Самураи поклонились госпоже и поспешили выполнить ее приказ.

Тело наивного идиота втащили на стену и швырнули на гладь заполненного водой не слишком широкого рва. При новом снегопаде труп занесет и скроет с глаз, а как начнется оттепель… будет вонять, наверное. Об этом принцесса просто не подумала. Мелочи. Пригонят пару крестьян, и те утащат гниющие останки подальше, только и всего. А пока — приказ госпожи исполнен.

Самурай, прохаживающийся по стене, то и дело бросал взгляды на серое пятно, лежащее в снегу. Он видел перед собой труп, но не мог видеть, как подтаивал снег вокруг этого трупа.

Кицунэ сохраняла полную неподвижность несколько часов, ожидая наступления сумерек, и медленно изводила ресурсы тела на обогрев. Вчерашний ужин, который она надеялась пустить на мышцы, выгорел полностью. Выгорели почти все мягкие ткани оборотницы, выгорело почти все, что не было жизненно важно для ее организма. К наступлению ночи во рву у деревянных стен маленькой крепости лежал скелет, обтянутый серой кожей. Еще два или три часа, и оборотница превратилась бы в то, что пыталась изображать, но самураев у Таюры было мало, и страж на стене не мог постоянно смотреть на ту область, где лежал мнимый мертвец. Выждав момент, Кицунэ выскользнула из рваной кофты и, оставив ее на снегу, торопливо поползла прочь. Тело ее было настолько высохшим и легким, что снег почти не проваливался под ней. Даже легкий хруст заставлял оборотницу леденеть в ужасе, но страж на стене, успокоенный мирным временем, не доводил свой слух до предела и ничего не услышал. Вернувшись на прежнее место, он взглянул на серое пятно, лежащее во рву, и спокойно продолжил патрулирование.

Полузамерзшая, истощенная и находясь на грани потери сознания от боли во всем теле, Кицунэ добралась до города. Она быстро разыскала знакомый дом, выбитые окна, в котором до сих пор не заколотили даже досками. Оборотница настороженно глянула по сторонам и забралась в комнату через пролом.

Внутренняя дверь закрывалась на хлипкий крючок, и оборотница, приложив остатки сил, без особого труда вырвала его. Дверь распахнулась, жуткая тварь ворвалась в неповрежденную часть дома. В тепло и свет, к сидящей за столом угрюмой компании людей.

У торговца были гости. Главы города в полном составе пили вино, ели свежее мясо барашка и обсуждали дела. Жена и сыновья сидели в сторонке, не вмешиваясь в важный разговор.

Молодые, полные сил, и старые, убеленные сединами, на вторжение чудовища люди отреагировали совершенно одинаково: в изумлении вытаращили глаза, а затем в ужасе ринулись к выходу. К узкой и низкой двери, блокировать которую для Кицунэ никакого труда не составило.

Не щадя стариков, чудовище принялось сшибать людей на пол удами костлявых, но все еще весьма сильных лап. Взбешенная оборотница вспомнила навыки, обретенные за время тренировок на подземной базе, и успокоила горожан быстро. Мало кто из них даже успел вскрикнуть.

— Лежать! — рявкнула оборотница, из пальцев которой угрожающе торчали когти, а клыки в пасти тускло блестели, отражая свет пламени свечей. — Кто хочет умереть, ублюдки?! Только шевельнитесь, и я вырву вам кишки!

Половина находившихся в комнате людей уже была без сознания, остальные корчились на полу, зажимая руками разбитые лица. Даже истощенная, генетически измененная боевая биоформа намного превосходила их физической силой и навыками рукопашного боя.

— А теперь скажите мне, — сказала Кицунэ, когда стоны и всхлипы затихли, — почему вы сдали меня этому монстру, Таюре?

— Она… — сплюнув на пол выбитые зубы городской управляющий приподнялся на локте. — Она защищает нас! Если мы… восстанем и свергнем леди Таюру, на нас нападут бандиты… или, хуже того, придут самураи ее родственников, которые пожелают отомстить нам за непокорность! Новые хозяева будут еще суровее к нам, если кто-либо из благородных господ вообще проявит высшее милосердие и сохранит жизни бунтовщикам!

— Это все легко понять. Но почему, сожри вас черные демоны, вы не сказали мне об этом сразу?! Ты! — Кицунэ указала на съежившегося на полу торговца. — Почему ты просто не попросил меня уйти? Я, может, и сделала глупость, решив начать борьбу с защищающим вас монстром, но желала я вам только добра! Почему вам понадобилось убивать меня? Почему?!

Люди молчали, трясясь от ужаса перед чудовищем, восставшим из ночных кошмаров.

— Впрочем, мне кажется, я знаю. — Кицунэ оскалила клыки. — Вы хотели выслужиться перед той тварью? Распластаться перед ней на брюхе и угодливо улыбаться, чтобы ваша хозяйка стала снисходительнее и добрее к вам? Мой хозяин тоже требовал от меня убийств. Убийств ради него. Хозяева любят, когда их рабы готовы ради них на что угодно. Теперь вам позволят жить лучше, верно? А я… да кто я? Просто неимоверно глупый бродяга.

Загнав людей в угол и приказав не двигаться, Кицунэ начала хозяйничать в доме. Стол был богато накрыт, и оборотница с жадностью запустила клыки в куски баранины, лежащие в котле в специальном углублении посреди стола. Без такого угощения не обходилось ни одно застолье жителей гор, и демоница теперь пожирала мясо, не забывая заглатывать и кости. Еда уходила словно в бездонную яму и остановилась Кицунэ только когда все тарелки были очищены, а брюхо ее уродливо отвисло. Впрочем, ненадолго. Питательные вещества начали распространяться по ее телу, и костлявое чудовище на глазах начало обретать человеческий облик. Зеленоватый туман целебной Ци поднимался над телом Кицунэ, реанимируя погибшие от истощения клетки и позволяя им принять питательные вещества. Брюхо быстро втягивалось. Торговец и его гости с изумлением смотрели на то, как жуткая тварь постепенно превращается в красивую молодую женщину.

— Кто вы, госпожа? — осмелев со временем, спросил Шокичи.

— Заткнись! — оборотница грозно глянула на него, и старик подавился словами.

Завершив превращение, Кицунэ открыла шкаф, который вынесли сюда из разбитой комнаты сразу после того, как самураи Таюры уволокли Кицунэ. В шкафу висели платья и были аккуратно уложены кимоно, принадлежавшие дочери торговца. Убегая из дома, Йоши, конечно же, не могла взять с собой свое имущество.

Кицунэ вынула привлекшее ее внимание цветастое праздничное кимоно и сбросила с себя рванье узника базы изгоев. Щеки сыновей торговца предательски заалели, но их ждало разочарование. Прекрасное чудовище, сбросившее одежду, не осталось нагим. Костяные щитки покрывали ее тело от коленей до плеч, словно плотно подогнанный пластинчатый доспех. Кицунэ рыкнула на наглецов и принялась облачаться, пряча свою броню под одеянием девушки людей. Вскоре, добавив к кимоно шерстяные чулки, толстую отороченную мехом накидку, белую пушистую шапку и высокие теплые сапоги, оборотница завершила подготовку к долгому пути. Последний раз пригрозив людям хмурым рыком, она закуталась поплотнее и шагнула к выходу.

— Что вы собираетесь теперь делать, госпожа?! — управляющий города привстал и слегка подался вперед. — Прошу вас, кто бы вы ни были, не причиняйте вреда леди Таюре! Мы… мы довольны своей жизнью! Нам не нужна помощь, поймите!

— Не беспокойтесь. — Кицунэ на миг замерла у открытой двери, прежде чем кануть в ночную тьму. — Я все понимаю и не повторю глупостей. Но я обещаю… обещаю найти решение!

Оборотница выскочила из дома, быстро покинула город и устремилась на восток. Все было гораздо сложнее, чем она себе представляла. Кицунэ сама себе удивлялась, как могла она быть так глупа. Эти люди не освободятся, пока вокруг них царит хаос и беззаконие. Они прячутся за монстром от еще более страшных монстров и не пожелают покинуть убежище, вне которого их ждет только смерть.

Кицунэ мчалась на восток и размышляла о том, что можно предпринять, но вдруг после очередного прыжка остановилась, замерла и оглянулась. А что если эти люди действительно не желают быть спасенными? Что если для них то, что произошло в их городе до прихода Кицунэ, совершенно естественно и они будут защищать свою привычную действительность?