные, они с большого расстояния замечают приближение людей и убегают. И муфлоны, и дикие козы, и дикие верблюды - предельно пугливые и недоверчивые животные. Их никак нельзя считать особенно предрасположенными к приручению.
О нраве и облике дикого предка наших коров - тура, мы, к сожалению, сейчас можем судить только по письменным источникам, отдельным старым рисункам и немногим сохранившимся в музеях скелетам. Последняя корова-турица погибла в Польше в 1627 году. Только сейчас мы начинаем осознавать, какая это большая потеря для человечества! Гнедые туры были огромными животными, значительно более крупными, чем наши коровы, о чем мы можем судить по скелетам быков-туров, высота которых в холке достигала двух метров.
Очевидно, неспроста былины, легенды и хроники княжеских охот единодушны в описании неукротимости и мощи туров.
Но не будем сбрасывать со счетов возможность того, что охотники прежних времен были не прочь преувеличивать силу и свирепость убиваемого зверя и тем самым приукрашивать свои подвиги. В средние века в некоторых местах бытовал обычай приводить захваченных на охоте телят-туров в селения и там их содержать. Судя по тому, что о дальнейшей судьбе пленников хроники умалчивают, можно думать, что вряд ли те становились совершенно ручными.
Предок наших лошадей тарпан прожил на Земле немногим дольше тура. Последние в мире тарпаны, доставленные с юга Украины, жили некоторое время в Московском зоопарке. Это было недавно, когда уже была изобретена фотография, запечатлевшая облик этого животного и позволившая нам иметь представление о предке домашней лошади.
Известно, что попытки приручить тарпана предпринимались в прошлом веке много раз. Но все они окончились неудачей. Кони были настолько дикими, что в неволе отказывались от еды и питья и погибали.
Предельно выраженная у диких форм домашних животных природная пугливость к людям, а иногда еще и агрессивность заставляют поставить под сомнение гипотезу о легком одомашнивании через случайное приручение для игр и развлечения диких ягнят, козлят, телят, жеребят, ослят и верблюжат, захваченных на охоте. Было бы ошибкой приписывать живущему в суровой борьбе за существование человеку неолита такие бескорыстные чувства по отношению к традиционным объектам охоты, которые в наше время испытывают жители больших городов, например к диким уткам. Когда мы с умилением кормим в городском парке из рук крякву, мы забываем, что всего два-три десятилетия назад нормальным было смотреть на эту птицу исключительно как на дичь, естественная судьба которой - быть зажаренной к обеду. И весьма сомнительно, чтобы многие тысячелетия назад наши предки приручали и одомашнивали животных лишь из благородного желания общаться с братом меньшим. Только материальная польза человеку, как учит Дарвин, была стимулом приручения и одомашнивания животных, ставших сельскохозяйственными.
В неолите человек уже не был просто охотником. Он, вобравший в себя опыт предков, хорошо знавший повадки диких зверей, умевший строить западни и использовать загон, вооруженный луком, стал Великим Охотником. Но охота, как известно, очень зависит от сезона. Причина этого в том, что многие животные совершают сезонные миграции, в разные времена года их численность различна (появляется и подрастает молодняк) или меняется поведение (небольшие группы осенью сбиваются в стада). Для умелого охотника важно не только добыть животных, но и равномерно распределить пищу по всем временам года.
Конечно же, было замечено, что после удачной охоты загнанных в ловушки или раненых зверей выгодно не добивать, а сохранять как своего рода «живые консервы», особенно летом, когда туши быстро портились на жаре. И, наверное, летом люди заметили, что с помощью охапки травы или веток можно продлить жизнь и сохранить упитанность загнанного за загородку, раненного на охоте или даже специально покалеченного зверя. Забой животных откладывали на потом, когда появлялась потребность в их мясе.
Именно так, исходя из чисто хозяйственных нужд, люди начали одомашнивать дикарей. Ведь от содержания животных в загоне до их разведения перейти обычно не очень сложно - многие звери могут размножаться в неволе. Мы это знаем по опыту зоопарков.
Но повышенная предрасположенность к приручению, видимо, совсем не обязательна для одомашнивания. Более того, иногда она может стать препятствием на его пути.
Многие знают, как легко и прочно приручаются врановые птицы - вороны, вороны, грачи, галки, сороки, особенно тогда, когда взяты из гнезда слетками. Три раза я держал ручных воронов. Мне был неизвестен их пол, и всех воспитанников звали Кларами. Последняя Клара жила на биологической станции на Белом море. Круглые сутки она была на свободе, на вольном воздухе. Ночевала на насесте, прибитом под навесом у крыльца.
Рано утром она стучала внушительным клювом в форточку и, склонив голову набок, заглядывала в глубь комнаты, не встаю ли я. Увидев, что я уже встал, она, стремглав, облетала дом и ждала на крыльце моего выхода. Мы здоровались по заведенному обычаю: сначала я чесал Кларе под клювом, а она, прикрыв глаза, тихо ворковала. Потом птица взлетала мне на плечо и аккуратно перебирала клювом мои брови и ресницы. Это была трогательная картина.
Но позже мне стало известно, что в основе таких отношений лежит характерное для воронов половое поведение. Вороны избирают супруга в раннем возрасте и на всю жизнь. Большое значение для этих птиц играет взаимное ухаживание за пером. Ворон - собиратель и падальщик. В отличие от других падалыциков - грифов, сипов, кондоров, у которых голые, с небольшим перьевым покрытием голова и шея, вороны имеют на голове богатую «растительность» с отдельными, франтовато торчащими перышками, напоминающими бородку и усы. У них всегда существует опасность запачкать оперение головы, поэтому элементом брачного поведения у этих птиц стал взаимный уход супругов за перышками. Интересно, что все мои Клары не обращали никакого внимания на обитающих по соседству воронов, и общались только с человеком, запечатленным ими при приручении в качестве супруга. Похожие отношения, как показал в своей замечательной книжке «Кольцо царя Соломона» лауреат Нобелевской премии австралийский зоолог Конрад Лоренц, устанавливает с человеком прирученная галка. А следствие такого глубокого приручения воронов и галок - их неумение или активное нежелание создать нормальную семью с партнером своего вида. Отсюда - неспособность к размножению и тем самым к одомашниванию.
