— В 17 веке площадь Таш — хана, называемого «Великим», достигала десяти тысяч квадратных метров, — делился прочитанными сведениями Вилкин. — В этом укреплении с бойницами, двумя железными воротами и четырьмя угловыми сторожевыми башнями размещались на двух этажах 120 комнат для приезжих, склады и мечеть.

— А рядом располагался Малый Таш — хан Ширин — бея, — нетерпеливо дополнила Улагина. — Вон та решетка в стене: то, что мы ищем.

Поднявшись к стенке, Вилкин вынул из кармана измерительную рулетку, прикрепил ленту к железному пруту, определил по компасу юго — восточное направление и вскоре доставал из ямы контейнер. Открыв его, Улагина вынула стопку денег и записку: «Поздравляем с удачей и тремя тысячами евро. Следующее задание: «Эталита; Иоанн; большой палец правой медной руки; Локо=200 в пропасть; Морок=от столице к столице».

Переписав записку и передав половину денег Вилкину, Улагина закрыла контейнер и бросила в яму:

— Зарывайте! Благодаря вам Крымский геокэшер проходит ускоренными темпами, что вряд ли радует Домье.

— Думаю, после нашего отъезда яму разроют, — сыщик кивнул в сторону разлегшихся неподалеку на траве кучки бомжей, с интересом наблюдавших за действиями искателей приключений.

— Пускай! — махнула рукой Улагина. — Главное — соблюдать правила игры, остальное нас не касается.

— Коноводов и Заторин обречены? — полюбопытствовал Вилкин, работая лопатой.

— Нет. Я продам им текст: только не сегодня, а завтра, — заметив недоуменную гримасу сыщика, Улагина рассмеялась. — Мы такой договор втайне от Домье еще во Франции заключили: чтобы не дать возможности «Ситоэну» под предлогом отсутствия конкуренции прекратить геокэшинг. Кстати, эта торговля выгодна для меня в денежном плане.

Доставив Улагину в Симферополь — к краеведческому музею, где Надежда Яковлевна решила посмотреть экспонаты, — Вилкин поехал к Свидлову. Посещение Белогорска наполнило его странным чувством: словно на плечи легла тяжесть веков, истоптанных жившими в Крыму людьми, и он несет ее в неизвестные года, к еще не родившимся, — которым и должен передать ношу, добавив в нее что — то свое.

— Могу обрадовать или огорчить — выбирай сам, — но по отпечаткам пальцев установили человека с ястребиным лицом, — сообщил Свидлов. — Это находящийся в международном розыске киллер по кличке «Ангел». Назвали так потому, что его жертвы умирают без мучений, убийства маскирует под несчастные случаи. За Ангелом тянется хвост из Москвы и Генуи, в Париже след обрывается. Последние годы ничего о нем не слышно, предполагали, что погиб, — и вот незадача! Интерпол решил направить сюда оперативников: он им здорово насолил!

— Серьезный противник, — задумался Вилкин. — Можно Улагиной предоставить охрану?

— Отсутствуют правовые основания. К тому же охрана для преступника такого уровня — не помеха. Думаю, Ангелу дано указание до определенного момента Улагину не убивать, иначе он бы с ней уже разделался.

— Понятно, почему так бездарно совершался грабеж, — пробормотал сыщик. — Это не его специализация. А о втором субъекте что — нибудь известно?

— Ничего. То ли в Интерполе темнят, то ли действительно не знают.

Обняв друга за плечи, Свидлов смущенно произнес:

— Будь осторожен, почаще оглядывайся. Анна Николаевна и Люська мне тебя не простят!

На обед Анна Николаевна приготовила давно обещанное блюдо: жареную утку с яблоками.

— у нас праздник? — спросил Вилкин, с удовольствием поглощая лакомство.

— Вылезли из финансовой пропасти. Хуже бедности только затяжная болезнь.

— Разве богатые не плачут? — усмехнулся Вилкин.

— У них, как и у крокодила, другие слезы, — отмахнулась Анна Николаевна. — Я перевела газетные статьи: судя по ним, геокэшеры попали не в Крым, а в Аид.

— Меня интересует один момент, — допив компот, Вилкин взял бумажные листы и тщательно их просмотрел. — Да, он присутствует — и это многое объясняет.

Встав, Вилкин поцеловал мать в щеку и, попросив подумать над головоломкой, отправился в кафе «Селена».

Усевшись за столик, обслуживаемый официантом Сидоровым, сыщик попросил принести кофе — глясе и котлету без гарнира. Равнодушно кивнув головой, Сидоров быстро исполнил требование и поспешил к другим столикам. Медленно попивая кофе, сыщик в раздумье оглядывал кафе; поймав взгляд официанта, приглашающее махнул рукой.

— Слушаю! — подойдя к столу, согнулся в полупоклоне официант.

— У вас две кошки были: хочу угостить котлетой. Где они? — глядя в упор, спросил сыщик.

— Не знаю: куда — то делись, — отводя глаза в сторону, растеряно промямлил Сидоров.

— Говорите правду! — угрожающе потребовал сыщик.

— Спросите у хозяина, — вспыхнул официант.

— Думаю, двадцать евро нужнее вам, а не ему, — положив деньги на стол, сыщик придвинул их официанту. — Могу помочь: три дня назад одну кошку отравила котлетой женщина, а через полчаса точно также поступили со второй кошкой ее спутники. Правильно?

— Да, — изумленно произнес официант. — Откуда знаете?

— Знаю! — веско бросил сыщик. — Но хотел бы услышать подробности.

— Женщина очень взволновалась и сразу уехала — я такси вызвал, — начал рассказывать официант. — Я тоже переживал: не мог понять, что случилось с кошкой. Приехавшие с женщиной двое мужчин у бара допили пиво и вернулись к сидевшему за столом толстячку. Съели салаты; потом толстячок что — то сказал и позвал вторую кошку. Смотрю: они котлеты кошке отдают. Мне не по себе стало, предчувствие нехорошее появилось. Точно: кошка съела котлеты, вздрогнула, изогнулась и сдохла. Мужчины встали и ушли, а я побыстрей запихал кошачий труп в пакет и выбросил, — пока посетители не разобрались в ситуации и не начали разбегаться.

— Толстячок угощал кошку котлетой?

— Кусочком от нее. Остальную часть съел.

— Этот кусочек он дал кошке тогда, когда она доела котлеты, полученные раньше. Правильно?

— Участковому милиции вы только про первую кошку рассказывали?

— Он про нее и спрашивал, — ухмыльнулся Сидоров. — Я и так от хозяина нагоняй получил: непонятно за что!

— Благодарю вас! — отодвинув тарелку с котлетой, сыщик, оплачивая счет, положил на стол еще десять евро и пошел к «Фольксвагену».

Профессор Сергеев встретил Вилкина с улыбкой:

— Вам пора принимать меня на работу: консультантом по загадкам. Что у вас сейчас?

Прочитав принесенную головоломку, профессор задумался:

— Серьезная вещь: оставьте до завтра.

Время до ужина Вилкин провел в библиотеке, изучая материалы по врангелевской армии, — и вышел оттуда в унынии.

— Не хватает информации, — жаловался он Анне Николаевне. — Улагаи был любимчиком Врангеля, лихим рубакой — кавалеристом, не боявшимся самого черта. В первых числах августа 1920 года он во главе десантной армии высаживается на Таманском полуострове, неудержимо идет вперед, громя красных. Пятого августа занимает станицу Брюховецкую, окружив и уничтожив непонятно откуда там взявшийся отряд петроградских чекистов, — и останавливается. Врангель на аэропланах шлет ему приказы двигаться дальше, на беззащитный Екатеринодар, — тогда Северная Кубань оказывается в руках белых, — а Улагай неподвижен. К нему прорываются с Кубани и вливаются в его войска десять тысяч казаков, значительно увеличив боевую мощь, — а Улагай 15 августа отдает приказ об отступлении, переправляется обратно в Крым, где начинает рассказывать Врангелю, что ему мешал начальник штаба, раздутые тылы и прочую чепуху. И тут же подает в отставку и скрывается из Крыма.

— Думаешь: его купили красные? — спросила Анна Николаевна.

— Не состыковывается. Первые годы эмиграции Улагай зарабатывал на хлеб службой в албанской армии, позже руководил цирковой казачьей группой, все годы явно прозябая в бедности. Если учесть, что отступление Улагаевского десанта стало началом поражения белых войск, 15 ноября 1920 года вынужденных убегать из Крыма, то красные должны были заплатить Улагаю бешеные деньги: куда они делись?.. И все — таки что — то там случилось, в станице Брюховецкой, поломавшее судьбу Улагая и — рикошетом — Врангеля…