Опешившие преследователи словно забыли, что в таких случаях нужно жать на гашетки и над холмом повисла тишина, в которой я расслышал далёкое чириканье одинокой птицы.

"Зимняя, наверное. Не улетела на юг" — подумал, лишь бы думать о чём-нибудь, кроме того, что происходило, и в этот момент, разрывая тишину на куски, раздался громкий хлопок. Один из теплокровов всё же сбросил с себя оцепенение, а следом за ним "проснулись" и другие.

Дара упала быстро, но всё же успела получить пять-шесть пуль. Я видел, как взрывались рубиновые фонтанчики на её спине, разбрызгивая вокруг кровь, мясо и куски внутренних органов. Какое-то время я без единой мысли смотрел на её тело, лежавшее на траве, а потом, не чувствуя ничего, кроме текущих из глаз слёз и боли в сжатых зубах, пополз к ней. Руки и ноги были как ватные, и мне казалось, что я лишь бессильно пытаюсь шевелить ими, а на самом деле они остаются неподвижными.

Не знаю как, но я смог ухватить её подмышки и потянул обратно, спеша скрыться за пнём. Почуявшие кровь солдаты, в азарте поднялись и цепью пошли вверх по склону. Я заметил это краем глаза и сразу же забыл о них.

Первым делом, я убедился, что Дара мертва. Проверил пульс и дыхание, ни того, ни другого не было. Тогда ватными пальцами я вцепились в окровавленную одежду и стал разрывать её. Глаза то открывались, то закрывались, горло окаменело, и я всё никак не мог проглотить слюну.

Наконец я оголил её живот и вдруг понял, что не помню, где нож. Взгляд судорожно заметался по траве… А, вот он. Чёрт. Чёрт! Не смогу…

Рука застыла в воздухе, я закусил губу и, опустив веки, ударил.

Лезвие вошло легко, до самой рукоятки. Я двинул его вниз, пока оно не уткнулось в кость и лишь после этого отпустил рукоятку. Слёзы потекли сильнее, тело охватила дрожь, в нос ударил тяжёлый запах, и через силу, я принялся искать руками разрез. Ладонь наткнулась на лезвие и я, вырвав нож из её тела, с диким криком швырнул его прочь.

Раздвигать края раны было тяжело, но наконец руки скользнули внутрь и меня едва не вырвало. "Господи, ты представляешь, что я сейчас делаю?! Нет, ты не представляешь!"

Я стал медленно перебирать кишки, которые выскальзывали из пальцев, словно живые, и мой мозг вдруг окатило жаром, от мысли, что придётся их перерезать…

Застыв, как изваяние, я заставил себя на счёт три открыть глаза, и меня тут же вырвало от увиденного.

Остановился я лишь когда рвать стало нечем и, отыскав нож, вновь закрыл глаза и продолжил поиски. Нащупал что-то большое и твёрдое, собрался последними остатками моральных сил и вырезал этот фрагмент кишок.

Глаза открыл, лишь отвернувшись от истерзанного тела. В моей руке была непонятная субстанция: бледно-сизого цвета, перемешанная со слизью, экскрементами и кровью. Воткнув нож в землю, я осторожно, словно Даре от этого было не так больно, выдавил то твёрдое, что было внутри и облегчённо вздохнул, когда увидел одну из поверхностей перепачканного кристалла.

За спиной послышалась непонятная речь, грубая и в приказном порядке. Не дальше, чем в трёх-четырёх метрах от меня. Потом кто-то выругался, стал блевать.

Я судорожно зашевелил пальцами, чувствуя, как трясутся от рыдания плечи, пальцы соскользнули, попробовал ещё раз, снова соскользнули, с третьей попытки часть кристалла сдвинулась, вокруг ладони вспыхнуло ярко-красное свечение, а в мою спину и внутренности словно воткнулись тысяча раскалённых гвоздей…

Хо-о-о-о-о-ш!!!

Я вырвался из фантазий по поводу идущей через дорогу девушки и вдавил педаль газа в пол с такой силой, что едва не сломал ногу. Перед лобовым, как будто вплотную, пронеслась воющая и сигналящая пожарная машина, и я почувствовал, как моя рубашка прилипла к спине.

Твою мать!!!

И тут мой мозг захлестнули какие-то непонятные, но очень яркие обрывки воспоминаний, настолько фантастичных и нелепых, что я сначала даже не понял о чём они. Какие-то прямоходящие ящерицы в камуфляжах, молодая девушка…

Сзади стали сигналить и я, бросив взгляд на горящий зелёный, осторожно тронулся с места. После того, как чуть не попал в аварию, ехать быстро как-то совсем не хотелось.

Свернув на центральную улицу, я почти не прибавляя скорости, пополз по крайней правой полосе. Снова посигналили и обогнали, но я даже не выругался вслед, как обычно делал в таких случаях. Мне было не до этого. Яркие картинки настойчиво атаковали мой мозг и мне было страшно. Галлюцинация на фоне испуга? У меня что, нервный срыв? Да не так уж сильно я испугался… Нет, передёрнуло, конечно, всего и захлестнуло адреналинчиком, но не до такой же степени, чтобы сразу галлюцинации покатили!

Кое-как добравшись до стоянки, которая была буквально в полсотни метров от моего дома, я пришвартовал свою семёрку в дальнем углу, заплатил, и торопливо зашагал к небольшому барчику "Флагман". В нём можно было более-менее пристойно посидеть, цены под средний класс отгоняли полное отребье, отчего автоматически создавался какой-никакой уют. А он мне сейчас был нужен. Уют, покой и пол-литра спиртного, чтобы забыть о том, что со мной произошло и выкинуть из башки дурацкие галлюцинации про ящеров.

Сказать честно, для меня в этом заведении было всё-таки дороговато, но лучше переплатить, чем потом смотреть, а то и стать участником разудалого пьяного мордобоя.

В баре посетителей не было, но заказав у стойки графинчик коньяка и шоколадку, я всё же направился к своему излюбленному месту в дальнем углу, и не дойдя до столика, остолбенел.

Девушка, сидевшая за этим столиком, продолжая напряжённо смотреть на меня, поднялась.

А у меня перед глазами снова замелькали феерические картинки.

— Олег…

Она подошла, взяла меня под руку:

— Тебе плохо?

— Подожди, — с трудом выдавил я из себя всего одно слово.

На каменных ногах я кое-как добрёл до стула, который Дара услужливо выдвинула из-под стола, и присел.

Да, это была она, и в моём мозгу сейчас всё ломалось. Всё, что я знал до этого, вся моя жизнь до пожарной машины и потом. Нет, до — всё оставалось так же, но добавлялась эта проклятая часть — после. Значит, не просто галлюцинации.

— Они не стали стирать, я попросила, Олег, — с извиняющимися нотками в голосе заговорила она. — Я боялась, что так ты не поверишь мне… Нет, больше я боялась, что так у нас ничего не получится. Обычная встреча, познакомились, повстречались, разбежались, а я так не хочу.

— Ваш коньяк. Вам наверное нужен ещё один стаканчик?

— Да… Наверное, — рассеянно выдохнул я и посмотрел в глаза Дары. — Но как ты…

— Я тебе всё расскажу, — мягко перебила она, — ты только успокойся. Хорошо? Да, принесите, — ответила она, видимо, всё ещё стоявшей рядом с нами официантке. Или официантки только в ресторанах?

Этот глупый вопрос вывел меня из оцепенения, и я, медленно выдохнув, задал вопрос уже уверенней:

— Как ты здесь оказалась, Дара? Рассказывай, я уже в порядке. У меня в памяти только до того момента, как мы поднялись на холм и всё. Что там произошло?

— Как мы и хотели, Олег. Я отдала тебе кристалл, ну а потом…

Я кивнул, давая ей понять, что мне ясно, и она не стала договаривать.

И мне было действительно всё настолько ясно, что я даже не мог поверить, что так спокойно отношусь к всему происходящему. По крайней мере, не пытаюсь разбить себе голову об стену. А ведь этого не было! Я стоял на перекрёстке, потом поехал домой… Или меня всё же сбила пожарка?

В отличие от кота Шрёденгера, я умудрился побывать сразу и живым и мёртвым не умозрительно, а по-настоящему. Высшие…

— Тебя вернули сюда Высшие?.. Стоп. А почему я тогда не мёртв?

— Ваш стаканчик, — снова не к месту влезла то ли официантка, то ли не официантка, и я грубо выхватил посуду у неё из руки. Фыркнув, она ушла, а я медленно поставил стакан перед Дарой.

— Ты, наверное, больше к французскому привыкла, а это наш, местный, — я указал кивком на графин.