— Никто, детка, ни-кто! — почти пропел Тимон, свернул радугу в мячик, вложил ей в руку. — Играй, детка, играй! — и пошел в лабораторию. Сумасшедшая опустилась на пол, где стояла, крутя в руках радужный шар. Их уже много валялось по всей башне. Она напряженно вглядывалась в него, будто пытаясь найти конец радуги, но ей это опять никак не удавалось, как и со всеми предыдущими.

Найджела наконец разбудили, и он тут же на всех нашумел. Чайник закопчен до безобразия, ножи не точены, плита не чищена! Безобразие! Удивительно, но он все забыл и, как оказалось, не помнил не только своего «подвига», но и весь предыдущий день выпал из его памяти. Известие, что райн староста должен им поросенка, чрезвычайно его воодушевило, он отправился в деревню и через пару часов, когда уже почти стемнело, явился изрядно навеселе. На веревочке за ним бежало толстенькое розовое создание. Несчастного дистрофика, которого староста пытался им отдать в первый раз, на фоне этого упитанного бодряка запросто можно было счесть кем-то принадлежащим к другому биологическому виду. Существо оказалось весьма общительным и дружелюбным.

— Какое… животное! — Дон, присев на корточки, почесывал поросенку шейку. Тот блаженно жмурился, тихонько похрюкивал и пробовал на зуб голенище его сапога. — Это от слова «живот»! Вон пузо-то какое!

— Когда резать-то будем? — Найджел был горд собой. Знает он райна старосту! Такого задохлика ему впарить пытался! Но Найджел не дурак! Сказал — толстенького, вот и отдай, и нечего тут!

— Ч-что? — на Мизинца с ужасом смотрели четыре пары глаз. Чего это они? А что со свиньей еще сделать можно? Зарезать да съесть!

— Так, а чего? — растерялся Найджел. — А зачем брали-то тогда?

Рука растерянно переглянулась. А действительно — зачем?

— Слушай, Найдж, ты наверно прав, но, знаешь, я например не возьмусь, — в замешательстве признался Дон. Поросенок пихал его пятачком под руку — чеши давай! Квали тихо позеленел.

— Но вы же… — Найджел удивлялся все больше. — Вы ж людей спокойно крошите! Как я — капусту! А скотину бессмысленную…

— Да вот, ты понимаешь… Если б эта, как ты говоришь, скотина достала сейчас что-нибудь длинное и острое и, матерно хрюкая, стала бы в меня этим острым тыкать — да не вопрос! На счет «раз» свинина бы случилась! А так — я пас, — пожал плечами Донни. — Он же живой. Ты посмотри, какая чавка умильная.

Лисе поросенок тоже понравился. Сразу видно — личность! Во, уже жрет что-то… Сразу видно — свой человек! Ну, не человек…

— А что! Надо его откормить, вырастет такая здоровее-еная свинища. Клыки стальные съемные сделать, на копытца накладки железные. И вообще в броню заковать! Боевая свинья Руки дэ Стэн! На пятак такую дуру железную с острым краем! Выпустим на бандитов, скажем «фас!» и-и… потом добить оставшихся — и все-е… — Дон кис от смеха. Лиса поймала совершенно дикий взгляд Квали и рассталась с мечтой. — Может его того — обратно отдать…

— Да тьфу на вас! Я зачем торговался-то? — обиделся Найджел. И привел последний довод, — Ну, там его зарежут — какая для него-то разница? Только не мы тогда съедим! — обвел присутствующих взглядом, не нашел понимания на лицах и махнул рукой. — Ай, да делайте вы, что хотите! — И ушел на кухню.

— Слушайте, а действительно — зачем нам свинья? И кормить ведь его надо… — Роган уже тоже чесал розовый бочок — просто невозможно было удержаться, так руки и тянулись потискать жизнерадостное создание, так откровенно выражавшее свою радость от процесса.

— Да ну, фигня, — отмахнулся Дон. — С тем же рестораном договорюсь, стационар мусорный над кормушкой установим — и будут они туда объедки сбрасывать, ему хватит, как бы не лопнул. Мусорный портал в три клочка обойдется, они дешевые.

— Да я и сам поставлю, только скажи куда… — порося чесали уже в четыре руки, Дону и Квали достался один бок, Лисе и Рогану другой. Несостоявшаяся за малой агрессивностью свинина блаженно похрюкивала и подергивала задней ножкой. Большим специалистом по поросятам неожиданно оказался Гром. Он и оборудовал для нового члена отряда жилье и кормушку.

— Каба-ан! — одобрительно гудел Гром, осторожно почесывая за прозрачным розовым ухом млеющего поросенка. Ему уже рассказали о проекте Лисы, и Гром-то как раз не нашел в нем ничего невозможного… — Боево-ой! Чавкай-чавкай! Ишь, зверюга-то какая серьезная! Да-а… — так в углу дровяного сарая появился новый жилец. Назвали его Чавчик. Запирать его никто не собирался, бегал он по всему двору и саду. Найджел его демонстративно игнорировал, но Лиса видела как-то раз, как он украдкой вынес миску с очистками и, пока Чавчик их харчил, чесал его за ухом, что-то хмуро бурча под нос. Ох, Найджел! Тварью Чавчик оказался чистоплотной, во дворе не пакостил, облюбовав себе местечко за сараем. Роган наведался туда, немного подумал и умудрился-таки навесить заклинание чистоты, растянув его между двух деревянных реек. Одно плохо: падалица в саду резко кончилась, Чавчик подбирал ее мгновенно, Лисе нечем стало угощать Зверей, кроме сахара. Увидев Зверей в первый раз, поросенок забился в сарай и подозрительно следил за ними в щелку одним глазом. Но они же что-то ели! Их же чем-то кормили! И он не выдержал, вылез. На хохот Лисы Рука высыпала во двор. Крохотный на фоне огромного Зверя розовый шарик с воинственным визгом и хрюканьем скакал по двору, пытаясь догнать черное чудовище, пластично и неторопливо уходившее каждый раз с его дороги. Чавчик, как выяснилось, умел бегать только по прямой, зато быстро. Разогнавшись от души, он промахивался, проскакивал мимо, возмущенно хрюкал, разворачивался — и опять летел в атаку. Зверь отходил, иногда провожая розовый снаряд легким шлепком мягкой лапы по толстенькому задику, что и вызывало каждый раз новый взрыв воинственного визга. Двое других Зверей снисходительно наблюдали за развлечением товарища.

— Я же говорила! — хохотала Лиса. — Боевой кабан! Большой, клыки заказывай! Чавчик, фас!

Как-то незаметно месяц Жатвы кончился, начался месяц Радости. Закончился контракт Лисы с Рукой, а с ним и дипломная практика. Квали напомнил ей об этом, но …

— Я тебе мешаю? — спросила Лиса. — Или вам Видящая уже не нужна?

Квали заверил, что не мешает и, конечно же, нужна, но контракт…

— Начхать, — категорически постановила Лиса. — Пока этого гада не изловим — фиг вы от меня избавитесь. У меня… личный счет. Кормите — и ладно, на большее не претендую. И так вся зарплата за месяц в кармане осталась. У меня в жизни столько денег не было! Я ж с вами и не трачу ничего — негде, не на что и некогда.

Пару раз заходила Птичка, расстроенная, напуганная, затравленная. Дон пытался ее обнадежить и приободрить, она вежливо улыбалась, но было видно, что ей плохо верится в то, что друзьям удастся что-нибудь изменить в предстоящей ей судьбе.

Дон квохтал над Лисой, как наседка, дай волю, он и в туалет бы ее сопровождал. Рука у них за спиной перемигивалась и переглядывалась — вроде дело на лад идет! О том, что дело на лад уже пришло, зашло, и вышло, и ушло, никто не догадывался. А погода к новоиспеченным супругам была неласкова: солнце хоть и проглядывало временами, но было совсем нежарко и очень сыро, предаваться утехам в копне мокрого сена Лиса категорически отказалась. В бане — это да, конечно, но баню топили всего раз в неделю. Несерьезно как-то. В результате Дон чувствовал себя скорее любовником, чем мужем. Впрочем, красться по темному дому в спальню Лисы — в этом тоже была своя прелесть. Это было… так по-вампирски… А на заклинание тишины у него энергии, слава Жнецу, теперь вполне хватает! Лиса относилась ко всему с азартом неофита, был бы Донни человеком — ходил бы выжатый, как лимон. Но для него все обстояло с точностью до наоборот. При необходимости он теперь мог бы вообще не спать суток этак несколько. Обещание свое Дон помнил и выполнял неукоснительно: по вечерам часто играл на гитаре или махался с Лисой на мечах. Если погода была совсем уж неприятная, уводил Лису заниматься с мечами в тренировочный зал Казармы. Она не обольщалась насчет своих достижений, Квали, изредка к ним присоединявшийся, выбивал меч у нее из руки на счет «Два». Но, как сказал Дон, «От простого мужика отмашешься» — и это вдохновляло Лису на следующий комплект синяков — фигня, Роган поворчит и залечит. А Грому Лиса показала приемы работы с шестом, и сразу стало ясно, что Гром с «палочкой», подобранной по росту и весу, и тренировочный зал Казармы несовместимы абсолютно. В зале, как правило, занималось довольно много народу. Но если сочетание «Гром с мечом» производило впечатление хорошо отлаженной боевой машины, то от «Грома с палочкой» веяло первобытной жутью, всем, даже много повидавшим бойцам Руки Короны, хотелось сразу лечь и прикинуться ветошью — авось не заметит, и удастся тихо уползти. Зал при появлении Грома с шестом стремительно пустел, комендант Казармы в конечном счете объяснил Грому, что он не прав, что это общий зал, а не персональный. Пришлось ему перебазироваться во двор, запирая Чавчика в саду, чтобы не задеть невзначай.