Аналогично определяется и "...равенство вышеописанной свободы, а именно: каждый человек одинаково рассматривается как такая самодовлеющая монада"^[87].

Свобода "изолированных монад" есть единственный вид свободы, который возможен в рамках частной собственности, и является специфической свободой частной собственности. Свобода подобного сорта не может относиться к равенству иначе как антагонистически.

К счастью, человеческой свободе суждено надолго пережить частную собственность, перерасти узкие рамки, которые та ей устанавливает, и обрести новое, неизмеримо более высокое содержание. Эта истина была впервые провозглашена в "Манифесте коммунистической партии".

"...Вместе с условиями жизни людей, с их общественными отношениями, с их общественным бытием изменяются также и их представления, взгляды и понятия..."Но", скажут нам... "существуют вечные истины, как свобода, справедливость и т.д., общие всем стадиям общественного развития. Коммунизм же отменяет вечные истины... следовательно, он противоречит всему предшествовавшему ходу исторического развития".

К чему сводится это обвинение? История всех доныне существовавших обществ двигалась в классовых противоположностях, которые в разные эпохи складывались различно.

Но какие бы формы они не принимали, эксплуатация одной части общества другой является фактом, общим всем минувшим столетиям.

Неудивительно поэтому, что общественное сознание всех веков, несмотря на все разнообразие и все различия, движется в определенных общих формах, в формах сознания, которые вполне исчезнут лишь с окончательным исчезновением противоположности классов.

Коммунистическая революция есть самый решительный разрыв с унаследованными от прошлого отношениями собственности; неудивительно, что в ходе своего развития она самым решительным образом порывает с идеями, унаследованными от прошлого".^[88]

Какой же новый идеал ставит коммунизм на место упраздняемой буржуазной свободы? Этим идеалом является всестороннее гармоничное развитие личности, реализующая его "ассоциация, в которой свободное развитие каждого является условием свободного развития всех"^[89]

В то время как в условиях частной собственности всякое расширение свободы возможно только за счет равенства, ценой его пропорционального уничтожения, - свобода, понимаемая как свободное развитие, мыслима только в условиях равенства и благодаря ему; абстрактная свобода и абстрактное равенство выступают здесь как нерасторжимые моменты единого развивающегося целого-ассоциации. Только в таком - подлинном, а не мнимом - коллективе "существуют для каждого индивида средства, дающие ему возможность всестороннего развития своих задатков, и, следовательно, только в коллективе возможна личная свобода"^[90].

И здесь, в вопросе свободы, марксизм не пытается изобрести нечто невиданное, - напротив, он выступает естественным наследником всего лучшего, что создано в предшествующей ему гуманистической культуре. В этом идеале легко угадывается сократовский идеал "возвышающего душу общения" равных в их устремлении к истине, благу, красоте.

Каким же образом коммунизм придает гуманистическому идеалу жизненность?

Коммунистическая теория концентрирует свое внимание на той конкретной социально-экономической форме, которая на данном этапе общественного развития реально опосредует человеческую свободу и равенство. До тех пор, пока эта форма остается антагонистической, основанной на частной собственности, в отношениях свободы с равенством неизбежен антагонизм. Здесь, и только здесь, в царстве частной собственности, жить в соответствии с гуманистическим идеалом оказывается невозможно, поскольку сам идеал принципиально противоречив.

Какие же реальные силы разводят свободу и равенство к антагонистическим полюсам, делают реализацию гуманистического идеала невозможной?

Марксизм указывает, что это силы отчуждения, т.е. общественные производительные силы, которые в условиях господства частной собственности закономерно присваиваются обществом в форме отчужденных от человека и господствующих над ним производственных отношений.

"В существовавших до сих пор суррогатах коллективности... мнимая коллективность, в которую объединялись... индивиды, всегда противопоставляла себя им как нечто самостоятельное; а так как она была объединением одного класса против другого, то для подчиненного класса она представляла собой не только совершенно иллюзорную коллективность, но и новые оковы. В условиях действительной коллективности индивиды в своей ассоциации и посредством нее обетают вместе с тем и свободу". Эта коллективность "представляет собой такое объединение индивидов (разумеется, на основе уже развитых к этому времени производительных сил), которое ставит под их контроль условия свободного развития и движения индивидов, условия, которые до сих пор предоставлялись власти случая и противостояли отдельным индивидам как нечто самостоятельное именно вследствие их разъединения в качестве индивидов и вследствие того неизбежного для них объединения, которое было обусловлено разделением труда и стало, в результате их разъединения, чуждой для них связью"^[91]

Поэтому альфой и омегой коммунизма является тезис, состоящий в том, что жизненность, практическая реализуемость гуманистического идеала может быть обеспечена только путем предварительного уничтожения частной собственности, преодоления отчуждения. В результате этого "законы... собственных общественных действий, противостоявшие людям до сих пор как чуждые, господствующие над ними законы природы... будут подчинены их господству... Объективные, чуждые силы, господствовавшие до сих пор над историей, поступают под контроль самих людей. И только с этого момента люди начнут вполне сознательно сами творить свою историю... Это есть скачок человечества из царства необходимости в царство свободы"^[92]

Коллизия свободы и равенства проходит через всю человеческую историю. Но если в границах царства необходимости это противоречие выступает как антагонизм, разрывающий внутренний мир человека, делающий невозможным жизнь в соответствии с идеалом, - в эпохе гуманизма оно становится источником развития каждой личности и общества в целом, постоянно нарушаемым и вновь восстанавливаемым на более высоком уровне тождеством равенства и свободы возвышающих друг друга в своей деятельности свободных и равных индивидов.

Да, жить в соответствии с идеалом Сократа по прошествии двух с половиной тысяч лет по-прежнему невозможно. Дело уничтожения частной собственности, начатое Марксом, нам еще только предстоит.

Поэтому коммунистическим идеалом, жизненным идеалом Маркса является борьба за претворение в жизнь идеала гуманизма, т.е. революционное переустройство общества, уничтожение отчуждения, в результате которого только и станет возможным воплощение сократовского идеала в жизнь.

27.09 - 09.10.1984 г.

 Москва

В центре дискуссий находился сформулированный т. Горбачевым в Женеве тезис о необходимости качественно нового подхода в международных делах, основанного на концепции глобальной взаимозависимости. С советской стороны говорилось о том, что необходимо, на основе взаимно согласованного и совместно поддерживаемого военно-стратегического паритета, разделить сферу идеологического противоборства, где наша позиция была, есть и будет бескомпромиссной, и сферы экономических, политических, социальных и иных отношений, где объективно существующая взаимозависимость может и должна реализовываться в неантагонистических формах - от мирного соревнования и вплоть до сотрудничества. Главный контраргумент американской стороны состоял в том, что сферы этих отношений невозможно отделить от идеологической сферы, поскольку в самом фундаменте коммунистической идеологии находится тезис о неизбежной гибели капитализма и о том, что социализм будет его могильщиком, - тезис, в корне подрывающий, по мнению американской стороны, саму возможность мирного сосуществования, не говоря о сотрудничестве. Именно это мнение американской стороны послужило отправным пунктом для бесед с Б.В.