— Ладно, не обижайся, — примирительно заметил Мильтен, — это я выразился вообще. А на самом деле ты не простой, а отмеченный богами. Только я очень хотел бы знать — какими.

— А вот теперь ты не обижайся. Дай вам волю, так вы и меня на алхимическом столе изучать станете. Я же пока еще дорог самому себе живой. Прощай, Мильтен!

— Не прощай, а «до свидания». Еще встретимся.

Он величаво развернулся и зашагал в ту сторону, откуда пришел я. Глазки чесались проследить за тем, как этот добрый молодец пройдет через земли орков, но меня ждал Сатурас. Я решил не пользоваться свитком телепортации, а попросту спуститься вниз по серпантину — не слишком большое это было расстояние. А свиток может мне пригодиться впоследствии, так как неизвестно, какую участь мне готовят Маги и Судьба — эта самая непредсказуемая из волшебниц.

Перво-наперво, в узком проходе между скал я наткнулся на брата того кровососа, что мы с Мильтеном завалили неподалеку от гробницы. Расстояние до него было порядочное, поэтому кровосос принял героическую смерть от моего арбалета. Вернее, от его стрел. После того, как проход закончился, дальше вниз повела узкая тропинка. Узкая, но по ней вполне можно было проехать на лошади, не опасаясь свалиться вниз. Пройдя еще полторы сотни метров, я понял, почему эти места считаются пустынными. Дорогу дальше мне преграждали несколько глорхов, неизвестно чем прикармливающиеся в этом месте. Правда, Айдан как-то говаривал, что эти твари подобны акулам — то есть, в состоянии сильного голода набивают свои желудки камнями и даже их слегка переваривают. В таком случае, хотел бы я посмотреть на процесс дефекации…

Когда-то в юности я прослушал пару курсов в ветеринарном институте и знал, что кремний вовсе не является основным элементом в животном организме. Правда, бывают исключения в виде некоторых морских организмов, для которых этот элемент является скелетообразующим… не помню, только у каких. Может, и глорхи питаются камушками, добывая обменную энергию из расщепленных соединений кремния?

Вместо меня заговорил мой арбалет, неся смерть несущимся на меня глорхам. Тут же я сделал для себя подтверждение теории, возникшей в моем мозгу у руин старого монастыря. Злобные создания по имени глорхи имеют ровно столько ума, сколько необходимо их телу для удовлетворения самых примитивных нужд. Из пяти тварей добежали до меня только две, да и то — сильно израненные. Остальные решили сократить путь и спрыгнули в пропасть. Безумству храбрых поем мы песни, идиотов-трусов помещаем в резервации. А недобитых глорхов приканчиваем мечом с сентиментальным названием «Несущий смерть».

Дойдя до того места, где паслись эти рептилии, я обнаружил небольшую пещеру. Каких только трав в ней не росло! Можно даже было подумать, что глорхи были вегетарианцами. Ага! Загнул я насчет вегетарианства, скелеты были и здесь. А на скелетах некогда росло мясо… дьявол, да что же это за денек сегодня!

Из глубины пещеры на меня ринулся очередной кровосос, да так стремительно, что арбалет я вытащить не успевал. Пришлось отмахиваться мечом, благо к тому времени я уже представлял из себя фатального противника, не оставляющего ни малейшей надежды никому: будь то зверь, птица, рептилия или человек. Корд говорил мне, что нынче во всей Колонии не так уж много наберется бойцов моего уровня. В первой тройке, конечно, будут Ли, Торус и Кор Ангар, а вот во вторую тройку наверняка вошли бы сам Корд, Скатти и я. Если бы потребовалось добрать до десятка, то его бы заполнили Горн, Диего, Торлоф и Гор На Тоф. Горн — здоровенная сволочь (по меткому выражению Корда), но слегка тяжеловат в обращении с двуручником. Именно поэтому он выбрал в качестве оружия громадный обоюдоострый топор. Это Горн сделал правильный выбор. Мало кому захочется связываться с психом, у которого за спиной болтается увесистая железяка, а узлы могучих мышц находятся постоянно в напряжении.

Я отшвырнул искромсанное тело кровососа в сторону и огляделся. Интересный эликсир валяется в этой пещере. Прямо между растущих целебных трав… однако! Это ведь эликсир прибавления здоровья — точно такой, каким угощал меня Риордиан. Штучка довольно ядреная — после приема этого лекарства приходится каждый раз увеличивать количество пожираемого мяса. Но дело того стоит, ибо выносливость повышает эликсир прилично. После пузырька «от Риордиана» я могу бежать в своих доспехах несколько часов, да по пересеченной местности, а поначалу мне и пара километров бегом и нагишом было в тягость. Вытащив зубами кусок коры, заменяющей пробку, я выхлебал всю бутылочку и с удовольствием ощутил реакцию организма на внезапное прибавление сил. Нет, не зря я решил пойти именно этой дорогой!

Спуститься по серпантину ко входу в Новый Лагерь было делом нескольких минут. Более на моем пути не попадались живые хищные существа, а все мертвые остались позади. Привратники неслыханно удивились моему появлению и объявили мне, что на их девичьей памяти я — первый, кому удалось придти с той стороны живым и невредимым. Наверняка были и другие попытки, но чаще всего в вечернем воздухе раздавалось сытое чавканье и утробное рычание глорхов. Этого было достаточно, чтобы никто и не пробовал туда соваться.

— Где не прошла разведка, пройдет заместитель командира взвода по тыловому обеспечению! — вспомнил я старую шутку одного из приятелей, и в самом деле служившему в армии, — какие новости, кукрыниксы?

— Все спокойно, Марвин! — отозвался один из Привратников, — а у тебя ничего такого нет?

— Пиво, сигареты, наркотики, бабы? — поинтересовался я.

— Болотник! — привычно ответил он.

Мне оставалось лишь угостить их болотником, пожать плечами и двинуться дальше, пожелав скорейшего выздоровления.

— Погоди, Марвин! — донесся мне вслед истошный вопль, — а что там насчет баб? У тебя и в самом деле есть…

— Вы выбрали свой грех на сегодня! — мягко ответил я, — приходите завтра.

При виде моего закованного в латы тела Лефти отодвинулся с дороги и едва не угодил задницей в костер. Лорд и сидящий рядом головорез почтительно захохотали.

— Береги очко смолоду! — хмыкнул я, — тогда к старости не придется лечить геморрой!

— Воин умирает на поле боя! — буркнул Лефти.

— Но ты ведь не воин? — удивился я, — так что готовься к капельницам и клизмам!

На новый Лагерь начинал наваливаться вечер. Рудокопы со Свободной Шахты спешили в трактир, чтобы получить свои двести пятьдесят грамм сомнительного удовольствия, которым бы в мое время погнушался любой алкаш. Разве что — употребил бы на опохмелку. Воры тянулись туда же, но эти были вольными художниками и предпочитали самогону пиво. Тоже чахлое и вонючее, как старые калоши, но оно подымало престиж. Ни один рудокоп бы не стал пить бурду за десять кусков руды, если за двенадцать у Силаса можно было сторговать почти пятидесятиградусный напиток.

Я кивнул вышибалам и свернул направо — к пещере. Горн при виде меня помахал рукой в приветствии и сделал знак приблизиться. Я подошел к нему и осведомился, нет ли у старого бретера что-нибудь из жратвы. Он, ухмыльнувшись, протянул мне кусок жареного мяса и кисть винограда.

— Тебе «хрукты» нужны! — показал все свои сорок четыре зуба он, — неважно выглядишь. Как дела?

— Все нашел! — сообщил я гордо, — иду за пряниками.

— Ну-ну! — фыркнул Горн, — смотри, не подавись.

— Спасибо! — пробормотал я сквозь туго набитый рот, — мясо очень вкусное. Или ты о Магах?

— Обо всем! — ответил он, — в этом мире можно верить только своему желудку. Да и то — не всегда.

У Сатураса, как обычно, было малолюдно. Он располагался на своем обычном месте — у книжной стойки и внимательно вчитывался в пожелтевшие страницы очередного фолианта из библиотеки. На мое появление он никак не отреагировал, так что мне даже стало немного обидно за себя, любимого. Поэтому я решил тоже сыграть в молчанку и слегка покуражиться.

— Скажи, старче, у тебя ноги не болят — все время стоять?