— Как — то видела ее: добрая, симпатичная, — заметила Анна

Николаевна и, бросив быстрый взгляд на сына, озабоченно сказала:

— Чувствую: нравится тебе. Но ее судьба выбрана, — Анна Николаевна замялась, подыскивая слова. — женишься не на женщине, а на ее прошлом. А в нем: супружеские отношения с любимым когда — то человеком, его дети, для которых ты, заменяя отца, никогда им не станешь.

— Проще повторить фразу, рекламируемую Люсей Свидловой: «Разбойник требует кошелек или жизнь, женщина — то и другое», — усмехнулся Вилкин. — Я, мама, однолюб. Думаю, Катя догадывается.

— А как поживает чета Вурдиных? — успокоившись, спросила Анна Николаевна.

— Напряженно. Вурдин пытался взять долгосрочный кредит, не получилось, теперь ишет покупателя на «Глицинию», поместил объявления в Интернете и газетах. Роман Аллы Прокофьевны достиг апогея: Новицкий предложил продать предприятие, недвижимость и вместе с ним и Артуром уехать в Италию. Вурдина согласилась, только опасается долговых расписок на полмиллиона долларов, которые предусмотрительный супруг заставил ее написать перед тем, как переоформить на нее свою собственность. Теперь влюбленная пара занята поиском расписок с целью их уничтожения.

— Это Новицкий тебе рассказал?

— Нет. Как я и предполагал, он начал свою игру, которая из — за энтузиазма и страха передо мной выглядит очень убедительно. Последние дни Новицкий, не подозревая об этом, носит в воротнике пиджака крошечный микрофон и все его разговоры записываются мной и Виталиком. Да и пару постельных сцен на видеокамере запечатлели.

— А вдруг у них получится? Тогда ты останешься с носом.

— Вряд ли. Во — первых, расписки, скорее всего, хранятся в сейфе «Глицинии», куда влюбленным не добраться, во — вторых, найти покупателя на прогорающее предприятие нелегко, в чем Вурдин уже убедился.

Утро Вилкин встретил на железнодорожном вокзале, куда поездом из Киева приехал его бывший коллега Виктор

Платинов, которому по сценарию полагалось сыграть роль покупателя «Глицинии». С Виктором сыщик познакомился и подружился в Львовской школе милиции; потом переписывались, и, забрасываемые обстоятельствами в Киев или Крым, останавливались друг у друга на ночлег. Платинов уволился из милиции на год раньше Вилкина, приобрел на деньги родителей завод железобетонных изделий и быстро разбогател. В Симферополь его привели не столько просьба Вилкина, пообещавшего возместить расходы и выплатить гонорар, сколько желание попутешествовать по южным городам Крыма, которые Виктор из — за хозяйственных хлопот давно не посещал.

Зарегистрировав гостя в люксе гостиницы «Украина», друзья позавтракали и поехали в агентство. Познакомив Платинова со Спириной, сыщик распределил задания: Катя за день обучит Виктора технологическим премудростям по изготовлению керамики, дабы в глазах Вурдина Виктор выглядел опытным, профессионально грамотным производственником, а Вилкин возобновит в ОГИСе исполнительное производство по семидесяти пяти тысячам долларов и договорится о дальнейших совместных действиях.

— Учти: завтрашний день я проведу в Ялте, — предупредил Платинов.

— Завидую: как раз магнолии расцветают, — вздохнул сыщик. — Только учти: в среду появишься у Вурдина в качестве покупателя. Извини: надо тет — а–тет переговорить с Катей.

— Сбегаю в киоск за сигаретами, — улыбнулся Платинов, покидая комнату.

— Послезавтра выходишь на работу в банк. Виталика и машину я уже вернул, — глядя на сидевшую с потерянным лицом Катю, сказал Вилкин.

— Знаю, — кивнула головой Катя. — Старцев позвонил и предупредил.

— Спасибо за помощь, — неловко произнес Вилкин, понимая, что от него ждут, иные слова. — Без тебя не справился бы. Предлагаю отметить вечером в ресторане твою новую должность и наступающий День Восьмого марта. Согласна?

— И наше расставание, — грустно дополнила Катя. — Мы ведь расстаемся?

Она подняла глаза на Вилкина.

— Да, — сознался сыщик.

— Что ж, — Катя встала, прошлась по комнате, оглянулась по сторонам, словно прощаясь. — После ресторана вернемся сюда. Обещаешь?

— Да, — ответил Вилкин. И, помолчав, сказал: — Пора работать, извини.

И направился к выходу.

Для праздничного ужина выбрали ресторан «Княжа втиха», славившийся качеством блюд и быстротой обслуживания. В перерывах между поглощением очень вкусных блюд Вилкин приглашал Катю на медленные танцы, с удовольствием обнимая стройное, податливое тело. Печальное настроение Кати постепенно рассеялось, тем более что Вилкин не скупился на шутки и каламбуры.

В агентство попали заполночь. Зайдя в комнату, Катя застыла на месте: три стоявших на полу ведра были заполнены розами.

— Это тебе.

— Спасибо. Мне так давно не дарили цветов, — подойдя к ведру, Катя опустилась на колени, вдохнула аромат. — Откуда узнал, что я люблю розы?

— Догадался, — дипломатично ответил Вилкин, умалчивая, что специально звонил Старцеву.

Встав, Катя подошла к шкафу, вынула оттуда пакет, села с ним на диван.

— Я сейчас поняла, в чем причина неудачных замужеств, — Катя говорила словно сама с собой. — Ищут мужчину, с которым можно жить, а нужно искать того, без которого жизнь невозможна.

— Ты понимаешь: мы не можем расстаться просто так, — Катя подняла глаза на Вилкина. — Я всегда хранила верность мужу, не требуя того же, но… Это не измена, это — что — то другое, о чем подумаю завтра или никогда.

Подойдя к двери, Катя закрыла ее на ключ, вынула из пакета и бросила на диван простыни.

— Прости, я приняла решение за двоих. Мужу сказала, что на сутки уезжаю в командировку, а ты… Позвони Анне Николаевне, объясни, что приедешь утром.

Кивнув головой, Вилкин поднял телефонную трубку.

В среду, позавтракав, Вилкин поехал в гостиницу, где еще раз проинструктировал Платинова, о чем говорить и до какой суммы торговаться с Вурдиным. Вернувшись в агентство, с легкой грустью посмотрел на кресло, где обычно сидела Катя, и, заняв его, разложил на столе бумаги. Наступил последний этап операции и малейшая неувязка или неточность могли все разрушить.

Мысли Вилкина прервал телефонный звонок.

— Слушаю! — поднял трубку сыщик.

— Куда я попала? — спросил женский голос.

— А куда вы целились?

В трубке неуверенно хихикнули, потом ответили:

— Детективное агентство.

— Тогда попали в «яблочко».

— Прекрасно! — обрадовался голос. — Подъезжайте ко мне, дело очень важное.

— Нет. Принимаю только в офисе.

— Без вариантов?

— Скоро буду.

Занимаясь серьезным расследованием, Вилкин редко брал параллельные дела, но в приеме потенциальных клиентов не отказывал. Как и во всяком другом, в его бизнесе слово «нет» отсутствовало, — к тому же для решения проблемы зачастую хватало совета. Когда — то в юности Вилкина поразило социологическое исследование, доказавшее, что из обратившихся в милицию граждан каждый третий приходил только для того, чтобы его выслушали, — позже это стало одним из мотивов превращения филолога Вилкина в сотрудника уголовного розыска.

Появившаяся в комнате двадцатисемилетняя девушка удивила Вилкина яркой раскраской лица и броской одеждой: обычно такие клиенты к нему не приходили. Включив магнитофон, сыщик доброжелательно сказал:

— Снимайте плащ, садитесь и рассказывайте.

Оставшись в алом платье, девушка назвала себя Верой Павловной Сачевой и объяснила, что ее последние две недели преследует незнакомый человек, из — за чего в вечернее время боится выходить на улицу. Задача Вилкина: провести с незнакомцем беседу и заставить прекратить слежку.

Все выглядело достоверно, но что — то в поведении девушки настораживало.

«Зря пожадничал на видеокамеру, — решил Вилкин. — Сегодня же закажу и в стене замаскирую».

— Я так переволновалась, — продолжила Сачева. — Послушайте, как сердце бьется!

Вскочив, Сачева начала огибать стол.

— На место! — закричал Вилкин, догадываясь, что его ждет, — и когда посетительница, разорвав на груди платье, с воплем «Спасите! Насилуют!» прыгнула на сыщика, стремясь одной рукой расцарапать ему лицо, а другой — добраться до его пиджака, — опрокинулся с креслом назад, кувыркнулся через голову и откатился в дальний угол. Наткнувшись на ножки кресла и едва не упав, Сачева с криком «На помощь!» продолжила наступление. Предупреждая ее намерение повторить прыжок, лежавший на спине сыщик зацепил левой ногой Сачеву за щиколотку, правую ногу упер в оголенный живот и, приподняв, швырнул к двери. Грохот от падения тела слился с визгом девицы и грозным рыком ворвавшегося в офис участкового Иващенко: