— Чего — того? — не понял Дэрри.

— Чего-чего! Трахнуть тебе его придется!

— Чего-о?

— А ты вспомни, что с тобой после укуса Льи было! А это, между прочим, в обе стороны действует! Если б ты ее не ранил, вы бы всех гостей сильно развлекли, уверяю тебя, равнодушных не осталось бы!

— Б-блин!

— А то! — засмеялся дэ Мирион. — Ты еще не въехал, во что вляпался, дружок! Все наше существование — магия крови, и законы бытия соответствующие. Ничего, научишься, у тебя все впереди! Давай хавай уже, трепетный мой! — он подсунул под безвольную руку кормлеца полотенце, чиркнул лезвием по ладони, подсунул Дэрри под нос. Дэрри нерешительно наклонился, брезгливо морщась, ноздрей коснулся запах — и вдруг он понял, что очень, ну очень голоден, что кровь — это очень, ну очень вкусно, и… Получил затрещину.

— Я же сказал: два-три глотка. Был обыкновенным пьяницей — теперь кровяным стать захотел? Или у тебя остаточный эффект? Контролируй себя, трепетный мой, если будешь пить помногу — упырем станешь, крови будет хотеться постоянно. А потом очень быстро деградируешь. Как? А вот так. Перестанешь выносить солнечный свет. Сначала глаза, потом все тело. Начнешь прятаться днем в темные места. А когда охотиться начнешь, мы тебя выследим и грохнем. Рука Короны для того и создавалась изначально. Это сейчас она просто Рука. А тогда была Карающая Рука Короны. Уяснил? Это сейчас упырь — ЧП, а сразу после войны, когда Рука создавалась, по три штуки в неделю вылавливали.

— Слушай, откуда ты все это знаешь? — после еды равнодушие слегка отступило, Дэрри даже заинтересовался рассказом. — Нам даже в Универе ничего похожего не рассказывали!

— А еще бы это кому-то рассказывали! Лишние знания смущают умы, ты ж на-фэйери, тебе ли не знать! Мне так это в весьма юном возрасте объяснили!

Под разговор они вышли из Госпиталя, порталом шагнули на Базар и теперь неторопливо двигались по неширокому проходу между рядами крохотных магазинчиков, палаток и просто лотков. Здесь торговали всем. Абсолютно всем. Если в Мире было что-то, что можно было продать — рано или поздно оно попадало на Базар. Держать на Базаре хотя бы лоток было для каждого торговца вопросом не столько дохода, сколько престижа. Здесь всегда была хорошая погода: полторы сотни магов поддерживали шесть сотен защитных куполов, под некоторыми мог разместиться небольшой городок, под каждым поддерживались температура и влажность, подходящие для определенного товара. Обойти весь Базар невозможно было и за год — да и не нужно это было никому. Сюда не вело дорог, ходили на Базар порталами, печати продавались в каждом магистрате и много где еще, попасть из купола в купол можно было через проход в месте соприкосновения куполов, или, если вы не гуляете, глазея на диковинки, а пришли за конкретной вещью — коротким порталом. Ими торговали здесь везде, с каждого лотка. Народу было немного, проталкиваться в толпе не приходилось. Дэрри с проснувшимся интересом крутил головой. Здесь он никогда раньше не бывал: зачем бы на-фэйери ходить на Базар? Вокруг было ярко, довольно шумно, на удивление чисто, откуда-то пахло свежими булочками, компотом, жареным мясом, но эти запахи, хоть и создавали некий симпатичный фон, не вызвали у Дэрри желания что-нибудь съесть. Стены пестрели бумажками объявлений. «Требуются ординары на лесоповал. Крайний север. Бесплатное питание, порталы Госпиталя, обмундирование и инструменты. 5/2.» «Гувернантки, воспитательницы, няньки в хорошие семьи. Ле Скайн не предлагать». «Требуется горничная с проживанием. 6/1. Долина Ле Скайн». «Гувернантка девочке на-райе 50 лет. Вампирам не обращаться». «Ординаров на строительство, высотка, кровля. На мышь двойной тариф. 2/2». «Детский сад. Только люди. 5/2». Бахрома печатей связи, закрепленных по нижнему краю объявлений, весело перезванивалась под легким ветерком. Дэрри все еще понятия не имел, зачем они сюда притащились, но ему здесь определенно нравилось.

— Давай-ка схаваем что-нибудь! — дэ Мирион потянул Дэрри к павильону под вывеской «Соломинка».

— Сена пожуем?

— Можно и сена! Некоторым нравится!

— Это кому? — подозрительно покосился Дэрри.

— Коровкам, например, козочкам, овечкам всяким, — неистощимая доброжелательность дэ Мириона приводила Дэрри во все большее недоумение. — Заходи, заходи! Будет тебе и сено, и солома, и продукт их переработки! Не навоз, не бойся, — хихикнул он. — Да зайди уже!

Внутри обнаружились полки-столы вдоль трех стен и барная стойка у дальней стены. Народу было немного — пятеро посетителей что-то тянули через соломинки из высоких стаканов. Ноздри Дэрри дрогнули. Какая странная смесь запахов! Молоко, вино, сырое мясо, сырая рыба, острый аромат рубленой зелени, специи… Он остановился в замешательстве.

— Я бы порекомендовал козье молоко с клеверным медом и перепелиными яйцами. Мясо и рыбу не советую, такие вещи лучше делать дома самому, — тихо сказал дэ Мирион. — Хотя бы будешь знать, кем оно было при жизни, и как давно оная закончилась. — Дэрри поспешно согласился, отчетливо представив себе мелкого грызуна, серенького такого, с голым розовым хвостом. Смесь оказалась приятным на вкус приветом из детства: как-то раз он умудрился простудиться и его поили чем-то похожим, только тогда оно было обжигающе горячим. Дэрри высадил бокал одним махом, понял, что хочет еще — оказывается, это было то, чего ему не хватало — и только тогда сообразил, что у него нет денег. Ни клочка, ни ниточки. Не в том он был состоянии, чтобы об этом подумать, покидая Дворец. Дэ Мирион довольно ухмыльнулся, и перед Дэрри нарисовался еще один бокал с молочной смесью.

— Пей-пей. Потом рассчитаемся. Понравилось?

— Ага, — Дэрри оживал. Мир был не так уж плох! Оказывается, чтобы понять это, нужно было всего лишь поесть, он просто был одуряюще голоден. Ему, выросшему во Дворце, чувство действительно сильного голода было попросту незнакомо, а поднятие, отобрав все силы до донышка, щедро подарило ему возможность ощутить всю невыразимую прелесть этого незабываемого состояния. А в случае с вампиром, не только незабываемого, но, иногда, и смертельно опасного. Для окружающих. Жалкая пара глотков крови в Госпитале проблему не решила, только раздразнила аппетит. — Послушай, можно два вопроса?

— Да хоть двадцать два. Неужели у тебя прорезался интерес к Миру? — хмыкнул дэ Мирион. — Ничего, проклемаешься. Ты пей, пей. Тебе надо отъедаться как минимум неделю. По меркам вампиров ты катастрофически истощен, а это, знаешь ли, жизнерадостному мироощущению не способствует! Вот купим все что надо, я тебя научу, как себе еду готовить. Побольше печенки и мяса, свежие соки с мякотью — и через недельку будешь доволен своей не-жизнью, как поросенок в теплой луже!

— Да? Ага. Ну да. Наверно. Вот об этом я и хочу тебя спросить. Вот я тебе вроде пакость сделал: твоя райя из-за меня в ящике — а ты со мной возишься, окучиваешь, как добрый дядюшка. Почему?

— Скорее дедушка! — фыркнул дэ Мирион. — Все просто. Я тебя поднял — значит, по закону ле Скайн, ты теперь мой сынок во Жнеце! Как тебе новый родственничек?

— Тебе сколько лет, папочка? — опешил Дэрри.

— Больше, чем мне бы хотелось, деточка!

— Мне тебя, что ли, действительно папой звать? У меня уже есть один, я запутаюсь! — они опять шли по междурядью, дэ Мирион высматривал что-то по известным только ему признакам.

— Ой, я тебя умоляю! Зови Доном — я буду счастлив! И не бойся, воспитывать тебя не собираюсь — больно надо! Покажу, расскажу, дам список литературы — и свободен! Ну, конечно, если что — всегда помогу, но я, как ты догадываешься, не всемогущ. Давай-ка зайдем вот сюда, тут вроде хорошо и не сильно дорого.

Вывеска гласила «Приятного аппетита!». Внутри это оказалось посудной лавочкой. Глаза у Дэрри разбежались. С посудой он всегда сталкивался за уже сервированным столом, где внимание уделял вовсе не ей, а тому, что на ней лежало, и — иногда — соблюдению правил этикета. А тут… Тут был выбор. Полки были забиты кружками-вампирками разных размеров, расцветок и материала, мисками в комплекте с металлическими ситами, толкушками и еще какими-то неведомыми прибамбасами, Дэрри и назначения-то их не знал, тем более — как такие называются. В застекленном прилавке лежали трубочки для питья — фарфоровые, золотые, деревянные, пачки одноразовых из нарезанной в размер соломы для дешевых массовых мероприятий вроде похорон и забегаловок типа «Соломинки».