Айзек отпрял от комиссара:

— Я хотел бы нанять адвоката. У меня ведь есть такое право.

— Наймешь тогда, когда я захочу. Или ты опять возьмешь деньги у Паскаля?

— Это мое дело, где я возьму деньги.

Айзек старался вести себя уверенно, но реально не знал, как правильно. Отвечать вежливо или резко, или вовсе не отвечать. Ему казалось, что комиссара лучше не злить в любом случае.

— Айзек. Мы не враги, — мягко продолжил Пеллегрини. — Ты повысил на меня голос. Я тоже умею громко говорить, как видишь. Лучше давай продолжим мирно и спокойно. Всё же в порядке, ты закон не нарушал?

— Не нарушал, — Айзек был явно рад такому повороту. Он боялся нагрубить и вляпаться во что-нибудь, типа оскорбления офицера при исполнении или чего-то в этом духе.

— Не нарушал и молодец. Но поступок Паскаля очень необычный. Не в стиле веджи.

— Все люди разные. Тем более я подписал патент на свое изобретение. И гарантировал, что верну все деньги до цента в ближайшее время.

— Конечно, люди разные. Дал тебе Паскаль денег — я только рад. Что же мне иметь против хороших человеческих поступков. Сестра у тебя хорошая. Нормальная девчонка. Поправится, вот увидишь! — Пеллегрини дружески похлопал Айзека по плечу, — Не волнуйся. Поправится.

Айзек немного размяк. Викки была тем человеком, теплые слова к которому не могли не вызывать симпатию.

— В полицию никогда не хотел устроиться?

Айзек совсем запутался в вопросах Пеллегрини.

— Не думал всерьез. Но фильмы про хороших полицейских мне нравятся, — на всякий случай добавил Айзек.

Пеллегрини ухмыльнулся.

— Айзек, еще пара минут и домой, ОК? А то мне уже поесть хочется. Хочу сходить в итальянский ресторанчик.

Айзек ужасно обрадовался, что наконец допрос закончится. Он подвинулся к столу, почувствовал дикую усталость и голод.

— Две минуты, я дозаполню бумаги и пойдешь.

— Спасибо.

Комиссар Пеллегрини быстро писал, Айзек ждал. Комиссар закончил, громко хлопнул рукой по столу, что, видимо, означало конец, посмотрел на Айзека и вдруг совершенно серьезным голосом спросил:

— Скажи, а куда ты дел плату от компьютера?

Айзек, наверное, где-то спалился. Он сразу догадался, что комиссар общался с Элвисом. Сдал его Элвис или не сдал? Видимо сдал, раз Пеллегрини его спросил. И так подло ввернул вопрос, хитрый комиссар. Когда Айзек уже думал, куда ему идти ужинать. Он оказался не готов к такому повороту.

— Удивляешься? Я все знаю, Айзек. Мне только интересны некоторые детали. Мне было любопытно смотреть, как ты мне врешь.

Комиссар повышал голос, говорил и с сожалением, и с разочарованием.

— От меня много что зависит. Но твое вранье меня достало. Я мог бы помочь, если ты совершил глупость по ошибке. Но это не твой случай. Ты явно действовал осознанно и намеренно.

Айзек почувствовал, что плывет. Слава богу, он ничего не смог сказать, мысли абсолютно спутались. Был только испуг.

— Подписывай, — Пеллегрини протянул ему листок.

— Что это? Я ничего не делал ни с какой платой. Я не понимаю, о чем вы.

— Все ты понимаешь. Подписывай. Это подписка о невыезде. Или я тебя оставлю здесь как потенциального беглеца.

— С чего и куда мне бежать?

— С того, что ты мне соврал.

— Я вам не врал.

— Конечно. Видимо ты сам провел три недели на Ибице и в Неаполе, о чем дал показания в прошлый раз, а твой мобильный катался по Италии и даже отдыхал на Сардинии.

— Какой Сардинии? — Айзек не удержался спросить, хотя понимал, что лучше ему не говорить ничего.

— Роуминг, Айзек, роуминг. Не слышал о таком старом изобретении? Откуда ты звонил. Куда звонил. Где находился. Ты Айзек соврал, и это внесено в протокол. Так что, читай и подписывай. Продолжим разговор в понедельник. И даже не думай никуда дернуться. Я всё равно тебя быстро найду, и получишь дополнительную пятерку за попытку бегства. Налицо твоя выгода — деньги сестре. А что ты сделал с платой, зачем ездил на Сардинию, еще предстоит разобраться. Может, ты все же был соучастником Элвиса, а капитан Неро этого не заметил?

Комиссар был явно доволен собой. Он в действительности не мог оставить Айзека в участке. Нужно было согласие прокурора, а в пятницу вечером с этим не просто. Подождет до понедельника. Куда Айзек побежит? Здесь его сестра, денег у него особо нет. А если побежит, — это будет даже интереснее. Нет, запрашивать у прокурора ордер на задержание ему самому даже было влом. Ох уж эта южная Франция! Кого угодно расслабит. Да и, к сожалению, пока все на догадках. Точнее, уверенность есть, но для ареста всё-таки маловато. Потерпевший в наличии, но он — тупой веджи, как же с ними тяжело! Но ничего. Теперь, когда ясно, что дело нечисто, вопрос с потерпевшим и обвинением только во времени.

Айзек читал протокол. Холодный пот прошиб его на том месте, где он действительно сказал про Ибицу и Неаполь, и где комиссар ручкой подписал, что это вранье. Больше пометок не было. И, несмотря на то, что мысли спутались, и ему сложно было читать, а голова раскалывалась, Айзек максимально старался запомнить свои ответы. Странно, кстати, что комиссар выделил этот кусок с враньем. У Айзека мелькнула надежда, что это очередной полицейский трюк, психологическое давление.

Наконец, все закончилось, и Айзека отпустили. Он шел домой, словно пьяный. Байки нагнал его минут через десять после того, как Айзек покинул полицейский участок:

— Ну что? Ну как? Почему так долго?

— Не очень.

Айзек остановился и оперся на Байки. Он был морально истощен и уже точил себя изнутри, что так попался. Задним умом он понял, что даже если Элвис его и выдал, то его слово имеет равную силу против слова Элвиса. Надо было ни в чём не признаваться и гнуть свою линию. Да и комиссар немного прокололся, предположив, что они соучастники. Значит скорее всего это был трюк, и Элвис не сказал про плату. Или, может, опытный комиссар и его перехитрил тоже? Черт, вроде так подготовился. Отработали массу вопросов про поведение Паскаля. А Пеллегрини это даже не спросил.

— Давай рассказывай. Я уже весь извелся. Даже ребята уже звонили дважды.

Айзек в ответ протянул Байки копию подписки о невыезде. Байки присвистнул.

— Айзек соберись. Прекрати. На глотни! — и протянул фляжку с ромом.

Ром обжег горло, приятно провалился внутрь, и Айзек моментально опьянел.

— Мы не учли роуминг. Это из-за Сардинии.

— Ясно.

— Что еще важное?

— Он знает, что мне попала карта. Карта памяти. Подловил меня, когда я уже уходить собирался. Я это не подтвердил, но он уверен. Знает точно, откуда — не могу сказать. Может, Элвис сдал, может, камеры в отделении. Не знаю. Но теперь он точно понял, что она у меня.

— Что еще?

— Удивился про Паскаля и Викки, но я был готов и, считаю, ответил безупречно.

— Еще?

— Вроде все.

— Вспоминай, Айзек!

— Точно все. Я читал протокол перед тем, как подписать, пятнадцать минут назад.

— Ок. Ничего. Едем скорее домой. Придумаем что-то.

Комиссар осторожно проследивший за Айзеком от полицейского участка вплоть до его встречи с Байки, довольно отметил про себя: «А вот и второй персонаж. Соучастник. Тот самый Байки, судя по всему. Работают значит вместе. Ну-ну. Под описание из госпиталя подходит. Приходил с Паскалем и Айзеком». Достав сотовый, внес в заметки: «Кто такой Байки?»

После, очень довольный интересным делом и успешным допросом, отправился в ресторан, где заказал карпаччо из гребешков под трюфельным маслом и любимую лазанью.

Гребешки были великолепные, а лазанью пришлось немного подождать, — ресторан «Пульчинелла» был полон. Голод Пеллегрини достиг своего пика, и когда, наконец, принесли дымящуюся тарелку комиссар набросился на нее с двойным аппетитом, запивая легким розовым Провансальским вином. Комиссар наслаждался едой и прекрасным окончанием дня, когда зазвонил телефон. "Паскаль Дин" определилось на экране.