— Альберт! — скорбно крикнул Берд. Он встал, но потерял равновесие и снова упал. Полежал мгновенье и пополз к телу шофера.

Джагоу подошел к печам и нажал кнопки автоматического нагрева. Мгновенно послышался шум. Он подождал пару минут, пока целиком зажглись газовые горелки, потом открыл обе стеклянных дверцы. Языки пламени немедленно вырвались наружу, и от интенсивного жара краска на стене над печами стала пузыриться.

Берд крикнул:

— Нет, мистер Джагоу, так нельзя делать, будет обратный удар! — Не обращая на него внимания, Джагоу подошел к печам, взял банку со спиртом для очистки, стоявшую на углу стола, быстро пересек помещение и поднялся по лестнице, отвинчивая при этом крышку банки. В лице Берда читался ужас, он попытался встать, спотыкаясь, сделал несколько шагов и упал на тело Альберта. — Ради Бога, не надо!

Джагоу вылил содержимое банки на деревянные перила и ступеньки лестницы, бросил банку вниз и чиркнул спичкой. Все занялось мгновенно. Берд закричал, когда пламя коснулось брюк у него на ногах. Он безуспешно пытался его сбить. Позади него вся стена и потолок были в огне, пламя вырывалось из печей.

— Встретимся в аду, старик, — крикнул Джагоу и вышел, закрыв за собой дверь. Минутой позже он в «спайдере» поворачивал от ворот в сторону Рочестера.

Джагоу посмотрел на часы. Три часа. Ему было интересно, какой следующий шаг сделает Иган, но скоро он это узнает. Стоит только добраться до Лорд-норд-стрит. Утром нужно отчитаться перед Смитом. Черт те знает, сколько нужно рассказать. Естественно он впадет в бешенство из-за случая с Фраскони, поскольку это ставит под угрозу все связи с Сицилией. Да, это Смиту абсолютно не понравится. В силу неведомых причин, это показалось Джагоу очень забавным. Он откинулся на сиденье, на губах появилась усмешка. Он сосредоточил внимание на дороге.

Иган решил, что поедет сразу к Кроутеру, а не на Лорд-норд-стрит. Он знал, что Кроутер страдает бессонницей и часто работает ночи напролет, но, когда незадолго до четырех он остановился около его дома на Уотер-лейн, то увидел, что дом погружен в темноту. Иган вышел из машины и позвонил, но никакого отклика не последовало. Он попытался еще пару раз, но по-прежнему безрезультатно. Тогда по переулку он вышел на зады дома, где под одним из камней в своем маленьком саду Кроутер всегда держал запасной ключ от задней двери.

В кухне было тепло. Иган включил свет, потом вскипятил чайник и приготовил себе чашку чая. Где бы ни был Кроутер, он непременно скоро вернется, поскольку никогда никуда не уезжал, никогда не брал отпусков. Иган прошел в гостиную, где и выпил чай, потом лег на большой диван, сложил на груди руки и скоро заснул.

Проснулся он от звука открываемой передней двери. Он спустил ноги на пол и посмотрел на часы. Пять часов. Вошел Алан Кроутер, но это был Алан Кроутер, которого Иган никогда не видел. На нем была темная вязаная шапочка, надвинутая до самых глаз, толстый свитер, синяя куртка с капюшоном, джинсы, высокие сапоги со шнуровкой, за плечами небольшой рюкзак.

— Шон. Господи, ты меня напугал! — воскликнул он.

— Извини. Я позволил себе воспользоваться запасным ключом от задней двери и вошел. Мне нужно с тобой увидеться. Но что все это значит? Где ты, черт побери, ходишь, одетый таким образом?

— Ты раскрыл мою позорную тайну. — Кроутер снял кожаные перчатки, сбросил рюкзак, снял куртку. — Пойдем на кухню. Я замерз. Чувствую, что жестоко нуждаюсь примерно в галлоне горячего кофе.

В кухне он достал кофеварку, загрузил в нее кофе, включил и стал ждать, потирая руки.

— Удачная ночь. Я съездил в Бирмингем и обратно. Поездом, конечно. Только так и можно ездить.

— Поездом?

— Не так, как ты думаешь. — Он сел к столу и засмеялся. — Когда доживаешь до моих лет, хочется чего-то нового, но чего? Вот в чем вопрос. Слишком поздно, чтобы учиться летать или лазать на Айдер.[13]

— И?

— Я катаюсь зайцем на грузовых поездах, Шон. Познакомился в прошлом году в баре в Камдене с парнем, он меня и приобщил к этому. Он архитектор. — Кроутер улыбнулся. — Мы забираемся в товарняки, просто ради спорта. Всегда ночью, разумеется.

— Ты, должно быть, спятил, — потрясенно сказал Иган.

— Если и так, то в хорошей компании. Среди нас нет молокососов, Шон. Среди моих коллег, если позволительно их так назвать, бухгалтера, финансисты из Сити, двое врачей и, по меньшей мере, один профессор лондонского университета. — Он налил себе кофе.

— Такого сорта люди, но почему? — спросил Иган.

— Ради потехи, дорогой мой. Так мы получаем разрядку. Опасность, возбуждение. Вскочить в движущийся поезд в темноте, когда он выходит с грузового терминала позади вокзала Пэддингтон или Виктория, совсем непросто. Нужно иметь смелость. Это затягивает не хуже бутылки. Постоянно требуется.

— Сумасшествие. — Иган потряс головой. — Не иначе.

— Сегодня была короткая поездка, потому что я хотел вернуться пораньше, но я доезжал до Глазго, просидев всю дорогу в «форде-эскорт», стоявшем на платформе. Потрясающее чувство свободы, особенно, когда проносишься мимо ярко освещенной станции. Напомню, что это направление небезопасно. На дороге к Ливерпулю орудуют банды молодежи, которые охотятся за автомобильными приемниками, поэтому железнодорожная полиция начеку. Приходится ходить на цыпочках.

— Сумасшествие, — повторил Эган.

— Чепуха, — отмахнулся Кроутер. — Это лучшее, что когда-либо случалось со мной. Ну, что там в Париже?

Иган рассказал ему о последних событиях. Завершил он свой рассказ выводом:

— Так что, уже определенно, за всем этим стоит Смит. Ты нашел что-нибудь на него, пока нас не было?

— Ничего. Множество преступников разного рода имеют фамилию Смит, но ни один из них не может быть вашим человеком. — Кроутер пожал плечами. — Конечно, это и не удивительно, правда? Кроме того, Смит не настоящее его имя, вот в чем дело.

— Это оставляет нам только две зацепки: Джагоу и Даниело Фраскони. Можем мы покопаться, что там есть на них?

Они отправились в кабинет. Кроутер отставил свой кофе и приступил к работе.

— Сначала займемся Фраскони. Это должно быть просто. С его биографией, они должны иметь его дело в центральном архиве Скотланд-Ярда. — Спустя две минуты, он сказал: — Ну вот, я внутри. — Перед ними на экране высвечивалась постепенно информация. — Господи, прямо продолжение «Крестного отца».

Фраскони являлись мафиозной семьей, базирующейся в Палермо, которой правили два брата близнеца, Даниело и Сальваторе, тридцати пяти лет. Они получили основную часть семейного дохода от наркобизнеса. Лондонская часть бизнеса включала два казино и долю в отделениях тотализатора. Кроме того, им принадлежало три отеля.

— Все это прикрытие для отмывания денег от наркотиков, — сказал Иган.

— Оказывается, Даниело занимался своим основным бизнесом тоже здесь, пока в прошлом году его не прихватила наркополиция, — сказал Кроутер. — Но он отбился от всех обвинений, выставленных против него, кроме одного: нападение на полицейского. Отсидел шесть месяцев в тюрьме «Амли» в Лидсе и после освобождения вернулся на Сицилию.

— Не распечатаешь мне все это? — попросил Иган.

— Конечно. — Застрекотал принтер.

— Теперь посмотри, что есть на нашего друга Джагоу, — попросил Иган.

— Я останусь в Скотланд-Ярде. — Кроутер углубился в работу. Наконец, он откинулся на спинку кресла. — Видишь, только три, имя-то необычное. Взломщик в Кардиффе, человек, отбывающий пожизненное заключение за убийство в тюрьме в Дареме, и бывший бухгалтер из Сити, отбывающий наказание за подлог в тюрьме «Паркхест». Радости мало от всего этого.

— Ладно, — сказал Иган. — Что мы о нем знаем? Бывший военный, или я ничего в этом не смыслю. Джентльмен, как назвали бы его большинство людей в нашем классовом обществе. Чертовски умело решает проблемы и контролирует себя. Шрам на левой щеке.