- Ха-ха-ха, - засмеялся человек. - Прямо дева из чуда при Гирте.

- Что? Откуда?

- Неужели не слышал о такой? По твоим словам будто бы та красавица. В твоем возрасте все молодые люди, выбирая невест, представляют себе образ из легенды.

- Я не знаю этой легенды, - признался Мейхил. - Расскажи мне ее, я не хочу больше думать о той девушке. Расскажи мне про другую, я охотней ее стану представлять.

- А твоя чем тебе не угодила? Или повздорили?

- Она - преступница. Она в тюрьме теперь.

- Да, ну! Так почему ты ее представляешь?

- Она красивая. Да о чем я действительно говорю! Я устал и брежу. Рассказывай свою историю, - решительно попросил Мейхил.

- И верно. История, - согласился человек. - Добрая история. Раз поспорили поклонники владыки с поклонниками владычицы, кто из покровителей больше заботиться о своих подданный. Спор был глупый, однако такие-то споры доводят до драки. И они подрались! Самым позорным образом. Ха-ха-ха! А через ту местность, там текла речка и стояла деревушка Гирта, проходил не то путник, не то странник.

- Так путник или странник? Если путник, то твоя история может оказаться правдой, а если ты станешь утверждать, что там проходил странник, то уж наверняка - сказочка детская.

- Стало быть, в странников ты не веришь. Пусть будет путник. Простой прохожий. Путешественник.

- Эх, не люблю я бродяг, - перебил его Мейхил.

- Да не бродяга, слова не даешь выговорить. Тот был невысокий, какой был - никто не помнит, говорят, носил сапожищи высоченные.

- Значит, это был разбойник.

- Что ты прицепился к слову. Успокойся, его побили, быть может, это тебя утешит.

- Да, утешит. Эта обещала побить моих солдат. Вот нахалка.

- Значит, так! - прикрикнул человек, чем заставил Мейхила замолчать. - Они его взяли в плен, другие отбили, а потом разобрались, что он чужой, пришлый.

- Точно. Только разбираться никто не стал. А я мог.

- Да ничего ты тогда не мог, ты еще не родился. Тому уж два столетия минуло. Умолкни, а то уйду.

- Продолжай. Буду слушать, - согласился Мейхил.

- И попросили они у чужака совета. А тот говорит, мол, когда увидите самый прекрасный рассвет, то обязательно запомните, какие краски в нем будут. Ведь известно, что у владычицы одеяние как лиловое сияние, а у владыки от черноты - до синего и в голубой. Каких цветов больше - таков и ответ. Ждали они долго, кто говорит десять лет, кто и больше говорит. И уже город выстроили, собрали армии, уступать друг другу никак не хотели. Устали ждать и назначили день битвы. Собрались по две стороны большого поля. А одной армией, тех, кто поклонялся владыке, командовал сам Мелион - большой воин.

- Старик Мелион! Тот, что служит нашему королю? Вот уж не подумал бы, что он мог армией командовать.

- Так ты знаешь Мелиона? Ведь ты мог бы у него все узнать.

- Он не любит таких, как я. Я служу королеве.

- Не повезло тебе. Эх, выходит, меня будешь дальше слушать.

- Буду.

- И они уже двинуться друг на друга собирались. Но возникла заминка и будто бы к Мелиону пришла сама дева. Красавица. Одета скромненько, в мужское, как солдат. Низенькая. И заявила она, что битвы не будет. А соперники упрямы, того и глади станут биться. И она приказал им ждать рассвет. Обещанный рассвет. И распахнулось небо такими красками, что забыли спорщики, где они находятся. И в сиянии стояла фигура то ли воин, то ли дева и краски все лиловые с синим. Будто бы от солнечного света та пришелица преобразилась в красивейшую из женских созданий. Чудо, что тут скажешь. Сошлись армии и помирились.

- А дева?

- Говорят, никто ее не видел с той поры, а еще говорят, что если она появляется, то происходят очень странные события. Говорят, что появлялась она еще раз, что она велела стеречь двери, с той поры темные служители другого мира не посещают нас, не берут жертв. Ух, сколько с той поры придумали. Я такие истории слышал, что хоть смейся, хоть злись. Хороша моя история?

- Ты так и не описал лицо. Какое лицо было у той девушки?

- Да откуда же я знаю. Каждый сам себе рисует. У всякого своя красота. А вот Гирта есть.

- Знаю я Гирту. Там большая крепость.

- Как же так? Был в Гирте, а истории не знаешь?

- Был давно, но я не слушаю сказок.

- А меня слушал. Чудной.

- Слушал, чтобы о ней не думать. И все равно думаю.

- Э-э. Ты поди влюбился. Вон глазки горят. Так бы к ней и побежал.

- Не говори глупостей. Я не могу любить преступницу, это выше моего достоинства.

- Ну, пойду. Спасибо за твой очаг. Ночи здесь весной замечательные.

Он поднялся устало и скрылся в ночной темноте.

Мейхил сидел у огня пока тот не догорел. Его мысли блуждали вокруг услышанной истории, и на беду вместо образа девы он видел серую девушку, и ее волосы светлыми локонами колыхались в такт догоравшему огню.

Под утро он принял твердое решение оставить отдых и вернуться в столицу. Чтобы избавиться от наваждения, нужно побеседовать с ней. Он сможет разорвать навязчивый круг мыслей и образов, когда узнает, что она груба, а деяния ее преступны.

***

Мейхил спустился в подземный ярус дворца, где расположилась дворцовая тюрьма. Визит он объяснил тем, что желает поговорить с преступницей, которую изловил недавно. Свой интерес он изобразил как служебное рвение, а не как поручение королевы. Его впустили. Смотритель тюрьмы пожаловался, что прошлой ночью здесь была драка с участием его подопечной. Мейхил не удивился. Объяснить причину потасовки и ее исход смотритель не смог, не он дежурил ночью и обстоятельств не знал.

Мейхил сам отворил тяжелую дверь и вошел, служитель опасался пленной. Мейхил осмотрелся. Ей предоставили хорошо освещенную, но холодную комнату. Она сидела на каменной лавке, глаза ее были закрыты. Мейхилу стало не по себе. У нее была разбита губа, поцарапана щека, а кисть одной руки была перевязана подручной тряпицей. Скорее это следы избиения, чем драки, он приблизился и заметил синяк на скуле. На ней не было куртки, она сидела в одной рубахе, опираясь спиной на холодную стену.

Мейхил нахмурился, снял свою теплую накидку и протянул ей.

- Тебя били?

Она поиграла желваками на скулах, но не потому, что злилась, Эл пыталась не улыбнуться, берегла губу.

- Почему тебя раздели? Я прикажу вернуть одежду.

Она кивнула в знак согласия и сказала:

- Буду благодарна.

- Мне не нужна твоя благодарность. Я велю наказать охрану за произвол. Не потому что лоялен к тебе, а потому что так правильно, - сурово провозгласил Мейхил.

- Правильно было бы отвести меня к королю, на крайний случай - к королеве. Меня держат тут третьи сутки без допроса, и терпение мое кончается, - сказала она.

- Тебе придется запастись терпением.

- А какова цель вашего визита, капитан?

Она хитро прищурила глаза.

Мейхила смутил этот взгляд, будто она знает причину и нарочно дразнит его.

Он опять обратил внимание, что она не смотрит в глаза, а куда-то мимо на противоположную стену. Мейхил заставил себя тоже не смотреть на нее, есть в ней нечто, что захватывает внимание.

- Я хотел узнать, зачем ты ведешь жизнь преступника? Что привело тебя к такой жизни?

Ее глаза расширились, и она перевела взгляд на него, взгляд удивленный, словно он сказал сущую нелепицу.

- Кто ты такой, чтобы судить о моей жизни? Или ты читаешь в душах людей? - тон ее не предвещал доброго разговора.

Мейхил не питал надежды, что она немедля раскается и решил хотя бы попытаться внушить ей мысль об ошибочности такого существования.

- Подобает ли молодой девушке бродяжничать и вести себя, как разбойник.

- Это я что ли побила охрану? Святые небеса! Я позволила себя избить, чтобы эти олухи оставили меня в покое. А куртку отобрали, чтобы обыскать на предмет ценностей. Какая мразь у вас служит. А по свету ходят слухи, что у вашего короля наилучшие и благородные воины. Хм. Сомнительно. Давно нужно было навестить ваш город. Вот что, капитан, верни мою куртку, а потом продолжим беседу. А то проваливай, я аудиенций не назначала.