— Наш врач уверен, что вы вообще — везунчик, и я с ним соглашаюсь, — заявил человек, сидящий рядом с Корсаковым — Феликс Александрович Дружников.

Их связали крепко-накрепко два дела, в которые точно так же, как сейчас, оказался втянут известный журналист Игорь Корсаков.

Дружников нравился Корсакову своей невозмутимостью и компетентностью в истинном смысле этого слова: если тот чего-то не знал, то точно знал, где это надо искать и кто в этом поможет.

— Вам-то на кой вся эта «космическая энергия»? — с иронией поинтересовался Корсаков.

— Неужели вы все еще верите в эту белиберду? — спросил Дружников и тут же высказал сомнение: — Врач говорит, что голова у вас не задета, а вы, извините, ахинею несете.

— Вы давно тут?

— Хотите узнать, что я слышал и что я знаю?

— Ну, да.

— Ох, как творческого человека привлекает всякая галиматья! Поразительно! Неужели вы в нее верите? Ну, при чем тут «космос»?

— А «фокусы» тибетцев?

— Вот именно — «фокусы».

— Но экспедиции?! — не сдавался Корсаков, предчувствующий что-то новое и необычное.

— Доктор, что с ним? — обратился Дружников куда-то в сторону.

Подошел крепкий мужичок, посмотрел на Корсакова, оттянул ему веко, достал стетоскоп:

— Как дела, боец?

— Нормально, док, — автоматически отчитался Корсаков.

— Ну, я ему уже ничем не помогу, — констатировал врач, если это на самом деле был он. — Коньячку бы ему да поспать до отвала, вот и все.

Дружников довольно ухмыльнулся:

— Вы, доктор, ему на несколько дней женщин запретите, а то рана откроется.

— Рана у него сквозная и нормальной, полноценной жизни не помешает, — не пошел на поводу медик. — Я его буду смотреть потом?

— Да.

— Ну, вечером сегодня сделаем перевязку. Машину за мной пришлете часов в восемь-девять. Я ему сделаю укол, чтобы спал спокойно.

— Насчет времени мы договоримся позднее.

— А-а, — понимающе протянул врач. — Все в игры играете, ну-ну.

— Он сейчас нормально перенесет дорогу? — поинтересовался Дружников.

— А ничего, что я тут же лежу и лучше себя знаю? — попытался заговорить Корсаков.

— Лежите, лежите, вы нам не мешаете, — успокоил Дружников, все так же вопросительно глядя на врача.

— Через полчаса я сделаю еще один укол, но лучше бы его транспортировать в лежачем положении.

— Ага, понял, — сообщил Дружников. — Вы пока можете подремать, доктор. Пришлите мне полковника.

Врача сменил новый персонаж.

— Что там, Никита?

— Все в порядке, сейчас уже заканчиваем бумажную канитель.

— Соседи как?

— Соседей пригласили, да тут уже весь поселок собрался. Не каждый ведь день такие развлечения!

— Я не о том. Что соседи слышали, что говорят?

— Полная тишина, Феликс Александрович.

— Это хорошо. И вообще…

— Мы об этом уже говорили, — с достоинством поставил Дружникова на место полковник Никита.

Дружников не обиделся, признал:

— Извини, устал.

— Вам бы поспать, — посетовал Никита, но Дружников попросил:

— Не дразни, а? Ладно, иди, но через полчаса мне нужен будет реанимобиль. Сможешь?

— Обижаете, — и полковник вышел из комнаты.

— Это меня в реанимобиле повезете? — поинтересовался Корсаков.

— Заслужили, голубчик, заслужили, — пошлепал его по руке Дружников. — Вот не знаю только, куда везти: домой или в психиатрию.

И рассмеялся.

— Ну, вам, чекистам, не привыкать, — обиделся Корсаков.

— Не обижайтесь, Игорь, не обижайтесь. Просто ваша вера в чудеса заслуживает особого внимания.

— Ну, а вы-то что думаете по этому поводу? — продолжал злиться Корсаков.

Ему очень не нравилось лежать в присутствии этого человека.

— Ах да, — спохватился Дружников. — Ну, давайте с самого начала. Что вы вообще знаете об Азии?

— В каком смысле? — опешил Корсаков.

— Риторическим вопросом, молодой человек, называют такой вопрос, на который не следует отвечать, — усмехнулся Дружников. — Понимаете, Игорь, ни одна держава, претендующая на статус великой, не спрашивает на это разрешения. Никогда и ни у кого! Иначе какая же она «Великая»? В Европу, как вы знаете, Россию не пустили даже после натиска Петра Великого, а уж он-то старался вовсю. Его потомки какое-то время еще пытались ерепениться, но потом признали, что Европе лучше оставаться мечтой, и двинули в Азию. А в Азии в это время уже захватывают земли Англия, Франция, Голландия и все, кому не лень. Ну, а когда много конфликтов, сами понимаете, проще простого прийти и сесть «жандармом».

— Это вы о России?

— Ну, да. Собственно, у России и выхода-то не было: Англичане на то, что мы до сих пор именуем Средней Азией, положили глаз и рвались туда со страшной силой.

— Да слышал я и про Платова, и про Бичурина.

— Пржевальский-то, между прочим, тоже принимал участие в захватах.

— Знаю, знаю. Ну, и что? При чем тут они? Ну, искали новые пути, открывали новые земли и лошадей.

— Не ерничайте, Игорь, не надо, — попросил Дружни-ков. — Тут не до шуток.

В соседней комнате усилился шум, будто стали поднимать чемоданы, готовясь к отъезду.

Вошел Никита:

— Все готово.

— Так ты мне скажи, как там участковый?

— Адекватен. Версию немотивированного нападения поддержал, благо преступник мертв и возражать не станет.

— Это хорошо, — похвалил то ли Никиту, то ли участкового Дружников. — На всякий случай опечатай тут все и намекни, что приедут саперы, но не сегодня. Мол, опасность взрыва велика, потому что дом может быть заминирован. Проще говоря…

— Чтобы не лезли, — перебил полковник. — Понял. Разрешите выполнять?

— Распустился ты, полковник, — надулся Дружников.

— Учителя хорошие были, — парировал Никита.

— Ладно, давайте переносите этого пострадавшего.

— Да, я сам…

— Еще чего, — авторитетно возразил Никита. — Ты представь, как увидят они тебя лежащего, окровавленного — так сюда год не подойдут.

— Мудро, — похвалил Дружников.

В реанимобиле Корсаков утроился так удобно, что Дружников пошутил:

— Так и мне захочется прокатиться на самом главном месте, — и уселся рядом.

Корсаков дождался, пока машина тронется, потянул Дружникова за рукав:

— Феликс Александрович, вы-то как здесь оказались?

Дружников не стал увиливать:

— Мне вчера с большим опозданием стало известно, что в Москве появился Льгов, но я еще больше удивился, когда узнал, что с ним — вы!

— А что, Льгов — «темная сторона»?

— Он из другой команды, Игорь. Тут не «стороны», не игры, пора бы понять.

— Мне он показался приличным человеком, — сказал Корсаков с некоторым вызовом.

— Знаю, — согласился Дружников. — Но я отвечал на ваш вопрос, и ответил на него.

— Ну, в принципе, — признал Корсаков.

Он хотел еще о многом расспросить, но Дружников его опередил:

— Ну, а коли так, ваша очередь отвечать: как вы-то оказались втянуты во все это?

Корсакову пришлось рассказать всю историю с самого начала. Делать это было легко, потому что Дружников то и дело перебивал его «да я знаю», «это можете пропустить» и иными подобными фразами.

Когда Корсаков закончил, Дружников предложил:

— Отдохните, Игорь. Вы все-таки ранены.

— Спасибо, я хорошо себя чувствую, да и едем мы очень медленно.

— Да, врач посоветовал не трясти вас, — пояснил Дружников. — Ну, если вы в порядке, давайте продолжать. Есть неясные места.

— Например?

— Например, вы говорите, что вас втянул Маслов, так?

— Он сам об этом сказал мне несколько часов назад.

— Но ведь вы-то сами на публикацию не обратили внимания, так?.

Корсаков согласился.

— Значит, втянул Горошников? Но он-то и вовсе мелкая сошка, ему такие игры не по зубам. Он вас попросил, вы позвонили Маслову, он привел к журналистке, а потом к Гридасу, так?

— Да, так.

— Все равно не понимаю. Как вы сумели так быстро оказаться в Казани?

— Я не рассказал об Азизове.