Где-то позади дома послышались крики. Когда он садился за руль, завыла сирена тревоги. Но Джагоу уже выезжал по длинной подъездной дороге, и только свернув на главную дорогу, увеличил скорость. Он достал сигарету и прикурил, в руках ни малейшей дрожи. Он набрал знакомый номер.

Спустя некоторое время Смит откликнулся.

— Как прошло?

— Как по маслу. Лучше и быть не могло.

— Вы уверены?

— Помните, как говорили в старину? Канарейки больше не поют, особенно мертвые канарейки.

Когда он положил трубку, он увидел «мини-купер», приближавшийся по встречной полосе. Он смотрел вниз, пока они не проехали мимо, потом проследил за ними в зеркало заднего вида.

— Опоздала ты, Сара, — сказал он. — Совсем опоздала. — Он ехал в сторону Кембриджа.

Когда Иган и Сара Тальбот вошли через главный вход в вестибюль «Грантли-холла», три сестры провезли по коридору каталку с укрытым телом. За ними шла женщина в белом халате и со стетоскопом, висевшим на шее. Она выглядела лет на тридцать пять, ее темные волосы были собраны в пучок. Это придавало ей некоторую суровость, которая еще подчеркивалась очками в золотой оправе.

— В первую операционную, — сказала она. — И оставьте ее там до появления полиции. — Она повернулась к столу, взяла ручку и сделала пометку в бумагах, которые были у нее в руках.

Портье обратился к посетителям.

— Чем могу помочь?

— Могли бы мы поговорить с доктором Голд, — спросила Сара.

Женщина у стола обернулась.

— Я Ханна Голд.

— Я Иган. Это миссис Сара Тальбот. Мы хотели бы поговорить с вами о Грете Марковской.

— Могло бы вам повезти, — сказал портье зловеще. — Разминулись вы с ней всего на двадцать минут.

— Не смешно, Альфред, — сказала доктор Голд. — Идите за мной. — Она пошла по коридору, открыла дверь в кабинет. Села за стол.

— Садитесь, пожалуйста. Чем могу помочь?

— Грета Марковская. Я хотела узнать, не могли бы мы ее увидеть?

— Боюсь, вы уже ее видели, — ответила доктор Голд. — На каталке, которую прокатили мимо вас в вестибюле.

Сара воскликнула в ужасе:

— Что случилось?

— По-видимому, кто-то не закрутил винт безопасности на двери в ее комнату. Конечно, будет проведено расследование в отношении этого. Она упала с пожарной лестницы второго этажа на брусчатку двора. Единственное облегчение, что она умерла мгновенно.

— Было это случайностью или самоубийством? — спросил Иган.

— Мы этого никогда не узнаем. Она была очень больна. Вполне возможно, рискнув выйти на площадку, она просто потеряла равновесие, перегнулась через ограждение и упала. У нее могла закружиться голова от высоты. С другой стороны, самоубийство не редкость среди таких пациентов. В первую ночь здесь она пыталась вскрыть себе вены на запястьях. — Врач сняла очки и протерла их салфеткой. — Могу я узнать, с чем связан ваш интерес?

Сара взглянула на Игана. Он кивнул. Тогда она достала из сумочки конверт и подала врачу. Ханна Голд достала из него бумаги и быстро их прочитала. Ее лицо осталось бесстрастным, когда она снова сложила их в конверт и пододвинула по столу к Саре.

— Вы хотите сказать, что у вашего пасынка была связь с Гретой?

— Они вместе привлекались в прошлом году к суду в связи с наркотиками, — объяснила ей Сара.

— Разве это не дело полиции?

— Разумеется, — сказал спокойно Иган. — Но все происходит настолько медленно, что миссис Тальбот беспокоится. Ее можно понять. Она надеялась, что эта девушка, Грета Марковская, могла бы помочь заполнить некоторые пробелы.

— Сожалею, — сказала доктор Голд. — Даже если бы я что-то знала, с моей стороны было бы неправильно давать комментарии. Это вопрос доверительности отношений врач-пациент.

— Конечно. — Сара поднялась. — Я вас прекрасно понимаю.

Ханна Голд сказала:

— Я вас провожу. — Она провела их по коридору и остановилась на лестнице у главного входа. — Понимаете, миссис Тальбот, девушка была очень больна. Ее доставили сюда после сильной передозировки героина. Она все время что-то говорила. Детство, ее мать, такие вещи. У нее был жестокий отец, и это тоже не улучшало положения.

— Как это ужасно, — посетовала Сара.

— То, что я могу вам сказать, боюсь, вряд ли вам поможет. Ни разу за все это время в разговорах со мной она не упоминала Эрика Тальбота. Я веду записи. Я бы запомнила.

Сара покачала головой.

— Спасибо вам, вы очень добры.

— Мне очень жаль, миссис Тальбот. Мне жаль ее и жаль вас. — Она наблюдала за ними, пока они шли через стоянку к машине.

Они сели в «мини-купер». Иган сказал:

— Тогда, делать нечего?

— Да, — согласилась Сара. — Определенно так и есть. Еще один тупик. Возвращаемся в Лондон, Шон. — Она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.

Когда они вернулись на Лорд-норд-стрит, шел дождь, унылый холодный ноябрьский дождь. Джагоу был уже у себя в квартире и наблюдал за их прибытием. Он расположился в кресле у окна, откуда мог наблюдать и слушать.

Сара произнесла устало:

— Я приготовлю чай. — И ушла в кухню.

Иган стоял в эркере. Он зажег сигарету, потом лениво повернулся к библиотечному столу. Сверху на стопке книг лежал, переплетенный в синюю марокканскую кожу, дневник Эрика. Он сел на подоконник и стал перелистывать страницы дневника, заполненные аккуратными записями на латыни, пытаясь ухватить смысл фразы, то в одном месте, то в другом. Вдруг он напрягся, недоверчиво глядя на страницу перед собой. В этот момент вошла Сара с подносом в руках.

— Что вы там увидели? — спросила она, поставив на стол поднос.

— Она здесь, на этой странице. Посмотрите сами. — Эрик протянул ей дневник. — Грета Марковская.

Сара взяла его с ощущением свершившегося чуда. Она была слишком потрясена, и была не в силах раньше читать дневник, но теперь она села и стала читать. В этот момент у входной двери позвонили, и, выглянув, Эган увидел на ступеньках Джека Шелли в лайковом пальто, накинутом на плечи. У поребрика стоял «роллс-ройс».

Джагоу сбегал на кухню за кофе и вернулся к окну, чтобы увидеть, как Шелли вошел в дом. Он поставил чашку и увеличил громкость приемника.

В холле Шелли сказал Шону:

— Решил зайти узнать, как дела. У нас, пока, никакого прогресса.

— А у нас прогресс, — сказал Шон. — Нам стало известно, что у Эрика была девушка, торговала наркотиками, толкач, которая вместе с ним привлекалась к суду в прошлом году в связи с наркотиками. Грета Марковская. Мы ездили с ней повидаться в реабилитационный центр для наркоманов в окрестностях Кембриджа.

— И? — возбужденно спросил Шелли.

— Накрылось. Она нырнула с пожарной лестницы, но мы только что обнаружили ее имя в дневнике, который парень вел.

— Дневник?

— Да, он вел дневник. На латыни. Он ее и изучал в Кембридже.

— Да, блин, от него уйма пользы, если на латыни, — отреагировал Шелли. — Нам потребуется, блин, профессор, чтобы его перевести.

— Оказалось, что миссис Тальбот, когда училась в Редклиффе, ее специализацией была латынь и греческий.

Они вошли в гостиную. Сара, сидевшая около окна, подняла голову. Ее лицо было бледным от волнения.

— Это все здесь, — проговорила она. — До мельчайших подробностей.

Сара отложила дневник, у нее дрожали руки. Шелли обнял ее за плечи.

— Успокойтесь. Расскажите нам.

— Грета Марковская подрядила Эрика быть курьером по доставке наркотиков. Она снабдила его фальшивым паспортом на имя Джорджа Уолкера. Сама она работала на человека, которого называла Смитом.

Шелли нахмурился.

— Странно. Это имя не будит никаких ассоциаций. Продолжайте.

— Эрик должен был отправиться в Париж. В кафе на набережной Сены недалеко от Рю-де-ла-Круа, которое называется «Прекрасная Аврора».

— Это последнее место, где его видели живым, — вспомнил Шон. — Именно оно упомянуто в отчете французского коронера. Там распоряжается женщина по имени Мария какая-то. Она угостила его выпивкой и снабдила парой адресов, где он мог попытаться найти комнату на ночь.