Она подумала о скале. Место обладает способностью воздействовать на нее. Она решила, что оказаться там самое время.

И оказалась. Впервые ее перенесло в другое место мира. После пережитого на балконе танца она еще находилась в восторженной эйфории. Волна силы подхватила ее как щепку и Эл, не приложив усилий, увидела миры. Ее носило от картины к картине, мгновения хватало, чтобы воспринять мир, его обитателей, заботы и трудности их жизни, их чаяния и надежды.

- Как красиво было утро сегодня, - говорила девушка своему возлюбленному. - Может оттого, что я так безмерно тебя люблю.

- Мудрецы говорят, что так сияет наряд покровительницы мира. Она благоволит влюбленным, - отвечал он.

- Она благословила нас?

- Да, я уверен, что так.

А потом была другая картина.

Старик присел у края тропы, перебирая свои нехитрые пожитки.

- Ты, сегодня была особенно хороша. Таких прекрасных зорь я не созерцал, сколько живу на этом свете. У меня даже возникло желание помолиться, какого я не испытывал прежде. А когда-то я давал обет служить тебе. Да забыл с годами. Ты уж меня прости. Сегодня мне особенно хочется жить.

Эл ощутила комок в горле. Она видела много картин трогательных, наполненных добром.

- Они видят рассвет. Все говорят о рассвете. О новых надеждах. Приносят клятвы или грозят врагам, что те будут наказаны с новым рассветом.

Стоило ей погрузиться в размышления - она перестала видеть. Лишь изредка до нее доносились чьи-то отчаянные призывы. Она прогнала мысли, чтобы увидеть конкретную картину. Ей очень хотелось разыскать сына Браззавиля.

Молодой человек очень похожий на того, кто присягнул ей, сидел у края придорожного колодца. Он всматривался в краски рассвета, очарованный, как многие, кто попал в поле ее зрения. Он прибывал в безмятежном состоянии, свойственном существу не обремененному воспоминаниями. Он не знал, куда ему идти, потому никуда не торопился. Мимо следовала повозка, груженная всякой всячиной, хозяин не вел животное в поводу, оно совсем не сходное с земной лошадью, более могучее и сильное, следовало за ним послушно, ему нравилось тянуть этот груз.

- Эй, ты что тут сидишь один? - спросил хозяин повозки.

- Новый день, - поздоровался молодой человек.

- И тебе, - смутился другой своей неучтивости. - Куда направляешься?

- Никуда. Я смотрел на рассвет.

- Хм. Что-то сегодня все взбудоражены этим рассветом. Наверняка, диво. Да я подслеповат, могу только порадоваться вместе со всеми. Моя семья с утра шумит, поэтому поводу. Я не уверен, что они прочно закрепили груз. Не развалился бы по дороге.

- Как же ты идешь один?

- Мой тужа ведет меня. Он знает дорогу, я слышу, как он старательно пыхтит, чувствую его упорство и иду рядом.

- Помочь тебе? Я ни чем не занят.

- Дай слово, что ничего не стащишь?

- Даю слово.

- Тогда проверь, крепко ли привязано и ступай по другой бок. Я накормлю тебя, когда прибудем на торг.

- Спасибо.

Молодой человек поднялся на ноги и старательно проверил узлы и натяжение тросов. Потом они двинулись дальше.

К их дальнейшей беседе Эл не прислушивалась.

Парень оказался как раз в третьем мире, где достаточно добродушных и отзывчивых людей. Он жив.

Она сошла со скалы в сад, обогнула место с гротом, чтобы не встретиться с Милиндой, добрела до белой дорожки. Там, где была дверь Эл, увидела еще одного незнакомца. Он стоял далеко, заметил ее и сделал подобие реверанса, выказав всем существом почитание. Эл не ответила ему.

- Я принес владыке весть о сегодняшнем утре. Тебе, добрая дева, поклон от моих братьев.

- Тебе дозволено говорить в моем присутствии? - спросила Эл с серьезным видом.

Гость не смутился.

- Я жрец, мне не впервые видеть дочь владыки. Но прежде я видел ту, другую. Твое присутствие наполняет меня другими силами, и твое присутствие больше мне приятно. Потому сегодня стану лучше исполнять свой долг.

- Ты что, чиновник?

- Нет, я жрец.

- А говоришь, как чиновник.

Он снова почтительно жестикулировал.

- Ненужно, оставь свои телодвижения. Ты пришел или уходишь?

- Ухожу, госпожа.

- Иди.

Жрец исчез в дверях.

- Он мне тоже не нравится, - услышала Эл голос Браззавиля.

- Новый день, - приветствовала Эл.

- Не слышал этих слов давно.

- Я нашла его. Я его видела. Он жив, Браззавиль. - Эл забыла о жреце, вспомнив о сыне Браззавиля.

- Тебе не тяжело в этом наряде? - спросил Браззавиль.

- Нет, я его не чувствую. Совсем.

- Он необыкновенно тебя украшает.

- Теперь я не скажу, что не умею носить роскошных нарядов, - рассмеялась Эл.

- Мне кажется, или ты поняла их назначение.

- Немного, - подмигнула Эл.

- Тебе интересен жрец, но спросить ты не смеешь, - заметил Браззавиль.

- Еще как интересен. Он, можно сказать, тут беспрепятственно разгуливает и пользуется дверьми.

- Он из мира, где вы не были. Там такое искусство известно. У него особые отношения с владыкой.

- Он такой не один. Я знавала жреца, у которого тоже были особые отношения.

- Любой житель миров может обратиться напрямую, если узнает великого или самого владыку под обликом смертного.

- Любой?

- Любой. Тебе нужно быть внимательной к тому, что ты видишь на скале. Осторожно относись к тем, кто распознает твое присутствие. Если ты видишь их, означает, что и они могут ощущать тебя.

- Взаимодействие сил.

- Да. Поэтому отойди подальше от дверей.

- Ты пришел, чтобы…

- Искушение может быть велико, особенно после этого утра. Возвышенные чувства хороши в своем роде.

- Ты подумал, что я уйду.

- Да, я так подумал. У меня есть для вас кое-что.

Браззавиль неизвестно откуда добыл красный мешочек на цепочке.

- Мой…

- Тихо. Ваш. Если владыка до сих пор не спрашивал о нем, то я счел возможным вернуть его.

- Я считала, что потеряла его в драке.

- Один из ваших соперников сорвал его. Терять такие вещи неосмотрительно. Жрец принес его и передал мне.

Эл была готова взять мешочек в руку.

- Нет. Постой. Положи его к мечу.

- Вам нужно носить его при себе. Всегда. Он может быть для вас единственной защитой.

Эл забрала у Браззавиля свой медальон и набросила цепь на шею.

- Странно. До сегодняшнего дня я даже не вспоминала о нем. Почему?

- Многое ли в вашей памяти связано с этой вещью.

- Я хранила его как память, и знаю о его свойствах со слов старика, что был тут в плену. Это его подарок.

- Давно он ваш?

- С детства. Я признаться не придавала ему большого значения.

Браззавиль улыбнулся.

- Его даритель на это и рассчитывал. Если вы когда-нибудь будете беседовать, обязательно узнайте у него, какую цель он преследовал.

Эл кивнула, и они молча пошли по белой дорожке в направлении дворца.

Эл проводила много времени на скале, а подъем на башню ей так и не дался. Она бросалась штурмовать эту загадочную высоту, но едва ли продвинулась выше, чем впервые, когда ее сопровождал Браззавиль. Попытки отнимали много сил, и Эл сочла, что будет разумно беречь их.

От визитов на скалу она стала терять ощущение себя, наблюдения за жизнью миров увлекали ее так, что она едва успевала на свои церемонии. По прошествии времени Эл заметила, что ни разу не видела картин принадлежавших, хоть намеком к миру четвертому. Браззавиль не удовлетворил любопытства исследовательницы, а спрашивать у владыки Эл не решилась. Он не жаловал ее вниманием. Лоролан сообщил, что даже Кикха избегал общения с обитателями закрытого мира, что будто бы они довольно сильны, чтобы справиться с силой великого, что Эл лично пришлось убедиться в их способностях, поэтому разговоры о них излишни. Проникнуть к ним можно только под руководством отца. Эл проявила беспокойство на счет Фьюлы, которая должна была пересечь границу довольно давно. Лоролан ответил колкими замечаниями на счет такого участия Эл в судьбе сестры. Тем разговор и завершился.