Вот, кстати, ещё вопрос вопросов. Магия магией, но возможна ли для меня сейчас, скажем, телепатия? Или хотя бы эмпатия простейшая? В теории-то должна быть возможна, а как оно на практике получится? Надо бы проверить… полезные это навыки, весьма способствующие моему выживанию и преуспеянию. Даже очень полезные.
Вот только стрёмно испытывать эти навыки на моих спутниках. Анира — маг, вполне может заметить неладное. Братья Сульхасий и Маррех постоянно окружены этаким туманом в сферах ментала и эмоций — видимой формой того странного антимагического поля, которым, похоже, обязаны обладать все члены Ордена Щита. Ну а Мирг… что-то не хочется мне проверять, на что способен Охотник и кто он вообще такой, если Сульхасий держит его (в отличие от подчинённого мага!) за почти-равного.
Ладно. Подожду с новыми экспериментами. Пока мне с избытком хватит и тренировок по освоению уже опробованных возможностей.
«Холодная», без костра, ночёвка прошла на удивление спокойно. И хорошо: Ухобой лютой ненавистью ненавидел любые сюрпризы, приключающиеся на отрешённых землях. Эта ходка по Сумеречью вообще оказалась спокойной, если не считать встречи с саорэ Иан-па. Чем-то судьба закроет баланс? Какой гадостью приголубит?
Фух. Чем о таком думать, лучше смотреть в оба глаза и слушать в оба уха. Тогда, глядишь, и гадость, коли приключится, то переживётся без особых последствий.
Встали, собрались, пошли. Только держались поплотнее, чем вчера, далее пяти шагов друг от друга не отходили. Оглядываясь, Мирг видел, как на побледневшем лице Марреха без звука шевелятся губы, как сосредоточен Анира, готовый сплести чары со всей возможной скоростью. Одному только чужаку всё как будто нипочём. Идёт спокойненько, снова свою диковинную куртку через плечо перекинув. На лице слабая улыбка, глаза… вот тут Ухобой чуть не споткнулся. В глазах у чужака на миг почудилась ему сосредоточенность великая, сродни молитвенному отрешению или ярости предсмертной. Да только саорэ Иан-па сам разрушил впечатление, сделав улыбку чуть шире и подмигнув Охотнику.
Тьфу! Привидится же…
Меж тем солнце карабкалось всё выше, теней становилось меньше, и страхи людские мало-помалу отступали. Где-то часа через полтора или два после начала движения небосклон заволокло быстро уплотняющейся пеленой облаков. Поглядывая вверх, Мирг чуть не улыбался: вот славно бы вышло, коли судьба за покой и безопасность нынешнего похода всего лишь дождь послала! Это, можно сказать, наималейшая цена из возможных. Всего-то придётся тетиву с лука снять и рассчитывать, случись что, на один только длинный нож боевой да на порастраченную с годами ловкость… хм… может, дождь будет лишь глашатаем, а беда следом за ним явится куда хуже?
Спаси-пронеси, избави да огради! Что за мысли такие поганые в грудь лезут? С чего бы такое, да на пустом месте? Или… не на пустом? Но Знак молчит, разве что став самую малость холоднее, и сигли предупреждений о магии не посылают…
Сзади раздалась негромкая, но смутно внятная команда. Ухобой обернулся и обнаружил, что чужак встал на месте, да ещё и глаза закрыл.
— Что случилось?
— А кто ж его знает… поди, расспроси его, что он заметил…
— По сторонам смотрите, — напомнил Мирг. — И потише там. Не дома.
Сам Охотник собственному совету последовал без промедлений. Не особо доверяя своим спутникам, точнее, их опыту и бдительности, чуть на месте не вертелся, норовя всю окружность охватить одним взглядом. А потому не сразу уловил момент, когда Иан-па снова начал чудить. Открыв глаза, чужак обвёл строгим взглядом всех четверых, по очереди указывая на них своей раскрытой ладонью, потом ткнул ею же вниз, словно командуя «на месте стой!»… и пошёл прочь, под прямым углом к направлению, в котором двигалась по следам Ухобоя вся группа.
— Это чего он вдруг…
— Тише! В оба-два смотреть, оружие наголо!
Даже брат Сульхасий проникся моментом и приказы Мирга оспаривать не стал, здраво рассудив, что Охотнику с его опытом виднее. Четверо сгрудились почти спина к спине, Анира забормотал что-то такое, отчего сигль Жизни ожил и задрожал…
Ох! Гильдейский Знак дохнул холодом: резко, сильно. Ухобой даже не побледнел, а просто побелел: в последний раз столь же внятное предупреждение Знак ему посылал, когда его занесло без малого к середине одной из самых поганых Тёмных Земель.
— Опасность вокруг, — прошипел Охотник, — высокая… нет, очень высокая! Анира, пускай уже свои чары, пока не стало поздно!
Маг послушался. Сигль напротив сердца рвануло так, словно само сердце возжелало вдруг выпрыгнуть вон из груди, и эхом вторил ему сигль на правом плече, уловивший вмешательство стихии Света. Руки и ноги налились силой, зрение замглилось на миг, но почти сразу прояснилось — как бы не втрое против прежнего. И не только прояснилось. Изменилось! Поэтому Мирг сумел наконец… нет, не увидеть неведомую угрозу, но… эти колебания под деревьями, как будто дрожь воздуха над костром, но слабее, смертельный холод Знака…
А меж тем отошедший уже шагов на сорок чужак снова остановился. Протянул руку. И Ухобой, глянувший в ту сторону, вытаращился так, что даже бегущий по жилам страх как-то незаметно отодвинулся прочь, выцветая.
Контуры, ставшие от прикосновения саорэ Иан-па чуть определённее. Ладонь с пальцами, согнутыми и шевелящимися вполне однозначно…
— Клянусь престолом Высочайшего и Пресветлого! — прохрипел брат Маррех, от взора которого, усиленного светлым заклятьем Анира, также не ускользнуло невозможное зрелище. — Да он никак Гончую Тени за ушком чешет?!
Однако Охотник уже взял себя в руки и солидарности не проявил. Хотя ошалел ничуть не меньше Марреха, говоря по правде.
— Вообще-то Гончих вокруг бегает не менее пяти штук. А скорее, вся дюжина… или того больше. И сами знаете, что будет, если на нас кинется стая. Не расслабляться!
— Расслабишься тут, в кольце смерти стоя…
Мирг прошипел слитно жуткое ругательство на грани богохульства. Тут же добавил:
— Хватит болтать! Стойте тихо, по сторонам смотрите!
И все четверо снова притихли, высматривая почти невидимое. И снова сводил нутро страх, самую малость не доходящий до ужаса.
А чужак продолжал чесать за ухом у одной из Гончих Тени. Как у простого кабысдоха.
Случай потренироваться в эмпатии с телепатией представился мне существенно раньше, чем я рассчитывал. И на несколько неожиданном, гм… материале.
Но — по порядку.
Делать одно и то же, всё время одно и то же — сложно. Это знает каждый, кто ходил в бассейн или качалку, всерьёз занимался… ну, например, отладкой более-менее длинных программ для компьютера и честно, своими силами писал курсовую. Да даже тот, кто в собственном огороде копался более трёх часов за раз или убивал аналогичный срок на штопку протёртых джинсов, на своей шкуре усвоил: любая деятельность, требующая внимания и долгой концентрации, сложна. Но это ещё полбеды. Хуже, что делать одно и то же попросту скучно. Причём утомляет не сложность каких-либо действий как таковая, утомляет монотонность.
А так как я отлично помнил (и тоже на личном опыте), что лучший отдых — это смена деятельности, я снова пустился в экспериментаторство. Причём ещё до рассвета и выхода в дорогу, когда большинство моих спутников, за вычетом дежурящего Мирга, дружно сопело в две дырки. Правда, рыжеусый брат Сульхасий не сопел, а похрапывал… ну, не суть важно.
Мысль, монетой закатившаяся под своды моего гулкого черепа, в кратком изложении формулировалась примерно так:
«Да, я уже убедился, что на небольшом расстоянии, где-то до сотни метров или около того, могу обнаруживать наличие живых разумных без особых дополнительных усилий. И к тому же, что особенно ценно — по всем направлениям сразу. Но ждать, пока в ходе моих неустанных тренировок радиус обнаружения вырастет хотя бы до километра — долго. Это недели, месяцы, а может, даже и годы усилий. А до сотни километров он расширится не раньше, чем я вырасту из начинающих падаванов в полноценные архимаги. Если я вообще когда-нибудь такого добьюсь.
