В доме было тихо. Я поглядел на висящие на стене часы. Половина второго. Конечно, она уже спит. Стараясь не шуметь, я прошел в спальню… Но она не спала. Точнее, она дремала, сидя в своем кресле. Она была в ночной рубашке и халате, в руках — какая-то книга… Я мельком взглянул на обложку — сборник сказок народов Европы. Как это похоже на мою жену… Я попытался вынуть томик из ее рук.

— Аа… Что такое? Это ты? — она приоткрыла глаза. — Еще не спишь?

— Как раз собирался ложиться, — я помог ей перебраться на кровать. — А ты вроде бы тоже засиделась, Чарли.

— Я не заметила, как прикорнула… — со вздохом посетовала она, покачав седыми кудрями. — Чем ты там таким занимался весь день? Ты куда-то уходил, если мне не померещилось?

— Я… Да, кое-что произошло, — скрывать от моей жены что-либо не имело смысла — лучше было сразу расколоться. — Не слишком приятное… Хотя поправимое, кажется. Я попытался вклиниться в очередную игру.

— Ох, Матонви. — Чарли снова вздохнула. — И охота тебе лезть к этим занудам!

— Вот и они сказали то же самое, — я медленно переоделся в пижаму. В последние сто-двести лет мои кости принялись сильно болеть по вечерам, даже страшно подумать, что с ними станет в сырой и холодной гробнице… Ну, или куда я там отправлюсь. — Они выдумали новое правило. Теперь тот из нас, кто вздумает помешать игре по их плану, становится сам ее участником.

— И ты… — Чарли прикрыла рот ладонью. — Матонви! И ты ничего не предпринял?!

— А что можно было предпринять? — я виновато развел руками. — Во-первых, все уже было решено, изменить что-то на такой стадии… Понимаешь сама. Во-вторых, я действительно влез в эту игру и спутал их планы.

— Да уж, — моя жена откинулась на подушку. — Ты вечно лезешь куда-нибудь, где тебя не ждут, и вечно путаешь чьи-то планы.

— И потом, родная, что значит — ничего не предпринял? — продолжал оправдываться я, вернувшись на кровать. — Я весь остаток дня штудировал всю доступную информацию по игре! Обдумывал, где расставить подсказки и ловушки, что сделать, чтобы облегчить и ускорить и путь центральных фигур игры… Проанализировал такую гору информации! Сделал поистине колоссальную работу!..

— Ладно, хватит хвастаться, — осадила меня Чарли. — Я и сама знаю, на что ты способен, если усядешься за что-нибудь. Ты лучше мне эти самые данные и детали перескажи — я-то тоже не дура, могу что-нибудь и посоветовать.

— Четверка. Как обычно. Один измененный… Додумались превратить в собаку динго, представляешь?

— Узнать бы, кто у нас такой затейник, да руки пообрывать… — благодушным тоном согласилась Чарли. — В наше-то время таких умников не было… Погоди, а почему именно в динго? Они что, в Австралии?

— Именно, — я тяжело вздохнул. — Как можно было до такого додуматься — не знаю, для этого точно нужно обладать нечеловеческой логикой. Логикой Высших… Все четверо — британцы, вот в чем загвоздка, Чарли!

— Стой, Матонви… — Чарли нахмурилась. — Я же тебя знаю. И, кажется, знаю, почему и зачем ты полез в эту игру… Антрум?

— Чарли… — я взмахнул руками. — Ты знаешь, что там было и как я отношусь к этому всему…

— Ты надеялся их руками — руками детей — исправить свои ошибки?! — Чарли чуть отодвинулась. — Матонви! Ты…

— Нет, — я скрипнул зубами и схватился за голову. — Прошу, хоть ты не обвиняй меня в этом. Мне достаточно обвинений Гортензии и Игрока. Я же не поставил их лицом к лицу с тварью. Я дал им все необходимое, чтобы они справились… У них все шансы…

— Сто? — коротко спросила Чарли.

— Что — сто? — не понял я.

— Шансов у них — сто? Или все-таки меньше.

— Меньше, — вынужден был признать я. — Ну так что ж ты хочешь — это же все-таки игра. Здесь всегда так.

— Ты считаешь это оправданием? — поразилась Чарли. — Матонви! Я и не знала, что ты стал таким циником!

— Это не цинизм. Ты просто не знаешь, что их ждало, если бы они прошли мимо Антрума. — возразил я.

— Уже на первом этапе их ждало что-то такое, что было опаснее и страшнее Антрума и твари?! — Чарли поглядела на меня с недоверием.

— Этот Антрум не так уж страшен, как ты думаешь, — махнул я плечом. — Я не могу в него вернуться не потому, что тварь сожрет меня или растерзает. Дело не в ней. Дело в гораздо более сильной магии. Но вот все те сонмы призраков, которые бродят там, под землей — на моей совести, пусть даже отчасти. И тут у меня вдруг выдается шанс все это исправить — как ты думаешь, что я должен сделать?

— Ну да… Пожалуй, ты прав… Если других путей действительно не было. Не было ведь? — Чарли строго поглядела на меня.

— Не было, не было. Я уже столько веков искал выход. Неужели бы я не нашел его, если бы он был?

— Да. Ты бы нашел, это точно. — Чарли потерла виски. — Принесли мои таблетки, пожалуйста.

— Сейчас, — я выскользнул из-под одеяла и направился к тумбочке. — Воды дать?

— Да, если не сложно, — благодарно кивнула мне жена.

Я наклонил графин — близнец того, недавно разбитого — и звякнул стаканом, наливая воду. Потом взял таблетки и поднес все это Чарли.

— Я достаточно много подсказок планирую оставить им, — заметил я, подождав, пока она допьет. — Игра, правда, задумывается масштабной… Как всегда, короче. Я вот все думаю, как оставить кое-что так, чтобы они это заметили…

— А сказать? — удивленно покосилась Чарли. — Или тут опять какие-то условия от Игрока и Гортензии?

— Именно, — я кивнул, возвращаясь в кровать. — Пока не пройду один этап — не смогу ничего сделать. Нужно как можно более всего заранее раскидать. Я этим и занимался…

— Ладно… — Чарли потушила ночник. — Давай уже спать. Поздно же. Если ты собираешься что-то делать, то тебе лучше выспаться.

— Да, это точно… — вздохнул я, устраиваясь поудобнее на подушке. — Это точно…

Я прикрыл глаза. Перед моим мысленным взорам снова встала межмировая карта маршрута игры. Как же хитро все спутано… Тут, пожалуй, даже хитрее, чем это бывает обычно. Вот что, например, сделать здесь? Или здесь? Нет, эти два интригана из космоса заварили такую кашу, что в этот раз расхлебывать придется, похоже, половником. А здесь что сделать, к примеру?..

— Погоди! — я резко подскочил на постели, хрустнув спиной. — Погоди, вот оно! Если только…

— Что такое, Матонви?! — от неожиданности Чарли тоже вздрогнула, испуганно взглянув на меня. — Чего ты кричишь?

— Я понял, как сделать так, чтобы все получилось! — мои руки дрожали. — Но… Но…

— Это стоит того, чтобы орать по ночам? — осведомилась Чарли.

— Стоит! — заверил я ее. — Вопрос вот в чем. Согласишься ли ты!

— Я?!! — поразилась Чарли. — Матонви, ты спятил? Ты хочешь еще и меня в это втравить?! Тебе мало того, что в этом участвуешь ты?!!

— Чарли… — я прижал руки к груди. — Мне нужна твоя помощь. Этим детям нужна твоя помощь. Ты же понимаешь…

— Понимаю, — вздохнула Чарли. — Чего я не понимаю — так это то, почему я стала твоей женой, Матонви.

— Но ты… Ты согласишься? Нужно будет кое-куда отправиться и там, дождаться, пока…

— Матонви. — жена взяла меня за руку. — Давай мы поговорим об этом утром. А? Я же спать хочу.

— Прости, — смутился я. — И правда, давай отложим это до утра. Спокойной ночи, Чарли.

— Спокойной ночи.

Я прикрыл глаз и постарался успокоиться.

Что мне предстоит завтра? Кто знает?..

Четвертый день ожидания был на исходе. Точнее, до окончательного заката солнца было еще далеко, но мы, измученные долгим бездействием, были рады и тому, то оно уже планируется. Все три предыдущих дня и первую половину этого мы провели однообразно: ели, пили, спали, беседовали на всевозможные темы и потихоньку готовились к ритуалу. Последнее касалось больше нас с Динго, и сейчас мы, чувствуя, что что-то очень важное уже совсем близко, были на взводе, но старались держать себя в руках (или в лапах, у кого что было). Я, старательно делая вид, что у меня сильный приступ лени, полусидел-полулежал на большом камне, возвышающемся над местностью метра на три-четыре. Динго был тут же, как обычно, положив голову на передние лапы и чуть приоткрыв рот. Уши его висели, говоря о том, что мой друг старается расслабиться, но то и дело подрагивали — это было знаком того, что получается у него скверно. Мы молча созерцали жаркое австралийское солнце, самым краешком своего диска уже касавшееся горизонта.