«Мой тезис состоит в том, что эмоциональная реакция аналитика на пациента внутри аналитической ситуации представляет один из наиболее важных инструментов в его работе. Контрперенос аналитика является инструментом исследования бессознательного в пациенте.
Аналитическая ситуация… это отношение между двумя людьми. Отличает эти отношения от других не присутствие чувств у одного партнера, пациента, и их отсутствие у другого, аналитика, но в первую очередь глубина ощущений и та польза, которую они дают… Если аналитик пытается работать, не принимая во внимание свои чувства, его интерпретации никуда не годятся».
«По поводу контрпереноса» (Heimann, 1950:81)
Внеся свой вклад в дискуссии по процессам, происходящим между пациентом и терапевтом, аргентинский психоаналитик Хайнрих Рэкер выразил мнение, что термин «перенос» следует использовать для описания общего психологического отношения и эмоциональной реакции пациента по отношению к терапевту, который включает в себя
«…как трансферентную диспозицию, так и присутствующие реальные (и особенно аналитические) переживания; перенос в своих разных проявлениях является результатом этих двух факторов».
«Перенос и контрперенос» (Racker, 1968:133)
Рэкер полагал, что эмоциональные реакции, возникающие у психоаналитика во время сессии, являются также
«…слиянием настоящего и прошлого, непрерывной и тесной связью реальности и фантазии, внешнего и внутреннего, сознательного и бессознательного, что требует концепции, охватывающей совокупность психологических откликов аналитика, и делает ее разумной; в то же время для этой совокупности реакций следует сохранить привычный термин «контрперенос».
(Racker, 1968:133)
Конкордантные (соответствующие) и комплементарные (дополняющие) идентификации терапевта с пациентом
Рэкер продолжил рассмотрение природы процесса, посредством которого один человек (терапевт) достигает понимания другого (пациента). Он предположил, что психоаналитик, получив в руки задачу, имеет «склонность к идентификации» с пациентом. Этот процесс, по его словам, является «основой понимания».
То же самое верно и для директора или вспомогательного «я», поскольку они работают над пониманием психологии протагониста, которому стремятся помочь.
Рэкер полагал, что существуют две формы идентификации: конкордантная (или соответствующая) и комплементарная (дополняющая).
Конкордантная идентификация
Рэкер описывал, как человек, который желает понять другого,
«…может достичь своей цели, идентифицируя свое Эго с Эго пациента, или проще говоря… идентифицируя каждую часть своей личности с соответствующей психологической частью пациента — собственное Ид с Ид пациента, свое Эго с Эго пациента, собственное Супер—Эго с его Супер—Эго, принимая эти идентификации в свое сознание.
Конкордантная идентификация основана… на резонансе внешнего во внутреннем или на распознавании, что принадлежит другому как мое собственное («эта часть тебя есть я»), а также на приравнивании того, что является моим соб–ственным, тому, что принадлежит другому («эта часть меня есть ты»)».
(Racker, 1968:134–5)
В главе 4 было показано, что внутренний мир личности состоит из объектных отношений между объектами и «другой» — объектами, связанных с чувствами (аффектами) и ролями. Конкордантная идентификация — это процесс, посредством которого мы все приобретаем некоторое понимание других людей, встречающихся в нашей жизни. Она предполагает необходимость поместить себя в «шкуру другого» (или, по крайней мере, сделать это со своими Я-объектами), соотнося какую–либо часть себя с соответствующей частью другого человека. Этот процесс происходит отчасти сознательно. «Мне интересно, как это — быть в его положении?»
Однако большую часть времени мы делаем это ненамеренно или не слишком задумываясь над этим. Мы идентифицируемся с сиротами, которых видим в телевизионных новостях, и преисполняемся страданиями. Мы можем идентифицироваться с теми, кто потерял родителей, делая это легко и без большого напряжения. Мы идентифицируемся с их потерями, страданиями и болью. Полагаю, что этот процесс связан с концепцией Морено о существовании «теле».
Понимание Полом протагониста может основываться на том, что директор начал осознавать: «Если бы меня остановили в ситуации, когда я вел такой важный для меня диалог, я, вероятно, почувствовал бы себя просто ужасно».
Таким же образом директор может сознательно попытаться понять протагониста, желая знать: «Как бы я себя чувствовал, имея столь увлекательную встречу со своим отцом?»
Именно с помощью этих техник, которые можно рассматривать как интрапсихический обмен ролями, мы все получаем некоторое понимание других людей.
Комплементарная идентификация
Это процесс несколько отличается от описанного выше тем, что терапевт идентифицируется с внутренними «фугой’’-объектами пациента.
Пациент в психотерапии воспринимает своего терапевта, как будто бы тот является, скажем, его отцом, испытывая при этом чувства и придерживаясь моделей поведения, которые более соответствуют его детским годам. Конечно же, это является переносом. Затем терапевт идентифицируется, но не с «я» пациента, а с его внутренним «отцом», с которым это самое «я» находится во внутренних отношениях. Именно через эту идентификацию терапевт развивает некоторые чувства, подходящие к роли «отца».
В психодраматической сессии подобный процесс происходит, затрагивая и идентификацию (осуществляемую вспомогательным «я») и проекцию (осуществляемую протагонистом). Протагонист проецирует свой внутренний «другой» — объект на члена группы, который затем, в той или иной степени, реагирует на эту проекцию. Член группы, исполняющий роль «отца», идентифицируется с этим внутренним объектом протагониста.
Этот процесс включает аспекты как сознательного, так и бессознательного. И Виктор, и Джордж знали драматическую природу своих отношений «отец–сын». Виктор сознательно говорил из роли отца, но его способность проигрывать эту роль предполагала бессознательное использование конкордантной и комплементарной идентификации с протагонистом.
Использование реакций контрпереноса во время сессии
Сейчас психоаналитики хорошо осознают терапевтическую пользу и значение контрпереноса в лечении. Давайте более детально рассмотрим, как можно распознать этот процесс и использовать его в психодраме.
Какого рода чувства трансферентное отношение Джорджа к Полу вызывало у директора? Пол испытывал беспокойство и некоторую вину. Он не мог видеть причин, заставлявших его в этот момент чувствовать себя таким образом.
Что чувствует терапевт (или, если уж на то пошло, любой другой человек), когда становится «как будто» кем–то еще? Часто это приводит в замешательство, поскольку у данного человека появляется чувство, которое интеллектуально или когнитивно воспринимается как неправильное или не соответствующее ситуации. Это чувство неуверенности может навести человека на мысль, что другой (в нашей ситуации Джордж), вероятно, каким–то образом манипулирует его чувствами и поведением.
Какую пользу могут извлечь директор психодрамы и члены группы, играющие роль вспомогательных «я», из своих чувств, вызванных взаимоотношением с протагонистом? Эти чувства (если они решают их осознать) дают им информацию о способах коммуникации, применяемых протагонистом, и, кроме того, содержат намеки на их внутренние объектные отношения.
Ну, а как директор и члены группы используют эту информацию, чтобы помочь процессу психодрамы? На этой сессии Пол задал вопрос, который связал прошлое и настоящее Джорджа. Виктор использовал свои чувства (контрперенос), чтобы (воссоздать отца Джорджа.
