Когда он немного отдохнул, и ночные завывания перестали ему мерещиться, он услышал тихое шуршание. Бадараси насторожился. И знаком указал, что он слышит шум.

Голова незнакомца склонилась, так он подал ответный знак, очевидно, утвердительный.

- Это шумит река. Необычная река. Дверь там. Отдыхай, а когда рассветет, совсем я провожу тебя.

- Я готов уже теперь, - сказал стрелок.

- Отдыхай. Когда окажешься там, сил станет меньше. Ты можешь встретить не слишком дружелюбных местных жителей, и тебе попадет, как чужаку.

- Что они сделают мне?

- Побьют или вылечат. Как повезет.

- Тебя лечили?

- И били, и лечили?

- Где воин? Когда вы поменялись?

Бадараси встретил внимательный взгляд.

- Я так пошутил, - смутился Бадараси. - Я понимаю. Ты - это он.

- Я - женщина, стрелок.

Бадараси приподнялся и подался вперед, ему захотелось всмотреться в это лицо внимательно.

- Тихие небеса! Вот почему я знаю твое лицо! - он продолжил шепотом. - Ты - владычица. Старый жрец пугал меня однажды, что когда придет владычица начнется смещение миров, и двери закроются. Ты похожа на изображения в наших старых храмах, где уже не служат. Все твердят, что владыка один.

- Ты заболеешь от собственного бреда, - возразила она. - Я служу владыке. Моя воля не является его приказом. Служба, что ты получил - плата за твою жизнь. Вставай, тебе действительно пора.

***

- Почему мы не находим проход? Исмари, что с навигацией? - раздраженно спросил Кумон. - Третий день мы как проклятые плутаем здесь.

- Мы и есть проклятые, - пробормотала Смин.

Кумон не слушал ее, она выживает из ума, ведет себя не достойно. Он был зол на всех. На предателя Бадараси особенно. Он не доверял жрецу, тот два дня водил их от прохода к проходу, постоянно ошибаясь. Кумон думал, что умышленно. Он уже сутки сам обозначал направление на проход, после четвертой ошибки он ругал погрешность навигатора, когда ошибся в пятый, то заподозрил, что его прибор испорчен. Он держал его в руке едва сдерживая себя, чтобы не ударить жреца или Смин. Жрец и не думал о возвращении. Смин со своим рассказом лишила его здравомыслия. Три раза на дню Исмари принимался исполнять ритуал призывая серого бандита, который в считанные дни превратил смелую Смин в забитое существо. А Смин бубнила рядом, отговаривая Исмари от затеи. Противно слушать их. Кумон решил, что если жрец призовет негодяя, то поединок будет лучшим разрешением проблемы. Однако, силы таяли. Они оказались в необитаемом районе, одни камни. Пищи нет. Жрец в малых количествах давал им снадобья, скоро кончатся его запасы, наступит голод.

Кумон посмотрел, как жрец устраивается на камнях для своего ритуала. Еще одного сеанса шепота и заклинаний он не вынесет.

- Ждите. Я осмотрюсь. Поохочусь за одно, - сказал он.

Это был предлог, чтобы избавиться от них. Совсем недавно он принял решение уйти один. Сейчас самый удобный момент.

- Нет! - Смин собиралась произнести ту же речь, что Кумон выслушивал не первый раз.

- Прекрати! Мы голодны! Вы двое решили умереть, я - нет.

Он решительно пошел в направлении очередной двери.

Окрики Смин стихли за спиной, она не пошла за ним, чему Кумон был рад. Он ушел далеко стоянки. Направление совпадало с удобными проходами между глыб. Потом он поднялся по отлогому склону на хребет. Отсюда открывался вид на бесконечную каменную пустыню. Кумон сверился с картой и удивился. Этого района на карте не было. Навигатор отказался работать. Неизученных мест в этом мире достаточно. Куда он смотрел прежде? Будто не видел, куда шел сам и вел других. Он провел картографию видимой местности, а пока был этим занят, пропал ориентир на дверь. Навигатор не в порядке. Он занимался поиском двери, крутился на месте. Вдруг вдали возникло движение. Он увидел могучее животное, как раз подходящее для добычи. Оно мчалось по хребту вдали, а ему наперерез, без труда скользя по камням, взбираясь на склон, двигалось другое животное. Ни в одном описании Кумон не встречал такого зверя. Кумон наблюдал удивительную сцену. Преследователь догнал добычу, но не свалил ее, не стал убивать. Завязалась возня. Неизвестный зверь прыгал вокруг и через добычу, наскакивал на метавшееся животное, которое превосходило его в размерах. Если бы произошла схватка, то более мелкий зверь погиб. Тут было что-то иное. Нападал более мелкий, неизвестный зверь, а более крупный стремился избавиться от него, уходил от нападения. В итоге он не стал жертвой. Неизвестный зверь наигрался и пропал. Пропал! Растаял. А его соперник мирно побрел по хребту навстречу Кумону. Тут было чему удивиться. Он стал свидетелем неизученного факта. Он повернул назад и двинулся в направлении брошенных компаньонов.

Где-то на середине пути, он очнулся. Он забыл об охоте! Кумон опять повернул назад, он все еще шел по хребту, поэтому успеет нагнать добычу. Животное исчезло. Ему некуда было свернуть, склон не крутой, оно не могло свалиться вниз. Где же оно? Он дошел до места потасовки, не нашел следов и понял, что наблюдал мираж. Но тут не бывает миражей, а с другой стороны - район не изучен.

Кумон вернулся к жрецу и Смин. По дороге он уговорил себя, что бросать их не выгодно, что ему не оправдаться перед отцом невесты, пусть она ему больше не невеста. Он застал их в том же состоянии, в каком оставил. Про встречу с животными решил не рассказывать.

- Ты не охотился? - спросила Смин.

- Нет. Мне не повезло. Исмари, очнись. Хватит бормотать. Прямо мы не пойдем, дальше нет ориентиров, там неизученный район. Будем искать двери в другом месте. Нам придется вернуться туда, где мы вошли.

- Там была бойня и полно хищников, - возразила Смин.

- Зато там есть пища, - упрямо возразил Кумон. - Поднимайтесь. Уходим.

***

Ночь настигла их шумом и ревом, будто все что могло шуметь и кричать в этом мире объединилось в хор. Они стояли спинами друг к другу. Ни один не сумел сориентироваться, звуки были повсюду. Потом рев стих, и слышалось слабое шуршание, словно кто-то крался в темноте. Они стояли до утра, в ожидании схватки.

- Ни один рассвет не был так желанен, как этот, - сказал Исмари, опускаясь на колено. - Я буду звать его. Этой ночью я чувствовал присутствие. Он близко.

У Кумона не было сил возразить ему, он намеревался отойти от товарищей по несчастью, но Смин, обессиленная больше всех, оперлась на него и не отпускала. Кумон посмотрел на нее с сожалением. Взгляд был пуст, лицо будто высохло. Впервые он подумал, что она не выживет. Тогда он подхватил ее и держал почти навесу.

Сумерки рассеивались.

- Я знаю, где мы, - с трудом сказала Смин. - Озеро. Я была тут. Он тут.

Светало быстро. Среди камней читались мрачные тени, сначала размытые, потом они приняли реальные очертания.

- Святые небеса, - с ужасом прошептал Кумон.

Вокруг них плотным кольцом лежали животные. Хищники и их потенциальная добыча соседствовали друг с другом. Они обернулись на плеск воды, по кромке озера к ним двигался некто.

- Это он.

Кумон сообразил, что голос принадлежит Смин, он звучал затравлено, жалостно.

"Дикарь", - подумал Кумон. Пришедший молчал. Кумон не нашел в его обличии ничего пугающего. Одет просто. За плечом оружие, которое пугало Смин и интересовало жреца, что в нем удивительного. Кумон понял, что жрец замолчал и посмотрел на Исмари. Жрец стоял в полный рост, в его лице читалась сильная усталость, своей позой он пытался выразить достоинство. Он шатался, но стоял. Кумон опять перевел взгляд на незнакомца, тот стоял без движения.

- С какими известием? - спросил Исмари.

- Где Бадараси? - спросила Смин.

- Ты знаешь его судьбу, - прозвучал тихий ответ.

Смин высвободилась из объятий Кумона и побрела навстречу незнакомцу. Кумон настороженно поднял оружие. Наконец, незнакомец обратил на него внимание. Взгляд был пристальным, пронизывающим. Он забыл, что собирался сделать. Кумон дрогнул, жрец мягко двинулся к нему и разоружил. Смин приблизилась к серому и, опускаясь, обхватила его ноги.