Кстати, когда Эйфелева башня была построена, многие осуждали и ругали этот проект. Триста громких имен, среди которых Ги де Мопассан и Александр Дюма, требовали снести сооружение, называя его уродливой железной громадиной. К счастью, их не послушали. И слава Богу. Разве теперь возможно представить себе Париж без его главного символа? «Люди, даже умные и талантливые, могут ошибаться, неправильно относиться к новшествам, — размышлял Айзек. — Вернем Паскалю креатив и найдем ответ, правы мы или нет. Надеюсь, уже через несколько часов».

Через полчаса Байки свернул на Версаль, недалеко от которого находился главный европейский сервер ОЭ. Лампочки на приборе Линка замигали, показывая, что поблизости имеется крупный источник ОЭ. Линк надел на Паскаля шлем, помощник включил систему скачивания.

— Пока нет соединения. Надо подъехать ближе, — раздался голос рыжебородого. — На север.

Местонахождение хранилища не являлось секретом, на дороге даже были указатели на него. Из-за соображений безопасности хотелось попробовать скачать энергию Паскаля на максимально дальнем расстоянии, чтобы лишний раз не светиться.

Устойчивой связи никак не удавалось добиться, и машина подъехала в итоге достаточно близко к зданию сервера. Это оказалось охраняемое, но, слава Богу, не военное заведение: наблюдение шло только по периметру забора. Объехав вокруг, нашли точку наиболее устойчивого сигнала, съехали с дороги на парковку и выключили мотор. Байки с Айзеком перебрались к остальным внутрь фургона. Паскаль мирно спал. Линк донастраивал приемник на его шлеме. Раздался протяжный писк.

— Пора! Есть устойчивый сигнал, — взяв в руки диктофон, Линк добавил. — Тестовое скачивание OЭ номер один. Подопытный Паскаль Дин, двадцать восемь лет. Физическое состояние нормальное, видимых патологий нет. Расстояние до резервуара около четырехсот метров. Видимые помехи: бетонная стена и металлический забор. Внутренние помехи не известны. Мощность подключенного аккумулятора — два киловатта.

— Проверьте ремни, — скомандовал Линк. — Готовность одна минута. Придержите его на всякий случай.

Паскаль лежал, привязанный к кушетке ремнями. Зафиксирован крепко, но все равно могла потребоваться грубая сила для того, чтобы справиться… никто не знал с чем. Рыжебородый направил локатор на резервуар, дополнительно усилив сигнал.

— Тридцать секунд! … Десять… Пять… Поехали!

— Закачка инициирована, — сообщил рыжебородый, не отрывая взгляда от индикатора на шлеме.

Айзек с Байки придерживали руки и ноги Паскаля. Шлем загудел, Паскаль вздрогнул, но не проснулся.

— Закачка прервана. Сигнал потерян. Сигнал есть, — рыжебородый и Линк перекидывались короткими фразами, смысл которых был в принципе понятен.

— Эксперимент номер два. Усиление мощности до четырех киловатт, — Линк делал вторую попытку, все записывая на диктофон.

Вторая попытка прошла также неудачно.

— Эксперимент три. Максимальная мощность аккумулятора шесть киловатт, — и повернул тумблер снова.

Паскаль резко дернулся, ребята от неожиданности испугались и прижали его к кушетке посильнее. Паскаль что-то пытался кричать, резко застонал. Но попытка опять провалилась.

Рыжебородый достал какую-то майку, молча сделал из нее кляп и засунул Паскалю в рот. Перепуганный Паскаль извивался на кушетке как уж. Он никого не мог видеть и не понимал, что с ним происходит, шлем закрывал глаза.

— Линк, давайте я кольну ему снотворное! — крикнул Айзек.

— Нет, не надо! И так ничего не выходит. Когда он спит шансов меньше, мозг сейчас включился, и его магнитное поле усилилось. Так что, придется его будить.

— У нас получается?

— Нет. Мощности не хватает. Байки, срочно снимай второй аккумулятор. Снимай с машины. Айзек, лезь на крышу, установи локатор выше забора, направь его на самое большое окно на здании. Быстро, пока ваш друг не свихнулся окончательно!

Через две минуты все снова были в сборе.

— Значит так. Второго шанса у нас может и не быть. Поясняю расклад. В прошлый раз мы почти вернули ему ОЭ. Сейчас я собираюсь увеличить мощность в два раза. Это несколько больше расчетной. Я не знаю точно, что будет с его мозгом после. Может даже умереть. Так что, если кто против — говорите сейчас. Я считаю, стоит попытаться.

— Качаем! — по лицу Байки стекали крупные капли пота. — Надо рискнуть!

— Блядь! — вместо ответа выдавил Айзек и крепче прижал Паскаля к кушетке.

— Двенадцать киловатт. Поехали!

Айзек ударил Паскаля по щекам и тот, проснувшись, вытаращил глаза. Все ждали треска, искр, излучения тепла, стонов Паскаля, судорог. Но было тихо, и энергия наконец закачалась! Теоретически. Паскаль потерял сознание, поэтому, каков реальный эффект, было непонятно. Рыжебородый рванул ставить обратно аккумулятор. Айзек аккуратно стащил шлем, и Байки сунул Паскалю под нос нашатырь. Тот очнулся, но сознание его явно плыло. Все смотрели на Паскаля, не отрывая глаз. Казалось, его взгляд постепенно сосредотачивался.

— Паскаль, как ты? — Айзек попытался напоить его водой.

— Айзек, это ты?

— Да, да, это я. Как ты?

— Готова болит… и чувствую головокружение. Все тело колет и не могу двигаться.

— Прости, Паскаль… Ты связан.

— Зачем? Что со мной? Где мы вообще? У меня голова чешется! Изнутри! Как будто там насекомое завелось.

Во рту все пересохло, язык еле ворочался. «Чушь какая, — думалось Паскалю, голова не может чесаться… Изнутри». Сосредоточив внимание на остальных склонившихся над ним людях, Паскаль рассмотрел пожилого мужчину с бородкой. Лицо его ежесекундно жевало само себя, меняясь от внимательного и напряженного, до распирающегося от восторга. Мужчина закурил сигару, поглядывая на него с ехидной улыбкой. Раньше с этим человеком Паскаль не встречался, хотя лицо его казалось смутно знакомым. В плохо освещенном пространстве можно было так подумать.

— Полу-ууучило-ось вроде? — вопросительно сказал второй незнакомец. — Про насекомых он, смотри как, загнул!

Паскаль перевел глаза на него, молодого небритого увальня в татуировках. Хотя голова еще кружилась, Паскаль видел, что перед ним кроме Айзека были совершенно незнакомые лица.

Внимательные глаза изучали зрачки Паскаля, пальцы пожилого теребили щеки, губы, проверяли его пульс. Паскаль чувствовал эти прикосновения, оставлявшие после себя шлейф тонкоиголочных покалываний.

«Тонкоиголочных. Какое странное слово. Не слово, а прямо какой-то термин», — сказал себе Паскаль.

— Вроде очухался, — сказало небритое лицо.

Это Паскаль услышал уже совершенно отчетливо. Голова его будто наполнилась. Если бы он был чайником, то, наверно, это ощущение мощного напора воды из-под крана, когда вода одновременно с грохотом падает вниз, бурлит и переливается, постепенно затопляя пустоту.

— Скажи, Паскаль, ты можешь представить розовый закат на песчаном пляже? — спросил Айзек.

«Какой странный вопрос» — думалось Паскалю.

— Ну, Паскаль, давай, попробуй. Можешь? — Айзек настаивал.

Паскаль утвердительно кивнул. Вся троица находившихся в фургоне людей взорвалась ликованием. Они обнимались и поздравляли друг друга.

— Что вылупился? Поздравляю, ты больше не идиот! — увалень потер руки, снял перчатки и похлопал Паскаля по плечу.

— Можешь потихоньку вставать, сейчас я тебя отвяжу, — пожилой широко улыбался.

— Что со мной и где я? — вяло пробурчал собственный голос Паскаля.

— А вот это тебе расскажет твой старый друг. Он уже извелся от нетерпения. Вон, сам посмотри, — увалень неопределенно махнул плечом в сторону.

Паскаль попытался повернуться в указанную сторону, но почувствовал укол и снова погрузился в сон.

— Пусть поспит. Его мозг перенапряжен. Теперь ему нужен отдых. Байки, помоги развязать его. Если нас не дай Бог остановят, замучаемся объяснять, зачем у нас привязанный к кушетке человек в машине.

— Ок, момент — Байки ловко расстегивал ремни.

— Я посижу рядом с ним, а вы рулите, — Айзек устраивался поудобнее около головы своего старого друга. — Сколько он будет спать?