Переводчик выдал следующий вопрос:

— Энергоблок?

— А это о чем?

— Наши поставляют. Наверно.

Наверно. Вряд ли земная техника управляется паровой машиной местного производства (если допустить, что туземцы уже доросли до паровой машины).

Сергей прочистил горло и громко сказал:

— Не. Мы — гости.

— Гости. Турист, — хозяева расширили круг, начали быстро меняться местами, вытянулись в цепочку. Ритуал встречи перестроился на алгоритм «для туристов». Пепельно-серый (седой?) абориген выступил вперед, ударил себя кулаком в грудь и что-то гортанно выкрикнул. Лингвоблок перевел:

— Президент.

Затем господин (госпожа? за шерстью хрен разглядишь) президент обвел мохнатой рукой цепочку приближенных:

— Министр.

Указал в обе стороны поселка, на хижины, из которых выглядывали такие же мохнатые физиономии:

— Народонаселение. Гости повезло. Праздник новый год. Встреча лета.

— Слушай, может, я чего не понимаю… — пробормотал Сергей. — По-моему, мы в зоопарк попали.

— Будто ты дома не в таком же зоопарке живешь.

— Толерантность твоя безгранична. Они же питекантропы.

— Да хоть бобры. Расслабься.

…Я намеренно не акцентирую внимание на встрече лета. Вы уже сами все поняли. Гости действительно повезло. И не только в этом, кстати. Удача, что попали всего лишь на праздник новый год, а не на выборы. Хотя, с другой стороны — чем цирк хуже зоопарка?..

Праздник есть праздник, а иностранная делегация есть иностранная делегация. Гостей усадили среди привилегированных мохнатых лиц вокруг… вы подумали — костра? Увы, если бы. На обледенелые бревна вокруг микроволновки. Цивилизация. Вот только фуршет здесь, к сожалению, не изобрели. Или еще какое средство от обморожения задницы.

Из микроволновки было извлечено что-то подозрительно смахивающее на берцовые кости приматов, в количестве нескольких штук. Раздачей занялся лично господин президент. Сначала получил долю он сам, потом — приближенные к его особе лица, следующими — гости. Печку снова затарили, персоны рангом пониже остались дожидаться своей очереди.

Мясо оказалось чуть теплым и совершенно сырым. Но чего не съешь в рамках этикета, на халяву и на холоде?

Сергей взглянул на елочное украшение: гуманоидный череп, висящий над самым почетным местом, а именно — над… гм… креслом президента.

— Мы, случаем, не человечину едим? Или эту… туземщину? То есть, аборигенщину.

— Кто бы он ни был, ему уже все равно, — философски заметил Валера.

…Между прочим, для туземца у этого черепа лоб высоковат. Уж не жертва ли это нечаянного межрасового конфликта? Ему-то теперь, конечно, все равно… Сергей не выдержал укоризненного взгляда пустых глазниц, отвернулся.

Вокруг «стола» на некотором расстоянии вертелось народонаселение. Его никто не приглашал разделить трапезу с представителями власти. Рядовые граждане творили свой праздник, как умели. Ходили нарядные: подвешенные на косматую шерсть, на груди, голове, плечах болтались земные аксессуары — елочные шарики, сосульки, хлопушки.

— Офигеть. Не, ну точно зоопарк.

— Почему? Импортные фенечки — это же круто.

Мимо пробежала маленькая блестящая фигурка. В буквальном смысле блестящая: дитё было одето в костюм из мелких кристалликов, одна лишь мохнатая мордочка торчала наружу.

— А это кто? Местный инфант?

— Или инфанта.

Печку снова открыли. Мелкие сошки из администрации ринулись за своей долей. На сей раз протокола не наблюдалось. Чиновники спешили урвать свой кусочек пирога, то есть мяса, пока первые лица государства не успели догрызть предыдущую порцию.

Запах из микроволновки, почти не заметный гостям, возбудил народонаселение. Оное забеспокоилось, коллективно потянуло ноздрями… Господин президент жестом фокусника извлек откуда-то из собственной шерсти дистанционный пульт управления. Экран визора засветился.

— Футбол, — торжественно изрек глава государства.

Толпа заинтересованно подалась к визору, мудро установленному весьма далеко от кормушки. Возле экрана случился локальный конфликт: задние попытались отпихнуть передних, чтобы не мешали смотреть. Проблема разрешилась естественным порядком: кто посильнее — заняли лучшие места, кто остался не у дел — отправились в бельэтаж. На ближайшие деревья, то есть.

Сергей прищурился:

— Не вижу отсюда. Кто играет-то? Неужели наши с бобрами?

— Не. Наши с нашими.

— А бобрам нах?

— А им не пох?

— Дурдом, ей-богу.

— Да ладно тебе. Сам-то давно футболом интересоваться начал?

— С детства. Еще до всяких политтехнологий.

— Правда? Так ты, оказывается, до всемирного потопа родился?..

Опять открылась дверца микроволновки. В отсутствие избирателей банкет протекал куда естественнее. Кто-то из приближенных потянул было лапу первым. Рык, прозвучавший из уст президента, лингвоблок оставил без комментариев.

На этот раз гостям ничего не предложили. Хорошенького понемножку. Гости и не настаивали, прямо скажем. Они уже ничего не хотели. Они уже удовлетворили собственное любопытство, замерзли, как бобики, и искали повод откланяться.

Передача закончилась минут через пятнадцать — визор задубел и отказался транслировать продолжение записи. Народ, возбужденный увиденным зрелищем, снова потянулся к столу. Революционные страсти накалялись… Но тут один из министров закашлялся, забился в судорогах.

— Грипп, — сообщил господин президент, швыряя в толпу сверток. Население разодрало сверток и начало цеплять на физиономии марлевые повязки.

Меж тем стало ясно целевое назначение сиротливо стоящего на улице обогревателя: его схватили двое чиновников рангом пониже, подключили к энергоблоку, принялись отогревать визор.

— Педофилия, — объявил вождь, указывая перстом на оживший экран.

Избиратели опять подались занимать места согласно отвоеванным привилегиям…

— С-следующими б-будут нанотехнологии. Лерка, п-пошли домой, — простучал зубами Сергей.

— Ч-что, ностальгия? — отозвался напарник.

— Там х-хотя бы об-богреватели работают п-по назначению.

Смыться по-английски не успели. Господин политический лидер насытился, осоловел и отвалился от трапезы. Ткнул обглоданной костью в сторону пришлых:

— С кем честь?

Сергей кашлянул.

— Тьфу ты… Кем п-представиться-то?

— П-президентом не стоит.

— П-почему?

— Академия н-наваляет з-за такие приколы.

— Ага… т-тогда и министром нельзя.

— У т-тебя в роду к-князей не было?

— Кажется, н-не было.

— Н-ни одного?..

Сергей собрался с духом и громко сказал:

— Мы в-возглавляем гильдию с-строителей.

— А к в-вам — п-по обмену опытом, — так же громко добавил напарник.

После этих слов местный синклит как-то резко пришел в движение, утратил остатки торжественности, и, вроде, забеспокоился. Господин президент обернулся к гостям:

— Удивление. Совещаться.

Совещание было глубоким и вдумчивым. Переводить коллективную тарабарщину лингвоблок, к сожалению, отказался, зашелся помехами, но накал страстей не оставлял сомнений: решается важнейшая государственная задача.

— Ч-чего удивительного в с-строителях? — недоуменно пробормотал Сергей.

— Удивительно, ч-что мы со своим п-плебейским рылом…

— …п-примазались к с-сливкам общества, ага.

— М-может, дернем отсюда, п-пока не поздно?

— Ну…б-бегаем-то мы б-быстрее… — Сергей покосился на гуманоидный череп, — …наверно.

— В-все-таки жалко, ч-что ты не князь…

Пока ребята нервничали из-за своего низкого статуса, совещание закончилось. Аборигены резко замолчали, встали и выстроились в цепочку. Господин президент изрек:

— Политические соображения.

— Ох, м-мать…

— Идти, — вождь указал направление:

— Там.

Высший эшелон окружил гостей. Межрасовый и разностатусный конгломерат прошествовал по центральной улице куда-то на выселки. Ох, не к добру это… Одно хорошо: на ходу теплее.

По пути Сергей оглянулся. Воспользовавшись отлучкой власть предержащих, народонаселение азартно предалось грабежу.