- Но они откопают муляж и поймут, что обмануты.

- Это нас не должно волновать. Они не догонят ни нас, ни королеву. Они не смогут повлиять на события.

- Чтобы осуществить этот план, нужно знать, где они находятся, - заметил кто-то из воинов.

- Верно, - согласилась она. - Я этим собираюсь заняться. Вы пережидаете ночь и идете дальше, как шли. Арьес, Эйлифорим и капитан Мейхил выведут всех к каменному кольцу. Там встретимся. Вы идете полдня, ждете меня до вечера, на закате совершаете ритуал захоронения реликвии, даже без меня, с наступлением темноты скрываетесь в зарослях. Не бойтесь потеряться. Я найду вас.

- Звучит, как музыка, ясно и красиво, - с улыбкой сказал Эйлифорим. - Сможем ли мы спеть этот мотив?

- А что сказали тебе певцы? - вопросом возразил ему брат. - Ты обладаешь удивительной памятью. Или уже нет.

- Я запомнил. Брось, Арьес. Зачем в ночи пересказывать эту несуразную игру слов, - ответил Эйлифорим.

- Повтори, - мягко настаивал Арьес. - Или забыл?

Его стали просить процитировать слова певцов. Хвалили за цепкую память.

Эйлифорим помолчал и начал:

"В песне строки и припев.

В первых - путь, в последних - суть.

Солнце полдня греет спину.

Блеск меча не даст уснуть.

Брось дела, спеши скорей

К той, которую искать

Будешь ты по трем приметам,

А поведает об этом

Воин тот, что всех древней.

Строгий у девицы вид,

Но в душе она хранит

Милосердье и страдание,

Хоть о том не говорит.

Серым цветом гор одета,

Светлый волос с завитком,

Блещет красками рассвета

Ум под тонким ободком".

Тут командир смолк.

- Как же дальше? Забыл. Там было что-то главное. Важное. М-м-м. Не помню. Я не помню, - сокрушался Эйлифорим.

- Время не пришло. Главное на этот момент жизни ты помнишь, - заключил Арьес.

- Будем считать, что часть пророчеств исполнилась, - сказала Эл. - Не знаю, было ли в продолжении обозначено расставание. На этот раз я побуду оракулом и скажу, что мне пора.

Эл поднялась со своего места, отыскала Арьеса и шепнула ему:

- Проводи меня.

Служитель бесшумно поднялся и последовал за ней. Из темноты были слышны переговоры воинов, когда они стали едва различимы, Эл прикоснулась к ладони Арьеса.

- Постой минуту.

Бряцали металлические застежки, шуршала одежда. Арьес неподвижно ждал. К его груди прикоснулось что-то.

- Возьми это, спрячь в своих вещах, чтобы никто не видел. Вернешь при встрече.

- Что это?

- Моя куртка. Я не могу взять ее с собой. Поклянись сохранить, - прошептала она.

- Клянусь.

- Одолжи мне свой лиловый пояс, - попросила она.

Он исполнил просьбу.

- Я повяжу его правильным узлом.

Он легко обхватил ее талию, темнота не мешала ему совершать привычное действие, он завязывал пояса дочерям особенным женским узлом, то же самое он проделал с Эл.

- Возвращайся, - сказала она.

- Эл, это…

- Тс-с-с. Иди.

Арьес прижал к себе сверток, ощущая, что в него завернуто что-то небольшое и твердое. Он положил куртку в свою дорожную суму, она без труда там уместилась. Он ощущал волнение, для верности он решил не расставаться с сумой, пока поручение не будет исполнено.

Эл удалялась от места стоянки. Ей необходим сон. Тело устало, как после поднятия тяжестей.

- Мейхил, если ты не вернешься к остальным, я рассержусь, - сказала она в темноту.

Он возник рядом, схватив ее за руку.

- От тебя не скроешься, - разочарованно выдохнул он. - Возьми меня с собой. Тебе нужно отдыхать, а ты светишься в темноте. Я буду тебя охранять.

- Ты нужен там, и тебе важно быть там.

- Есть я там или меня нет - какая разница. Почему ты меня гонишь, что я сделал? Чем обидел?

Эл вспомнила поцелуй.

- Мне нужно побыть одной.

- Ты стремилась обзавестись компанией, теперь уходишь, - искренне недоумевал он.

- Ты полагаешь - я лгу? - возмутилась она.

- Ты что-то скрываешь, а виной тому я. Я чувствую. Эл, скажи мне, - попросил он.

- Я хочу отдохнуть. Я найду другой отряд на рассвете.

- Тогда почему я должен оставаться?

Эл шумно вздохнула.

- Ты питаешь ко мне чувства, на которые я не могу ответить. Не могу, не должна. Мейхил, меньше всего мне хочется тебя ранить. Других объяснений не жди от меня.

Он почувствовал, как она взяла его за кисть, потом вложила в нее что-то тяжелое. Ножны. Он стиснул их с волнением.

- Сбереги его. Не смей доставать, - пригрозила она.

Эл переменила тему, чтобы не дать ему опомниться, чтобы он не пустился в словесные излияния от переизбытка чувств.

- Ты пойдешь без оружия?

- Вы все единодушно решили, что я не должна сражаться. Пусть так и будет. Клянусь, что без крайней надобности я пальцем никого не трону.

- Я буду тревожиться…

- Не начинай. Не превращайся в занудного ребенка. Я нуждаюсь в одиночестве.

Он снова попытался ухватить ее, поймал темноту.

- Эл.

Ни звука. Он хватал пустоту, вдали тихо журчали голоса воинов. Потом он различил шаги.

- Эл?

- Арьес, - назвался певучий голос. - Вернись к нам, потеряешься. Не нужно досаждать ей. Она устала от нашего пристального внимания.

- Раньше она не жаловалась, - посетовал Мейхил.

Служитель уже стоял рядом.

- Ты любишь ее?

Мейхил вздрогнул, словно его снова ударила в спину могучая сила.

- Зачем тебе мой ответ?

- Хочу, чтобы ты излил душу, если не ей, то мне. Женские существа мне хорошо известны, - ласковым голосом объяснил Арьес.

- Меньше всего я хочу откровенничать с тобой. Ты иноверец, - возразил Мейхил.

- Но во что я верю? Ты сведущ в тонкостях моего культа?

- Совсем не сведущ.

- Я чту владычицу, великую спутницу истинного владыки, - гордо произнес Арьес.

- Именно поэтому ты оказываешь Эл такие почести.

- Одна из причин такова.

- А другие? Или как в стихах с приметами. Примет две, а названо три, - заметил Мейхил.

- Ум под тонким ободком, - раздался смешливый тихий голос Эйлифорима. - На счет ума соглашусь. Ободок. Что имелось в виду? Вы шумите больше, чем позволяют себе мои воины. Я пришел, чтобы увлечь вас тихой беседой.

Мейхил стушевался. Командир мог слышать их разговор, вопрос Арьеса о любви был неуместен. Наверняка, все заподозрили, что у него чувства к ней. Мейхил решил, что слова не произнесет в этой беседе.

- Ободок - это венец владычицы, - ответил Арьес.

- Жаль, я не помню другой половины, - сожалел Эйлифорим. - У меня отличная память на тексты, словно заворожил кто-то.

- Ты вспомнишь, когда сойдутся все приметы. Пророчества всегда несут смысл более грандиозный, чем мы в состоянии представить.

- Какое отношение Эл имеет к владычице? - спросил Мейхил, нарушая данное себе слово.

В темноте Арьес схватил за локоть брата, предостерегая от скорого ответа. Он ответил сам:

- Она немногая из женских созданий, которая наделена подлинными качествами добра и света, какие прилично иметь великим, опять же, в истинном понимании великих.

- Не случайно Мелион хотел огласить ее королевой, он произнес это перед представителями родов после того, как мы ушли. Затея опасная. Гоняются не только за реликвией, но и за ней. А мы безрассудно ее отпустили. Я как мужчина и воин, ощущаю неловкость оттого, что мне пришлось уступить, - сказал Эйлифорим.

- Брат мой, мы не должны испытывать неловкости. Она вернется, мои видения подтверждения тому, - успокоил его брат.

Интерес к Эл обоих братьев окрашивался все большей таинственностью. Теперь Мейхил понимал, что Арьес испытывает религиозные чувства, а Эйлифорим просто выказывает почтение, которое вменил Мелион. Мейхила не покидала мысль, что они знают больше, чем он. Он так и спросил:

- Какая тайна вас троих так прочно объединила?

- Реликвия, - одновременно ответили оба брата.

- Я же посвятил тебя, - добавил командир.