Довольно долго никаких изображений, кроме странных иероглифов, не было. В какую сторону они шли — я так и не понял, никаких принципов, по которым строился странный древний алфавит, тем более не нашел. Я даже не понял, что заставляет их казаться движущимися, тогда как на самом деле они неподвижны. Но вот дальше пошло немного интереснее. От изображения, показавшегося первым, я даже немного отшатнулся — настолько странным и страшным оно выглядело. Окончательно озадачило меня то, что изображение было… Раза в три больше страницы, на которой было нарисовано. При этом оно мистическим образом не выходило за ее рамки, что окончательно убедило меня в том, что древним было подвластно больше трех измерений. Изображение будто бы развернулось передо мной, когда я перевернул страницу. И вот я, наконец, отдышался и смог получше разглядеть его.

Громадная черная тварь. Наверняка та самая. Ну конечно же — ведь это именно ей посвящено исследование. Как же без ее портрета.

Конечно, изображение было немного стилизованным — наподобие рисунков в египетских или южноамериканских храмах. Но все равно можно было увидеть неестественное, странное тело, которое можно было при должной доле фантазии сравнить с гигантским черным драконом. Рисунок хоть и был не слишком большим, однако при взгляде на него сразу возникало твердое ощущение, что тварь размером с целый дом. Причем — небоскреб.

Это еще не все. Рисунок двигался. Отрывисто, как робот. Или как при резкой перемотке кадров. Но тварь шевелила лапами (точнее, странно разбросанными по телу отростками, в которых интуитивно угадывались лапы), головой и всякими прочими конечностями. Колыхалась, можно сказать, что она колыхалась. Я вспомнил демона из проклятой хижины. Он тоже был таким — непрочным, нецелостным, желеобразным… Тоже был черным, бесформенным и боялся света. Но эта тварь явно выше рангом, чем тот демон, куда выше. И надеяться справиться с ней так же легко, как мы (опять-таки — по чистой случайности и только благодаря Динго) справились с той тварью, было глупо, чрезвычайно глупо.

Я перевернул страницу. Пол-страницы текста, остальное — изображение, странным образом наползающее на буквы, но не заслоняющее их. Эта картинка изображала голову твари крупным планом, и меня слегка передернуло. Да уж, красавец — ничего не скажешь. Вытянутая, как у крокодила (очень гротескного крокодила) морда, усеянная несколькими рядами зубов (наверняка таких, что способны бетонный блок без усилий перерезать). Нечто, напоминающее уши… Или это ноздри? А это тогда что? Жабры? Я рассматривал изображение, водя по черной голове пальцем, причем не без опаски — рисунок был таким реальным, что казалось, сейчас он оживет и цапнет меня за руку. Но вместо этого произошло кое-что другое — рисунок, поддаваясь моим движениям, стал слегка поворачиваться в сторону, давая мне разглядеть то, что было до этого скрыто. Оценив древние технологии и мысленно поблагодарив мудрого мага, я посмотрел на изменившийся рисунок. Первое, что бросилось мне в глаза — это взгляд твари. До сих пор он был не виден из-под тяжелых век, но теперь… Теперь странный желтоватый зрачок твари был уставлен прямо мне в лицо. Я поежился. Было такое чувство, будто в этот самый момент тварь действительно меня видит. Интересно, может ли оно быть так на самом деле? Кто знает, какие заклинания наложены на эту книгу и что тварь может? Но нет. Я немного успокоился, вспомнив слова Томаса о том, что этот закуток — одно из немногих мест в пещере, где тварь не имеет власти (так вот почему меня здесь оставили…). К тому же, маг уж точно не накладывал подобных заклинаний, если он боролся с тварью, а Томас не стал бы хранить книгу здесь, если бы это было опасно. Это просто голограмма, решил я. Что-то вроде голограммы.

Удивительно, но глаза были единственными нечерными частями тела твари. Когти, даже зубы — все было черным. И даже глаза, если честно, пусть и были желтоватыми, но с совершенно явным черным отливом. А вот тонкая полоска плоти вокруг этих глаз… Я не знаю, почему, но она была розовой, нежно-розовой, как животы тех кроликов и вомбатов, которых ловил для нас Динго. Мне пришло в голову, что если и есть у твари уязвимое место, то этим местом должна быть именно эта розовая область. Надо запомнить, это точно пригодится…

Я вздохнул и перевернул опасно захрустевшую страницу. Картинка будто бы сложилась перед тем, как исчезнуть. Следующие три страницы шла сплошная стена текста, потом же было изображение какого-то орнамента. Совершенно обычный рисунок — он не раздвигался, не шевелился, даже не мерцал, как буквы-иероглифы… Но очень уж он был необычным. Я нахмурился и снова завозил пальцем по рисунку, пытаясь распутать странные сплетения линий, кругов и совсем уж странных фигур. Это точно что-то значило — не просто же так оно здесь нарисовано! Но чем дальше я двигался по этому узору-лабиринту, тем больше запутывался и тем более странное чувство испытывал. Будто узор… Будто он затягивал меня! Почувствовав, что что-то идет не так, я попытался рвануться назад, но не тут-то было. Узор держал меня, с каждой секундой засасывая глубже и глубже… В глазах стал меркнуть свет. Я еще успел подумать, что нечего было брать без спросу древние книги и листать их так запросто, будто это детская книжка-раскраска, после чего окончательно отключился.

Удивительно, но как только это произошло, мрак рассеялся. Странно… Ощущение было походим на то, когда я оказался в тех странных руинах, вместе с Динго и Гортензий (надеюсь, я правильно произнес…). Но это были не руины. Это скорее напоминало… Цирковую арену, что ли? Или зиккурат. А точнее — что-то среднее между этими двумя совершенно несовместимыми вещами. Довольно большое, открытое пространство… И падающий, льющийся сверху оглушительным потоком свет. Что это такое? Я замер, пораженный тем, что увидел. Где я вообще? Куда меня затянул зачарованный узор?

— Ну здравствуй, — раздавшийся за спиной голос был мне незнаком и обладал странным, но приятным акцентом. — Седрик, я полагаю?

Я резко обернулся. Сзади было так же пусто, как и спереди от меня. Света было достаточно, чтобы увидеть каждый уголок этого странного места — поблизости действительно никого не было.

— Вы… Где? — уточнил я, все еще судорожно оглядываясь.

— Здесь, — голос раздался все с того же места, что и в прошлый раз, и я развернулся туда. — Я здесь.

— Но я вас не вижу, — я пытался определить по голосу, кем же является говорящий. Конечно, он мог, скорее всего, изменять свой голос как заблагорассудится, но всё-таки… Как же я устал от невидимок. Этот, кажется, был мужчиной, пенсионного возраста. Мне сразу представился такой сухопарый высокий старик с гладко выбритым подбородком.

— Если тебя смущает моя невидимость, я могу убрать ее. — верно истолковал мой мечущийся взгляд собеседник. — Да и обстановка, думаю, немного устарела. Сейчас, подожди.

И окружающая меня комната начала меняться. Стены приблизились, свет, льющийся из дыры в потолке, скрылся, а ведущие куда-то вниз, в бездну, каменные ступеньки превратились в обыкновенный паркет. Правда, из натурального дерева, если я что-то в этом понимаю. Я теперь находился в кабинете. Кабинет этот был немного старомоден, обставлен со вкусом и определенно принадлежал небедному человеку. В какой именно момент я из стоящего превратился в сидящего в удобном кресле — я понять не успел. Напротив же меня, положив руки на толстую столешницу, сидел хозяин кабинета. В своих догадках по поводу его внешности я сильно обманулся. Высоким и сухопарым он не был. Впрочем, полным или низким его тоже нельзя было назвать — выглядя достаточно старо, он, при этом, был в отличной форме. Среднего роста, крепкий, не слишком высохший, с коротко и аккуратно подстриженной седой бородой, он изучал меня внимательными глазами, постукивая пальцами.

— Итак, ты — Седрик. — наконец, повторил он после почти минутной паузы.

— Да, — я кивнул. — А вы-то кто?

— Действительно, я не представился, — старик поцокал языком. — Память… Можешь звать меня Друрбин. Мистер Друрбин. Я — автор той книги, которую ты листал, дожидаясь своих товарищей.