– Ты способен есть, пить, заниматься любовью, ощущать вкус пищи?
– Нет, – ответил Магнус, – но я очень хорошо вижу, могу ощущать тепло или холод и получать от них удовольствие, и еще у меня есть чувство присутствия в этом мире, чувство, что я живу, занимаю определенное пространство, осязаем, ощущаю ход времени…
О да, это точно был Магнус с присущей ему манерой изъясняться – он мог проговорить с Рошамандом всю ночь напролет. Рошаманд любил и уважал его, взял под свое покровительство и воспретил всем прочим кровопийцам причинять ему вред. Даже после того, как Магнус похитил Кровь, Рошаманд не преследовал его, не пытался убить.
«Он не перестает меня поражать, – объяснил тогда Рошаманд. – А в том, что он стал вампиром, виноват Бенедикт, позволивший ему завладеть Кровью. Давайте же посмотрим, что он способен сделать во Крови, наш бедный горбатый умник Магнус».
– Поосторожнее, Эверар, – промолвил Магнус. Сейчас ему можно было дать с виду лет сорок пять, а быть может, ближе к пятидесяти, учитывая нынешние времена всеобщего изобилия, подтянутости и здоровья. Светящаяся кожа, пепельные волосы. Почему он не принял облик ослепительного красавца, вот хоть как Лестат с его гривой золотых кудрей и иссиня-фиолетовыми глазами? Однако, разглядывая Магнуса, Эверар внезапно понял, как глупо его удивление. Он видел перед собой великолепное создание. Оба они были великолепны, эти два призрака. И ведь они же могли изменить облик, в любой момент, пожелай только.
– Да, но мы стараемся этого не делать, – заметил Раймон. – Не для того мы так стремимся достичь совершенства, чтобы каждую минуту меняться. Мы стараемся подобрать облик, который выражает подлинную суть наших душ. Однако не забивай сейчас голову всем этим.
– Береги себя, – сказал Тесхамен. – Не теряй головы. И если этот Голос спровоцирует собрание всего нашего племени, постарайся прийти. В нынешние времена мы не можем оставаться прежними – ничто не остается прежним. Мы должны встречать трудности так же, как встречают их смертные.
Тесхамен вытащил из кармана маленькую белую карточку и протянул Эверару. Обычная визитка. Золотое тиснение: «Тесхамен», а снизу электронный адрес, простой и легко запоминаемый, и номер телефона.
– Нам пора, друг. Но если мы будем нужны тебе, свяжись с нами. Удачи тебе!
– Думаю, я переживу нынешние времена ровно тем же образом, какими пережил все мировые войны и первую волну расправы с вампирами, но все равно спасибо. И спасибо, что не держите зла на мое… не самое учтивое обращение.
– Нам в радость было повидаться с тобой, – сказал Тесхамен. – И еще один, последний совет. Продолжай слушать Бенджи. Если будет общий сбор, именно Бенджи оповестит всех.
– Хмм. – Эверар покачал головой. – Общий сбор? Как в прошлый раз? Массовая демонстрация с целью остановить порочный Голос, как некогда остановили порочную Царицу? Но как устроить открытое противоборство с голосом, который в любой момент может выскочить в голове любого из нас, услышать все, что каждый из нас говорит… а быть может, даже и что думает.
– Хороший вопрос, – одобрительно кивнул Рэймонд Галлант. – Все, разумеется, зависит от того, что же на самом деле надо Голосу.
– Неужели чего-то иного, чем настроить нас друг против друга? – удивился Эверар.
Все три его новых знакомца поднялись на ноги. Тесхамен протянул руку.
Эверар тоже поднялся, всем видом выражая почтение.
– Вы навеяли мне мысли о лучших временах, – невольно пробормотал он, и вдруг сам на себя рассердился за прилив чувств.
– И что это были за времена? – ласково спросил Тесхамен.
– Когда Рошаманд был еще… О, я и сам не знаю. Сотни лет назад, до того, как Дети Сатаны уничтожили его замок. Уничтожили все. Так всегда случается, когда Те, кто Пьет Кровь, сбиваются в стаи, объединяются, во что-то вместе верят. Мы – зло. Мы всегда были злом.
Все трое смотрели на него очень спокойно, даже не пытаясь ничего отвечать. На лицах их не читалось ни гнева, ни согласия.
– И ты совсем-совсем не представляешь, где сейчас может быть Рошаманд? – спросил Рэймонд Галлант.
– Нет, – покачал головой Эверар, а потом признался, не выдержал: – Знай я, где его искать, я бы и сам за ним отправился.
Какие странные слова – из его уст, из уст того, кто так демонстративно чурался других вампиров, презирал вампирские приюты, убежища, гостиницы и шайки. Но он знал, что говорит чистую правду: он бы всю землю обошел, лишь бы найти Рошаманда. Собственно, вообще-то он почти не путешествовал. Но ради того, чтобы отыскать своего старого господина…
– Наверняка он давно погиб, похоронен, испепелен, да мало ли что! – отрывисто заявил он. – Почти наверняка.
– Думаешь? – спросил Рэймонд Галлант.
Сердце Эверара стиснула внезапная боль. Он наверняка мертв, не то давно нашел бы меня, позвал к себе, простил бы…
Рошаманд покинул дикие лесные чащи Франции и Германии в начале четырнадцатого века. Устав биться со все набирающими силу Детьми Сатаны, которые пожирали собственных отпрысков, он просто покинул древнее поле боя.
Однако Эверар не знал никаких подробностей. Именно тогда-то Дети Сатаны и захватили его и каждую ночь тащили с собой чинить расправы над ни в чем не повинным Парижем. Они хвастались – мол, выгнали последнего богохульника. Но как все было на самом деле? Они никогда не боялись Магнуса до такой степени, как Рошаманда.
По их рассказам, замок и владения Рошаманда при свете дня сожгла разъяренная толпа монахов и монахинь по наущению Детей Сатаны, что являлись к ним по ночам, выдавая себя за ангелов. Ах уж, те времена. Дремучие времена, когда вампирам не составляло труда обращаться к восприимчивым религиозным фанатикам и втягивать их в свои адские игры.
– Вот что я могу вам сказать, – промолвил Эверар, стараясь не обращать внимания на боль. – Если он спит под землей в каких-нибудь развалинах времен Меровингов, Голос от него ничего не добьется, в каком бы состоянии он ни был. Он слишком мудр, слишком могуч. Он… он был великолепен.
Резкие, ранящие воспоминания. Вот он, Эверар, в грязных лохмотьях спешит с ордой Детей Сатаны в очередной набег на несчастную парижскую бедноту, а откуда-то совсем близко доносится зов Рошаманда: «Эверар! Вырвись на свободу! Приди ко мне!»
– До свидания, Эверар, – сказал Тесхамен. Все трое двинулись прочь.
Несколько долгих секунд Эверар смотрел, как они шагают по узкой улочке и скрываются за углом.
Ни единый смертный ни за что в жизни не догадался бы, кто они такие, настолько совершенны были их человеческие обличья.
Эверар подпер рукой голову. Рад ли он, что они ушли? Или жалеет о том?
Хотелось ли ему догнать их, просить, чтобы они не оставляли его одного? Умолять взять с собой?
И да, и нет.
Хотелось, очень хотелось – но он не мог. Не знал, как это сделать, как поговорить с ними откровенно, как просить их о помощи или дружбе. Таков уж он был от природы.
Внезапно у него в голове снова возник Голос. Эверар услышал протяжный вздох.
– Они не защитят тебя от меня. Они – дьяволы.
– Мне они совсем не показались дьяволами, – раздраженно отозвался Эверар.
– Они и их презренная Таламаска! – фыркнул Голос. – Да будь ты проклят!
– Таламаска, – изумленно прошептал Эверар. – Ну конечно же. Таламаска! Вот где я слышал имя Рэймонда Галланта. Да он же знал Мариуса. Он – человек и… и…
Умер пятьсот лет тому назад.
Ему вдруг стало смешно, очень смешно. Он давно знал про Таламаску, древний орден ученых, изучавших все сверхъестественное. Рошаманд предостерегал его, рассказывал о них и их старинном монастыре в южной Франции – однако призывал уважать и не трогать их. Он любил их той же любовью, что и Магнуса.
– Они всего лишь кроткие ученые, – говорил он этим своим глубоким, соблазняющим голосом. – Они не хотят нам вреда. Но подумай, как поразительно! Они знают о нас ничуть не меньше, чем римская церковь, но не презирают нас, не злоумышляют против нас. Они хотят узнать о нас больше, изучить нас. Только вообрази! Разве мы сами-то пробовали себя изучать? Ей-ей, они мне по душе! Ни за что не причиняй им вреда!
