— Держись! — проорал я, бросаясь на помощь.

Вот умник, однако! Нет, чтобы промолчать и бить по мускулистым спинам, мне просто необходимо было эффектное появление Марвина-мстителя. А между тем старого шамана зажали в углу не простые орки-лохи, с которыми я клеил «разборки» на кладбище, а самые настоящие элитные бойцы. И отличались они от обычных копейщиков, как близнецы из одноименного фильма со Шварценеггером и Денни де Вито в главной роли. Единственное, что позволяло мне выглядеть предпочтительнее, так это шаблонность их стиля боя и полное отсутствие импровизации.

Клановые бойцы орков отличаются от простых разведчиков (самая низшая воинская ступень) не выучкой и не мастерством, а всего-навсего силой и удачливостью. Как мне рассказывал Айдан, положение орка в Орде зависит от того, скольких врагов он убил. И только на уровне полководцев существуют некие принципиальные отличия. Говоря попросту, таких не берут в полководцы. В смысле, простых рубак.

Удалось мне прикончить двоих, а шаман поджег одного, и теперь тот ревел, объятый пламенем. Оставшийся боец, казалось, никак не может решиться, на кого ему нападать. В конце концов, шаман метнул в него файерболл, а я угостил двумя режущими ударами по системе «крест-накрест». Из орка полезли его могучие потроха, шаман повернулся к миру жопой, а я же застыл, как оплеванный.

— Эй! Кро-так, мать твою растак! — мне ничего не оставалось, как пытаться завязать беседу.

— Уга! — ответил шаман, поворачиваясь.

Я внимательно рассматривал первого настоящего орка-шамана, которого мне довелось повстречать в этой жизни. От обычного орка он отличался большим количеством шерсти, приплюснутым лбом и умопомрачительной расцветкой одежки. Даже набедренная повязка его была раскрашена в некие боевые цвета. Ну, и вместо топора в его лапах был шаманский посох, имеющий колоритное название «Гратханак»… а может, он назывался немного иначе. Не буду спорить — в орочьих проблемах я пока не разбирался вовсе. Тем временем орк заговорил со мной на ломаном языке людей. Ну, чисто горец-айзер, спустившийся с горного пастбища в райцентр купить мороженого.

— Типа, бледнолицый друг спас жизнь старого Ур-Шака. Моя понимать!

— Откуда ты знаешь наш язык? — удивился я.

Орк немного замешкался и конфузливо посмотрел на меня. В его взгляде я прочел, что он знает не только человеческий язык, но также человеческую печень, сердце и некоторые ценные места со спины.

— Старый Ур-Шак много зим тому назад был пленником на шахте людей, и до сих пор его спина помнит дружеские тумаки и удары бичом. Потом я удрать, но язык не забыть. Ур-Шак очень благодарить бледнолицый незнакомец, за то, что он спасать его никчемная жизнь. Мои братья хотели меня убить.

Судя по всему, он говорил правду. Ксардас утверждал, что орки не умеют врать в принципе — это чисто человеческое изобретение.

— А почему твои братья хотели тебя убить?

— Меня выгнали из дома, потому что я говорить, что Крушак — зло!

— Кру-шак? — удивился я.

— Люди говорят «Спать».

— А-а! Так ты говоришь о Спящем! А что тебе о нем известно?

Ур-Шак задумчиво пошевелил губами, точно корова, которой вместо сочной травы попалась на зубы ее вчерашняя лепешка.

— Давным-давно… было пять братьев. Все были сынами духов, как Ур-Шак…

— Шаманами?

Орк кивнул своим приплюснутым лбом и продолжал дальше:

— Братья вызвали Крушака. Чтобы он помог одолеть врагов… понимать?

— Ясен палтус!

— Братья строить Подземный Храм для Крушак…

— Точно! — прервал его я, — Храм под городом орков!

— Не перебивать! — раздраженно проворчал Ур-Шак, — я продолжать. Но Крушак оказался злым. Он забрал себе сердца братьев и теперь они не живое и не мертвое. До сих пор бродить по Храму. Крушак проклял и строителей Храма. Они тоже мертвые бродить.

— А что же остальные орки? — воскликнул я, — те, которые были наверху, в городе?

— Братья запечатать Храм. И приносить Крушак жертву. Когда приносить жертва, Крушак добрый. Такая вот холера, как говорить бледнолицый в шахта. Я не знать, кто такой Холера, но слово мне понравиться.

Я быстро прокрутил в мозгу туманные намеки Ксардаса и рассказ Ур-Шака. Все сходится!

— Мне нужно срочно попасть в Подземный Храм Спящего!

Ур-Шак отрицательно покачал своей башкой.

— Большой глупость. Братья тебя убить. Дома много братья. Братья сильные… Ур-Шак хотеть домой!

— Но мне действительно очень нужно попасть в Храм! — упрямо гнул я свою линию.

— Братья очень сильные. Не пустить чужак!

— А я! А я знаешь, какой здоровый! Раз мечом — нету орка, два мечом — нету другого орка! Видел, как я разобрался с этими четырьмя?

— Их быть три! — хмыкнул орк.

Я огляделся. Что за наважденье? И вправду, рядом валяется только три трупа. А я точно помню, что их было четверо! Неужели, с похмелья в глазах двоилось? Орк усмехнулся, обнажив в усмешке желтые пополам с кариесом клыки, и сказал:

— Дома возле Храма есть еще братья — сыновья духов. Они спалить чужак огнем. Чужак не пройти в Храм!

— Торпеду тебе под форштевень! — выругался я, — чё делать-то?

Ур-Шак задумчиво высморкался и предложил:

— Есть выход! Чужаку нужно найти Улу-Мулу. Тогда он сможет войти домой к оркам.

— Чего? — не понял я, — это еще что за фигня? На что хоть похоже твое Улу-Мулу?

— Улу-Мулу! — с почтением нараспев проговорил орк, — есть символ. Знак воинская доблесть и отметить Герой. Кто носить Улу-Мулу, орки уважать и не трогать. Правда, их собаки Улу-Мулу не замечать и чужака все равно хватать, но чужак что-нибудь придумать.

Отлично. Теперь осталось только узнать, что представляет собой это самое Улу-Мулу.

— Слышь, старина, ты мне хоть намекни, на что похожа эта вещица! — взмолился я.

— Чужак идти к друг Ур-Шака в шахта. Друг дать чужак Улу-Мулу. Ур-Шак убежать из шахта много зим назад, а друг болеть и остаться. Чужак идти к друг.

— А если твой друг уже навернулся от болезни?

— Нет! Друг жить — я чувствовать. Друг даст чужак Улу-Мулу. Чужак взять Улу-Мулу и не умереть.

Ладно. Остается узнать, в какой шахте сидел на привязи мой новый знакомый. На вопросы о географическом положении его бывшей тюрьмы орк упрямо пожимал плечами:

— Шахта под деревня, в лощине.

Я перебрал в уме все три известные мне шахты и решил, что критерию «в лощине» соответствует только Свободная Шахта. Да и по закону подлости все совпадало. Она как раз была захвачена подонками Гомеза… а мне туда ну очень было надо.

— Ты был в плену на Свободной Шахте?

— Ур-Шак думать, что она называться именно так. Солдаты там носить такой же одежда, как и на чужак.

— Мог бы это и раньше сказать!

— Чужак не спрашивать.

Я немного помолчал, а затем спросил:

— Что ты собираешься делать дальше?

— Не знать, — вздохнул Ур-Шак, — хотеть домой. Сильно хотеть домой!

Он глубоко вздохнул, в его легких что-то заклекотало, и чтобы побыстрее отвязаться от такой сентиментальной концовки, я сказал:

— Спасибо тебе за помощь!

— Всегда рад! — откликнулся орк, — чужак теперь как брат для Ур-Шак. А братья я всегда кушать последними.

Над моей прекрасной новой Родиной занимался вечер. Отвернувшийся задницей к стене Ур-Шак был прекрасен, аки пятно мазута на океанской волне, а я стоял и раздумывал, не нужно ли мне чего в этом районе. Неподалеку, в нескольких метрах, стояла чудом сохранившаяся сторожевая башня, и мне пришло в голову ее осмотреть. В последнее время я стал чувствовать потребность в обогащении, что просто шло вразрез с моими прежними взглядами на жизнь и отсутствием всякой корысти. В чем здесь дело — я не раз задавал себе этот вопрос, но ответа пока не нашел.

Башня оказалась совершенно пуста, если не считать обвалившихся ступенек, ведущих некогда наверх — на смотровую площадку. Туда еще можно было попасть, если поднапрячь мускулы, но стоило ли это делать? Очевидно, стоило. Мне втемяшился в голову вид сундука, стоящего на смотровой площадке и доверху наполненного рудой. Проклиная все на свете и рискуя свернуть себе шею, я начал карабкаться по остовам пролетов. Тем временем солнышко потихоньку заходило за хрустальную сферу Барьера.