— А никаких! — хмыкнул повар, — окромя того, что лагерь всю ночь пьянствовал. Ты ведь завалил Диего рудой, а у этого смуглорожего руда не задерживается в принципе. Утром ребята захотели опохмелиться, так оказалось, что во всем Старом Лагере не осталось ни пива, ни самогона, ни вина. Отправили гонца в Новый Лагерь. Половина ожидает его возвращения, а половина болотником здоровье поправляет.

Вот какие дела! Я неспешно доел похлебку и поблагодарил Снафа. Насколько мне помнится, у меня в рюкзаке бутылок десять пива и столько же самогона. Есть еще вино, но я оставлю его себе. Будь я проклят, если не сколочу сегодня состояние. То-то так тихо в лагере с утра!

У ворот в Замок прохаживался Торус с бледным и измученным лицом. Увидав меня, он зло рыгнул:

— Где ты шатаешься! Споил половину лагеря — и был таков!

— Неправда ваша, дяденька! — хмыкнул я, — я всего лишь купил у Диего доспехи!

— Ах вот как! А ты не знал, что Диего нельзя давать больше пятидесяти кусков руды? Иначе во всем лагере такое начинается!

— Да откуда! Ты, кстати, ничего против пива не имеешь?

Торус даже как-то обмяк.

— А что? — спросил он с надрывом, — у тебя есть пиво?

— У меня есть все! — отчеканил я.

Здоровяк лихорадочно принялся шарить по поясу.

— Вот, нашел! Здесь сотня кусков руды. Грабь!

— Чего тебе?

— Пива!

— Пивом душу не обманешь! — намекнул я.

— Шнапса мне не нужно! — затряс головой Торус, — я ведь на часах.

Я вздохнул. Торус — человек нужный. Пожертвуем бутылочкой вина во имя святой цели.

— Давай сюда свою руду. Вот тебе две бутылки пива и… и, так и быть, бутылку отличного вина. Но больше у меня вина нет ни для кого. Держи вот к вину еще кусок сыру — он хорошо оттяжку дает.

— Спасибо, Марвин! — выдохнул Торус и залил себе в пасть полбутылки вина.

Куда не кинь взглядом, на ногах больше никого не было. Возле хижины Диего в живописных позах валялись Призраки. Сам Диего наполовину присутствовал в доме. Верхняя же часть его покоилась под открытым небом и стонала, разевая несвежий рот, из которого несло смрадным дыханием Преисподней.

— Здорово, хозяин! — улыбнулся я.

— Прирежь, будь другом! — прохрипел великомученик.

— А может лучше кружечку шнапса?

— А-а! Давай!

Диего кое-как выполз на воздух целиком, с трудом поднялся на ноги и отошел за хижину по своим мужским делам. Тем временем я вытащил из рюкзака бутылку самогона и кружку. Наполнил вторую из первой на треть и протянул подошедшему варрантцу. Тот скривился, зажал пальцами одной руки нос и опрокинул самогон в себя.

— Сейчас подействует! — сообщил он, утираясь рукавом, — мля, сколько вчера было выпито!

— Продал мне свои старые лохмотья, — кивнул я, — возрадовался…

— Извини. Буду тебе должен.

Диего был сконфужен. Он двигал бровями и смешно кривил рот, шмыгал носом, точно нашкодивший первоклассник. В конце-концов, его забрало.

— Ах, хорошо! — блаженно улыбнулся он, — желудок заработал! У тебя пожрать ничего нет?

— У Снафа есть отличная кашка! — мстительно произнес я, — а у меня лишь жареное мясо и сыр.

— Ну не злись ты! Сказал ведь: отработаем!

— Так что, повторить?

— Давай!

Выпив еще с полкружки самогона, он плотно поел и стал похож на моего старого знакомого Диего. Тем временем, валявшиеся в живописных позах полутрупы Призраков стали подползать к скамейке, где сидели мы.

— Возродите душу! — стонал один.

— Любые бабки за лекарство! — хрипел другой.

— Или убейте, или опохмелите! — вопил третий.

Еще одного Призрака приволокли под руки рудокопы и он без лишних слов опустился предо мной на колени. Я плюнул на собственное обогащение, вспомнил, что все же в душе являюсь русским человеком. А разве же когда русский парень допустит, чтобы кто-то скончался от похмелья? Я вынул из рюкзака все свое пиво и весь самогон, поставил бутылки на лавочку рядом с сидящим Диего и попросил только:

— Мужики, больных много, так что делите по-справедливости. Мы ведь здесь все свои.

— Марвин, мы рассчитаемся! — сказал один из Призраков, чуть не плача от такой халявы.

— Не нужно, — помотал головой я, — возможно, когда-нибудь и мне будет нужна помощь.

Подошедший Флетчер схватил дрожащими руками бутылку пива и скусил зубами горлышко. Вылакав эту кислятину, он облегченно выдохнул:

— Хороший ты парень, Марвин! Пусть Иннос освещает твой путь.

— Вот, кстати о пути. Кто-нибудь из вас знает, где в Старой Шахте находится логово ползунов?

Из Флетчера едва не полилось только что употребленное пиво. Он закашлялся, а Диего удивленно спросил:

— С какого это тебе понадобилось логово ползунов? Ты что, совсем из ума выжил?

— Ага! Благотворительностью заниматься начал. Опохмеляю одного кадра, который вчера меня объегорил.

— Мля! Да что ты завелся! Ну подойди к Яну, скажи, что от меня — он поможет.

— Я тебе тоже записку черкану! — добавил Флетчер.

— И я! — проорал от ворот Торус.

Вот так и случилось, что через полчаса я несся к Старой Шахте, имея при себе две письменные рекомендации и одну устную. Пока меня не было, краткую дорогу вновь заполонили всякого рода твари: волки, крысокроты и падальщики. Пришлось снова доставать меч и заниматься хирургией по живой плоти, так называемой вивисекцией. Теперь это было для меня легкими упражнениями для поддержания организма в тонусе. Эх, жаль, что лука у меня нет! Внезапно мне вспомнился наш разговор с Кавалорном о том, что через некоторое время он смог бы меня еще поднатаскать в обращении с этим полезным оружием. Да и лук этот самый можно было у него купить — ведь при мне был только полубесполезный арбалет.

Я свернул налево и по тропинке, что вела к Новому Лагерю, устремился к хижине с красной крышей. Добрался в этот раз без приключений, а парочка убитых гоблинов не в счет — они первые на меня накинулись. Кавалорн все так же сидел на пеньке и орудовал небольшим ножом. Завидев меня, он поднялся!

— За Гомеза!

— Ваше здоровье! — хмыкнул я.

— Вижу, что ты уже стал Призраком! Мои поздравления!

Мне не оставалось ничего иного, как развести руками. Мол, кто ищет, тот обрящет.

— Как дела в Старом Лагере? — спросил между тем охотник.

— Отлично! Сегодня боеспособность Старого Лагеря составляет от силы десять процентов. Если на них нападут даже зеленые гоблины, они вряд ли отобьются.

— Что такое? — не на шутку обеспокоился Кавалорн.

— Вчера я купил у Диего его старые доспехи…

— Можешь не продолжать! — засмеялся мой собеседник, — этот старый пьяница споил половину лагеря!

— Причем, лучшую половину.

— Ничего не меняется! А ты ко мне по делу, али как?

— На «али как» времени нет. Лук получше купить хочу, да поупражняться в стрельбе. Ты, кстати, из арбалета не можешь научить меня стрелять?

Кавалорн грустно покачал головой.

— На весь Старый Лагерь по арбалету только один учитель — Скорпио. Слишком уж сложная машинка. Я никогда даже и не пытался научиться из него стрелять — тут особое чувство нужно. А вот лук могу тебе хороший продать. Единичный экземпляр… сам делал.

Мы немного поторговались и в конце-концов Кавалорн уступил мне за двести сорок кусков руды отличный длинный лук. Я около часа потренировался в стрельбе из него, приноравливаясь к необычно длинной дуге и гораздо большей упругости. Охотник стоял рядом и давал мне во время моей тренировки ценные советы. В частности, рекомендовал носить этот лук в боевом состоянии только тогда, когда я передвигаюсь по опасным зонам. В остальное время он советовал снимать тетиву для большей упругости дуги.

Когда у меня стало получаться бросать в цель восемь стрел из десяти, Кавалорн сказал, что я «луком овладел». Все остальное придет с опытом. Затем он отправился жарить мясо, чтобы угостить меня обедом, а я уселся на его место и принялся рассматривать свое новое приобретение. Этот лук был подлинным произведением искусства и состоял из нескольких слоев древесины, то есть, был композитным. Центральная его часть была выполнена из какой-то необычайно гибкой породы дерева, на всю длину дуги. И с обеих сторон к центральной части были примотаны и приклеены усиливающие прокладки. Затем вся дуга была обмотана самым крепким волокном, какое только можно было раздобыть в Колонии — нитями из паутины Ползунов.