- Смущало. И приказ Мелиона и поведение брата убедили меня, что нужно наблюдать и поверить. Мне не нравится, что она решила объединить мой отряд и отряд с запада. Посещение Каменного Кольца изменило мое отношение. Я бродил между развалин и понял, что однажды кто-то не успел защитить этот храм от разрушения, не остановил вражду. Может, у них не хватило сил, может быть, они медлили. Словно сила места шепнула мне, что она знает, что делает. И ей отвечать за последствия. Не нам. А я могу только облегчить ее ношу. Король умер, Мелион стар, скоро я останусь без наставника. Пришла пора самому смотреть на мир и выбирать, где нужна моя сила. И я выбрал.

- Мне казалось, что ты никогда не сомневался в том, что делаешь. Ты выглядишь слишком уверенным, - сказал Мейхил и вопросительно посмотрел на командира.

Эйлифорим ответил не сразу.

- Это из-за брата. Я всегда завидовал его уверенности в своем выборе. Мне хотелось выглядеть в его глазах таким же уверенным. И, наконец, я понял, что его выбор верен. Он более близок к истине, чем я.

- Неужели это все тот храм?

- И храм тоже, - согласился Эйлифорим.

- А те строки. Песня. Ты ее тоже вспомнил?

- Да. И то, что я вспомнил, мне не понравилось. Потому и Арьес мрачный.

- Что ты вспомнил? Перескажи все. Сначала.

Эйлифорим стал нараспев повторять:

В песне строки и припев.

В первых - путь, в последних - суть.

Солнце полдня греет спину.

Блеск меча не даст уснуть.

Брось дела, спеши скорей

К той, которую искать

Будешь ты по трем приметам,

А поведает об этом

Воин тот, что всех древней.

Строгий у девицы вид,

Но в душе она хранит

Милосердье и страдание,

Хоть о том не говорит.

Серым цветом гор одета,

Светлый волос с завитком,

Блещет красками рассвета

Ум под тонким ободком.

Станешь помощью и другом,

Не слугой и не охраной.

Ей грозит тяжелой раной

Стать желавший ей супругом.

Но раскроется потом

Тайна низкого в великом.

Младший брат с красивым ликом,

Лжец с предательским клинком.

У кинжала и меча

Рукоятки равной силы.

Лезвий тех края остры.

Берегись сестра сестры.

- В первых - путь, в последних суть, - повторил Мейхил. - Ты вспомнил первую часть. А когда мы пришли к храму, появилась суть. Что за три приметы?

- Волосы с ободком, сапоги и меч. Мне сообщил их Мелион. Самый старый воин. Сначала Арьес перевел ее имя. Милосердие и страдание, "хоть о том не говорит". Она ведет себя строго, независимо, но будет биться за каждого из нас. Станешь помощью и другом, не слугой и не охраной. Хоть Мелион вменил мне охранять ее, но она ведет себя так, словно мы равны. Я чувствую себя ее помощником. Так и есть.

- А дальше! - воскликнул капитан. - Стать желавший ей супругом. Рана. Я знал, что он появится. Я чувствую, что увижу того, кого она не может забыть. Он придет мстить.

- Постой. Я не уверен. Там упоминается младший брат с красивым ликом.

- Это мог быть тот высокий. Он из четвертого мира. - Мейхил вдруг остановился. - Почему ты не сказал раньше? Он как-то особенно заискивающе смотрел на нее. О, небеса.

Мейхил сорвался с места и бросился бежать назад.

- Стой! - крикнул Эйлифорим. - Безумец.

Он жестом указал, кто его замещает, и стал бросился догонять капитана. Мейхил проявил такую резвость, что Эйлифорим не успевал за ним. Капитан остановился, завертелся на месте, точно искал что-то. Так Эйлифорим догнал его и уже не отставал. Шансов изложить свою трактовку стихов ему не представилось. Мейхил рухнул у камней, потеряв силы и свою способность.

Он смотрел на свои руки и стонал.

- Я не вижу ее. Не вижу! Как же я невежественен и глуп. Я мог бы догадаться и раньше. Эти ее знакомые. Эти ее знания. Сила, гордость. Одного взгляда на колдуна или того другого довольно, чтобы догадаться, что они все из одного произошли. Она одна из них. И мы идем к северной двери. Она говорила, что с севера. Она их не боится потому, что все о них знает.

Эйлифорим не мог отдышаться, потому не возражал, подавал знаки, что капитан не прав, но Мейхил не смотрел на него.

Рядом внезапно вырос их проводник.

- Что за погоню вы затеяли? Вернитесь к своему отряду, - настоятельно посоветовал он.

- Я не вернусь, пока ее не найду, - не согласился Мейхил.

- А вы и не найдете. Вы просто отстанете от остальных, если не заблудитесь совсем, - сказал проводник.

- Он прав, - с трудом выговорил Эйлифорим. - Я клянусь, что с ней ничего не случится. Там мой брат. Он не допустит, чтобы она пострадала. Да и Шейси, хоть мал, да прыток.

- Что они могут? Безоружный служитель и маленький слабый колдун? - сокрушался Мейхил.

- Твой разум слишком занимает ревность. Это не способствует гармонии между вами. Эл не нуждается в нашей защите.

- В той песне нет ни слова обо мне, - заявил Мейхил.

- Конечно, строки предназначались для меня, - рассудил Эйлифорим.

Проводник терпеливо ждал, когда они примут решение.

- Эл безоружная - опасный соперник, а если с оружием, то лучше не подходи, - успокаивал Эйлифорим.

- Речь шла о предательстве! - воскликнул Мейхил. - Он не станет враждовать открыто, он убьет ее подло.

- Да с чего ты взял, что она умрет! - не выдержал Эйлифорим. - Ты, дружище, чем дольше находишься рядом с ней, тем больше чудишь. Я понимаю, тебе трудно владеть новыми силами, но ты сам их вызвал. Призови себя к благоразумию и успокойся. Ты сам можешь стать слабым местом. Ты едва ли не вслух заявляешь права на нее. Я убежден, что ты сам желаешь стать ей супругом. Не о тебе ли те слова! Вставай, мы возвращаемся. Если ты часть моего отряда, я приказываю тебе.

- Ты считаешь меня слабым местом?! Ты сам смотришь на нее мечтательным взглядом. Ты завидуешь, что она выбрала меня!

Эйлифорим подбросил в воздух камушек и с иронией заметил:

- Да. Она тебя выбрала. Но в качестве кого? Я и мысли не имел претендовать на нее. Я просто удивляюсь, что в таком с виду обычном существе, сошлось столько всего сразу. Не увидишь, не рассмотришь. Нужно быть Арьесом, а лучше не быть, чтобы не начать обожать ее. И пусть в ярости она способна разнести все в прах, она все равно женщина, сколь бы не пыталась быть строгой. Перестань мучиться, капитан, срок исполнения еще не пришел. Окончание стиха тому порукой. "Берегись сестра сестры". Может быть, Эл стоит опасаться самой себя.

Мейхил, кажется, одумался. Он, пошатываясь, встал. Эйлифорим последовал его примеру, и оба устало побрели за проводником.

Догнав отряд, они застали уже всех вместе. Эл раздавала собранные камушки, делила поровну. Остановка стала поводом для урока стрельбы. Горы гулко отзывались на выстрелы. Эл во время прекратила трату припасов. Результативность выстрелов оказалась ничтожной. Способности к стрельбе проявились только у одного из отряда Эйлифорима, он первым сообразил, как верно целиться. Юноше, сопровождавшему их, пришлось подстраивать самострелы один за другим.

Эл установила несколько камушков, как цели и ловко сбила все.

- Кто сказал, что не возможно, - ответила она на многочисленные уверения, что точно стрелять нельзя.

- И как долго ты тренировалась? - спросил Шейси.

- Какую-то часть своей жизни, - рассмеялась она. - Но не отчаивайтесь. Ваша цель не камень на дороге, а понимание, зачем вы стреляете. Это поможет.

Мейхил вызвался поупражняться, и на третий раз попал. Эйлифорим склонился к Эл и шепнул:

- Не спрашивай, кого он представил.

- Он помчался за мной?

- Да. Я вспомнил окончание той песни и поведал ему.

- Мне сообщишь?

- Ты не веришь предсказаниям, - заметил Эйлифорим.

- Это не совсем предсказание. Певцы пользуются моим доверием.

Он отвел ее подальше и пересказал песню снова.

Эл сложила губы трубочкой, похлопала глазами.

- Чем дальше, тем очевиднее. Вот и третья сила, про которую твердил мне Шейси. И Арьес мрачен, думает, я не спросила, значит, не заметила. Но, впрочем, я не ждала, что это свидание будет простым.