— Есть один. Но его не стоит отправлять парламентером.

Все оглянулись. И увидели, что

…начальник станции под шумок ускользнул от потерявших бдительность строителей и теперь спиной отступал к порталу спутника, с невесть откуда взявшимся излучателем в руках. Конвоиры спохватились, но — какое там… Положение спас Тони: подобрал с земли камень килограмма эдак на два и совершенно вульгарным образом, без изысков, запустил его в дисплей портала.

— Так, — констатировал Сергей. — Еще одна статья расходов.

— Сами восстановим, — отозвался Валера.

— Ага. Только не как в прошлый раз.

А пока ребята обсуждали насущную проблему, остальные свидетели происшествия с раскрытыми ртами наблюдали то, что творилось с начальником станции. Реакция на взрыв дисплея была неописуемой: черты лица расплылись, превратились в бесформенную маску и тут же сквозь эту маску начал проступать совсем другой образ. Точнее — образина, больше похожая на партийного лидера, чем на ученого. Самоконтроль ослаб, хозяин тела вылез наружу во всей красе. Активировал излучатель, и

…нет, Тони не рисковал. Тяжелый взгляд равнодушно скользнул по строителю и метнулся дальше.

Оборотнический дар (или экстремальный опыт?) выручил маэстро синтеза и на этот раз. Не то камбала, не то медуза, не то просто тряпка — одним словом, что-то совершенно непристойное распласталось по земле. Нечто, не имеющее аналога среди алектианских форм. Луч прошел выше.

И сразу же чуть отвлекшийся второй оборотень остался без оружия. Вырвался из чьих-то лап, метнулся к скалам.

Тони — за ним, в сердцах швырнув на землю разряженный излучатель.

Бывший начальник добежал до края плато и прыгнул вниз. Второй раз за эти напряженные два часа гости из академии смогли лицезреть чудо превращения… хотя теперь оно уже не воспринималось как чудо. Новизны ощущений не было.

Лидер группы задумчиво посмотрел вслед убегающему созданию и философски заметил:

— Мда. Оборотни бывают разные.

— Не так, — резонно заметил один из строителей, рослый и бородатый. — Есть оборотни, а есть просто тараканы.

Горожане с раскрытыми ртами глазели вслед гигантскому насекомому, которое только что было их руководителем. Люди еще не успели осознать, насколько цинично их кинули… Лишь Тони неистово метался по краю плато:

— Уйдет, гнида! Кто-нибудь, дайте же мне излучатель!

Излучатель никто не давал. Перекидываться в членистоногое Тони не умел.

— Расслабься, парень, — устало проговорил маэстро синтеза. — Вернется. Некуда ему бежать. У моих новых братьев к нему очень большой счет. Думаю, побольше чем у тебя.

…Расставляю точки над «i»: вернулся или нет — никому не известно. Нашел вечный покой в зыбучих песках? Или обитает по соседству с вами? Руководит фирмой, в которой вы работаете? Возглавляет страну, в которой вы живете? Тараканы вездесущи. Единственный способ распознать нашего героя — явственный запах злобы. Но этого запаха и так полно в мире подлунном.

Да, это не оговорка. Именно что «героя». Ибо он и есть истинный герой нашего времени, а все остальное — статисты.

Отыскавшиеся заместители коменданта тюрьмы нашли на спутнике и доставили на Алекто пропавшего Мишеля — не в лучшем виде, но, по крайней мере, живого. Его привезли в академическую больницу как раз тогда, когда выздоровевший Коля покидал ее стены. Мишель их покинул целый месяц спустя, и не так чтобы совсем починенный.

Вернулся на Землю, вышел на работу. Между делом сообщил:

— Какие-то странные дела там творятся, вся колония на ушах стоит.

…А творилось там следующее.

С некоторых пор в стенах главного академического корпуса начали появляться «зомби» — бессловесные двойники сотрудников, сегодня — одного, завтра — другого. Охрана потратила много усилий, чтобы изловить оборотня и депортировать на историческую родину.

Если вы еще не просекли, речь о той самой «лягушке», которую Сергей нечаянно захватил в академию вместе с экзотическим букетом. Помните, он подобрал своего любимого флорентийского симбионта у корней «саксаула» и бросил в пакет? Собирался потом не забыть, но удирая от исполинских щупальцев забыл вообще все, даже родную маму — по дороге активно поминал чужих… А симбионт, чуть-чуть повалявшись на земле, перед тем как откочевать в пакет успел найти себе товарища по играм — личинку оборотня. Одну из многих обреченных на гибель из-за отсутствия родительской опеки. Вот таким образом. Можете считать, что взятые миссионерские обязательства мы нечаянно выполнили. Если от этого кому-то легче.

Итак, флорентийский оборотень был водворен на Алекто. Через сутки коренные жители заявили протест по поводу незаконного похищения и насильственного удержания их сородича в неблагоприятной среде. А в порядке моральной компенсации потребовали… короче они сумели оценить по достоинству неорганического симбионта. Это вам не какое-нибудь эстетическое излишество вроде южного букета от Френчи.

Давление на людей со стороны коренных рас стало невыносимым. То и дело поступали ультиматумы. Цветущая Флоренция требовала немедленного отчета о результатах миссионерской деятельности, а оборотни Алекто — массовой поставки экзоскелетов. Если первую проблему можно было до времени заболтать, то вторую следовало решить как можно быстрее. Ссориться с оборотнями теперь — беспрецедентная глупость: планета резко обрела коммерческое значение. Невозможно представить, какие перспективы откроет для человечества алектианская мутагенная флора, уже оттестированная на нечаянных добровольцах… Куда уж там шерстяным аборигенам Флоренции с их камешками и шкурками. Нужно ли объяснять, что одновременно со сменой экономического и политического статуса Алекто стала закрытым миром? Повезло Арамову с его ползучей конурой, вовремя подсуетился. Хрен теперь сюда пустят каких-нибудь туристов, будь они хоть десятикратные маэстро. Здесь и старожилы-то, в большинстве своем, под сокращение пошли. Ибо трудно остановить запущенную войну.

В порядке промежуточной меры эскадрилья Цветущей Флоренции поднялась в воздух и отправилась по миру с протянутой рукой — выпрашивать, выкупать, обмишуривать и т. д. — одним словом, добывать в селениях половые кристаллы симбионтов. Задача не из легких: далеко не все уроженцы планеты были знакомы с собственной программой вселенской экспансии.

В стенах академии, естественно, появился инкубатор.

Модернизация главного академического корпуса откладывалась до лучших времен. Новая программа пожирала ресурсы как черная дыра. Схавала она и «фонд поддержки миссионерской деятельности».

…Но это — там. А в стройтресте «Галактика» ничего не слышали о катаклизмах в системе Веги. Пока не слышали. Времена в ледяной академии стояли горячие, не до поисков виноватых.

Зато неожиданно напомнил о себе блудный СИБТ. Причем, сам-то он ни к кому претензий не имел, но за ним мистическим образом потянулась цепочка каких-то древних, замшелых угонов. Без малого пять лет эта история почивала в забвении и вдруг всплыла. В качестве противовеса кое-кому оставалось только лечь на дно. До истечения срока давности оставалось кот наплакал.

— …не через наши порталы. Давай куда-нибудь в соседний город.

— Флайер шефа?!

— Я подарю ему новый.

— Удачи.

— Удачи.

…Распугивая бродячих котов на пустынной ночной крыше, флайер, подобно лебединому озеру из одноименной песни, медленно поднимается вверх. Бродячие коты рыдают горючими слезами. Занавес.

Итак, страсти вокруг ползучего дома улеглись. Жизнь потекла мутным потоком тошнотворной рутины.

Строителя Тони отправили на реабилитацию в одну из лучших гематологических клиник Земли. За счет фирмы: несмотря на многочисленные накладки, проект «Ползучий дом» был сработан отнюдь не на самоокупаемость.

Ведущий спец по эксклюзиву впал в очередную спячку. В полусне отстроил пару типовых коттеджей на фермерской планетке. Мирные заказы, мирные клиенты. Довольный, умиротворенный гендиректор: все в жизни спокойно; дети разъехались по иностранным колледжам — за жизнь и здоровье соотечественников можно не волноваться; заказчики — не психи и не жулики, высказывают адекватные пожелания и счета оплачивают добровольно; призрак оперы окуклился — конец света откладывается на неопределенное время…