— Что-то ты у меня совсем скуксилась! Чем тебя развеселить?

— Не-ет, ну что ты! — покосилась на него Лиса. — Просто… Просто дождь, — пожала она плечами. — Я не люблю такой дождь. Я люблю, чтобы — налетело, прогремело — и солнце, и лужи блестят, и радуга такая! — она даже руки развела, вот какая радуга.

— Ну, солнце — это я не могу. А вот, дай-ка руки… — он, обняв ее со спины, сложил ее ладони вместе, спрятал в своих, потом медленно развел. Семь чистейших сияющих цветов сверкали и искрились на фоне серого дождя, перетекая с одной руки Лисы на другую. Лиса восхищенно ахнула. — Нравится? Я попробую тебя научить, это довольно просто… Ну вот… Ну чего ты?.. — растерялся Дон.

— Это… от счастья… — всхлипнула Лиса, засмеялась, опять всхлипнула. — Мне такого еще никто не дарил! — она пошевелила рукой, радужный мостик послушно повел спинкой. Дон успокоено уткнулся носом в рыжую макушку. Теперь все будет хорошо. Теперь все будет правильно.

Через пару дней, вечером, когда Гром уже ушел на дежурство, явился староста, привел на веревочке обещанного «нажорившегося» поросенка. Рука с чувством острой жалости посмотрела на юркое поджарое существо на тощих длинных ногах и вселенской тоской во взоре — и отправила райна старосту вместе с его даром восвояси.

— Вы, райн староста, с Найджелом договаривались, вот он поправится — и разберетесь. А мы только в бандитах разбираемся, поросята — не наш профиль, — вежливо отговорился Квали.

— Каков жук, а? Если этот у него толстенький — какие же остальные? — фыркнула Лиса, когда староста ушел. — Я сразу сказала: жадный, но чтобы настолько… — покачала она головой. — Недаром они с Найджем приятельствуют, два сапога пара.

— А Мизинец и должен быть такой… Прижимистый, — подмигнул Дон. — Вон Лягушонок, когда Мизинцем был — у-у-у! Это он сейчас такой весь добрый! А тогда мы у него все по струнке ходили!

— Ну ты сравнил! Знаешь, я Найджела за руку не держала, но сомневаюсь, что ощущения будут хоть отдаленно похожи на те, что от тебя, — обернулась Лиса к эльфу.

— А вот и подержи, — осенило Квали. — А то никак понять не могу — что его за нами понесло? Странно как-то. Хозяйственник с первого дня службы и уже десять лет, рекомендации хорошие, да и у нас к нему претензий не было. Не было? — обвел он глазами Дона и Рогана. Те пожали плечами — не было. — И вот так, ни с чего — всю карьеру псу под хвост, всю выслугу — не понимаю. Он отлично знал, чем ему грозит неподчинение… Правда, посмотри, а?

— Да не положено, вообще-то… — замялась Лиса. — Он же не под следствием… Если добровольно, по просьбе — это да, а так…

— Вопрос времени, — отмахнулся Квали. — Под следствие мне его все равно сдавать. А так хоть что-то узнаем — сейчас же непонятно даже, чего от него ждать. Как раз и посмотри, пока спит. Проснется — ведь не дастся, перетрусит, фиг уговоришь, — он с надеждой посмотрел на Лису.

— Ну… ладно, — с большим сомнением решилась Лиса. — Но учтите, это никакой юридической силы иметь не будет…

— Да какая юридическая… — замахал руками Квали. — Нам просто для себя выяснить! — Дон и Роган покивали Лисе одобрительно. Они уселись в комнате к столу, Лиса зашла к Найджелу. И почти тут же вышла с остановившимся лицом и крепко закушенной губой.

— Что… — дернулся Квали. Лиса обогнула его, шагнула к Рогану и протянула руку магу. На концах трех пальцев на глазах набухали волдыри ожогов. Дон громко втянул носом воздух, встал и скользнул к двери комнаты Найджела.

— До-он? — Квали тоже встал.

— Да все нормально, Большой, — ласково улыбнулся Донни. — Я его просто сейчас убью — и все. Я быстренько.

— И мы вылетим из расследования, — не сговариваясь хором сказали эльф, Лиса и Роган, спешно зашептывавший ее руку.

Вампир застыл посреди комнаты. Желание немедленно устранить источник опасности вступило в конфликт с желанием уничтожить другой источник другой опасности, и уничтожение первого делало второй недосягаемым окончательно. Но одна опасность рядом и легко уничтожима, а вторая далеко, и не факт, что до нее вообще удастся добраться… Радужка в глазах схлопнулась в вертикальную черту, уши оттопырились, Дон зарычал, оскалив клыки. Ногти на скрючившихся пальцах почернели. Да и не ногти это уже были, а когти, да-да, именно такие, что в 300-летнюю войну оставляли глубокие борозды на тяжелой танковой броне, а легкую броню рвали, как бумагу. Квали уже видел Дона таким — в день смерти Лайма…

— Дон! Дон, не надо! — метнулась к нему Лиса. — Иди сюда, сядь, не надо, правда, — ей как-то удалось развернуть его к столу и усадить, она гладила его по голове, зачем-то пыталась прижать двумя руками оттопырившиеся уши. Квали и Роган смотрели круглыми глазами. Они бы не решились подойти к вампиру в таком состоянии. Чревато, знаете-ли… — Он не виноват, нет, правда. Он… Это называется «синдром белого рыцаря», нам рассказывали в Универе, только я ни разу не сталкивалась. Он же мне ничего не сделал, это психосоматика, понимаете? — Роган сказал лицом «О!», Квали отрицательно помотал головой, Дон все еще рычал. Правой рукой Лиса удерживала его на стуле, левой старательно гладила по голове и быстро говорила, обращаясь к Квали:

— Понимаешь, он горит жаждой подвига. Для вас это идиома, а для меня он реально горит, я как за раскаленную сковородку схватилась. Нет, он сумасшедший, конечно, и опасен, как всякий сумасшедший — но он не виноват. Просто мой организм так отреагировал на ощущения, — Лиса все гладила, а рычание все не затихало. — Да хватит тебе, сколько можно-то уже? — вдруг рявкнула потерявшая терпение Лиса и отвесила Дону крепкий подзатыльник. Квали и Роган сказали «Ап!» на вдохе, эльф зажмурился. Она дура? Он же себя не контролирует! Он же ее сейчас… Рычание оборвалось, Дон потряс головой, заморгал. — Ну? Все? — Лиса строго и озабоченно заглянула Дону в лицо. Слава Жнецу, это уже были глаза, а не бельма, расколотые зрачком пополам. — Во! Понял? Побузи еще! — Лиса грозно показала Дону кулак, много разного интересного пообещав глазами, и отошла к Рогану. Маг с большим пиететом принял на долечивание руку райи, которая только что одной левой вывела вампира из боевого амока, эльф подобрал челюсть и нервно сглотнул, а Лиса ничего и не заметила. — Так вот. О чем я? Да! Я абсолютно не знаю, что с ним делать, — как ни в чем ни бывало продолжила она. — Он чокнутый, и, к тому же, просто дурак. Может его и не будить? Лягушонок, ты Большой, решай сам.

— Нельзя его не будить, — вздохнул Роган. — Если его под сонными заклинаниями все время держать, он в кому впасть может. Пять дней — предел, хотя бы сутки перерыва нужны.

— У-у-у, за сутки он много чего может натворить! Был бы повод! Ну, смотрите сами, я его поведение прогнозировать не возьмусь, — решительно заключила Лиса.

— Значит, белый рыцарь, говоришь… — Квали невесело задумался. — Что дурак-то, оно понятно…

— Ну зачем так грубо! — хихикнул Донни. Он уже совсем пришел в себя. — Раз белый рыцарь, значит герой! А ты — «дурак»!

— А тебе не кажется, что это очень часто синонимы? — хмыкнул эльф.

— Мне не кажется, я знаю, — обласкал его взглядом Донни. — Дурак-то не всегда герой, а вот герой чаще всего — дурак.

Найджела решили держать во сне по максимуму, а в дни бодрствования приглядывать внимательно, чтобы чего-нибудь не натворил этакого… героического. Решение вопроса — что делать с ним после окончания тревоги — решили оставить до лучших времен. До окончания тревоги. Там видно будет.

Тимон был очень собой доволен. Люди! Эльфы! Жалкие, никчемные, бессмысленные твари! Подумать только, совсем недавно он за них переживал, да что там — сам был одним из них, таким же убогим идиотом! Как он тогда перетрусил! Руки были везде, круг сжимался, Тимон метался в панике, уходя все дальше на север. Деньги у него были, но что толку со зверей в кармане, когда ни в одну лавку не зайти — он чувствовал навешенные ловушки. Еда всухомятку, как попало — в основном пирожки с лотков, ночевки в дровяных и угольных сараях (одежду при этом спасало только заклинание чистоты, иначе на него давно начали бы обращать внимание), выматывающая поддержка личины, еще более выматывающее построение порталов — и страх, страх, постоянный страх. На одном месте дольше двух дней он тоже боялся оставаться, строил новый портал и уходил. Деревень он избегал: там все всех знают, незнакомец сразу бросается в глаза, это он помнил еще по своему детству. В последнем городке он, выйдя из переулка, нос к носу столкнулся с патрулем Руки. К счастью для себя, вместо моторной реакции он впал в столбняк, и не бросился бежать, а, издав придушенный писк, застыл на месте. Патруль прошел мимо, Тимон сполз по стене, трясясь всем телом. Последний портал он создал наугад, шагнул на крохотную лесную полянку и сидел здесь уже сутки перед жалким костерком — голодный, замерзший и обессиленный, в полной прострации. Сил больше не было ни на что, есть хотелось неимоверно, но находить еду в лесу он не умел, а идти на раздобытки к людям было страшно. Хорошо хоть рядом с поляной протекал ручей. Темная, торфяная, пахучая — но у него была вода. А вот котелка, чтобы согреть ее, не было. И он пил ее холодной, обеззараживая прямо в ладонях — еще не хватало заработать расстройство желудка! Какой кошмар, кошмар, кошмар! Может, сдаться? В животе противно переливалась вода. Во всем Мире не было никого, кому он мог бы хотя бы пожаловаться и рассказать, что не хотел ничего плохого — только оградить Принца от этой ужасной ле Скайн. Вот его старый Наставник из Университета — тот его бы понял и посочувствовал бы.