Когда Вик вернулся во второй раз, Дара уже успела насытиться и даже два раза совсем неприлично отрыгнуться. На плече парня висела большая сумка, которую он довольно легко снял и бросил на землю. В левой руке Вик держал лопату с коротким черенком.

— Одежда, — коротко объяснил он, и кивнув на лопату, добавил. — Дядьку похоронить надо, а-то не по-тириански как-то.

Дара только согласно кивнула. Тириан Лидос — главный бог в пантеоне местных теплокровных. Тор об этом рассказывал.

— Отвернись, — попросила она, подтянув сумку поближе к себе.

— Ой, извините, — Вик смущённо улыбнулся и повернулся к Даре спиной. — Я там обувку брата двоюродного взял. Ему пятнадцать, так что вам в самый раз должно быть. И штаны его взял. Но вы не переживайте, они стираны. А кофты две — это тёткины. Из комода, снизу самого. Она и не заметит, я вам обещаю. А женские… эти, ну, всякие там, я брать не стал. Я и не знаю, где они у неё лежат.

Пока Вик рассказывал, Дара торопливо стаскивала с себя огромную одёжу бородатого, и натягивала украденные у тётки, почти её размера вещи. Хотя, украденные они большей частью были у пятнадцатилетнего мальчишки. Эти как раз пришлись впору. А вот кофточки… Дородная, судя по ним, у Вика тётушка.

— Всё, — наконец выдохнула Дара, застегнув на кофте пуговицы и взяв в руку куртку бородатого. Расцветка камуфляжная, пригодится. — Можешь повернуться.

Вик несколько секунд зачаровано смотрел на неё.

— Вам… очень идёт, — наконец выдавил он смущённо.

— Ладно тебе, — отмахнулась Дара, хотя ей было приятно. — Ты бинты взял?

— Забыл, — лоб Вика наморщился, и он звонко ударил по нему здоровой ладошкой. — Вот же я дурак. Может вернуться?

— Ладно, из вещей твоего дядьки тряпок наделаем. А патроны?

— Полрюкзака. Не смотрели? Там и подпатронника три штуки. Может, всё-таки вернуться за бинтами?

Дара улыбнулась. Дальше еды она посмотреть совсем забыла.

— Нет. Надо идти. Вдруг поселковые кинутся вас с дядькой искать. Тётка ничего не заподозрила?

— Да нет вроде. Только расстроилась немного из-за раны. Она меня любит. И жалеет всегда. Хорошая она.

Дара быстренько засунула снятую одёжу в сумку. Оставлять её здесь было опасно. Наткнутся, догадаются.

Вик сначала надел рюкзак, потом накинул сумку на плечо, и торопливо зашагал по той же тропинке, по которой они шли сюда. Натянув куртку, Дара поспешила следом, с радостью ощущая, как удобно в новых ботинках. Стопа не елозит, не нужно поджимать пальцы, боясь, что обувка вот-вот слетит, нигде не натирает. Сплошное удовольствие, когда на ногах обувь твоего размера.

Теперь можно было не отвлекаться на то, что у тебя там в районе ступней, а спокойно разглядывать здешнюю флору. Пейзаж осенний, это Дара поняла ещё утром, как только открыла в первый раз глаза. Значит, по ночам будет прохладно. Сама флора забавная, но от Земной мало отличается. Лицезрела она и более странные деревья и траву. Пару раз ей казалось, что она видит в траве мелких зверьков, торопливо убегающих при их приближении.

— Вик, а крупные животные в этих местах водятся? — спросила она, заметив мелькнувший за деревьями довольно большой силуэт, и рефлекторно направив туда ствол.

— Да. Несколько видов щеров. А что? — Вик остановился и удивлённо обернулся. — А вы разве не знаете сами?

— Вик, а ты думаешь, почему я была в лесу раздетой? — Дара подтолкнула парня в плечо. — Не останавливайся, стемнеет скоро.

Вик снова зашагал, и уже не глядя назад, ответил.

— Не знаю. А почему вы были го… неодетой?

— А потому, Вик, что на меня напали. Сняли всё, забрали оружие, а потом по голове чем-то шарахнули. Большую часть я, конечно же, помню, а вот мелочи всякие…

— А-а, понятно, — выдохнул Вик с сочувствием. — Плохих людей на Рубежке хватает. В нашем посёлке их называют Находниками. Они и убить горазды, если что ценное у тебя приметят.

Вик вдруг снова остановился, и Дара приблизившись, выглянула из-за его плеча.

Впереди была поляна, на которой она появилась. Тело бородатого всё так же валялось примерно в центре поляны, а рядом с ним крутились какие-то животные, размером с большую собаку, но похожие больше на динозавров. Таких она видела на своём участке в книгах, а в последнее время и в фильмах. Человеческое ей было не чуждо, даже в ипостаси энжи. Да и интересная эта вещь — кино.

— Ало-щеры, — тихо проговорил Вик. — Шуганите из автомата, а то на нас кинутся.

Одно из животных заметило их, наклонило голову вбок, повело напряжённо хвостом и огласило округу злым клёкотом. Двое его «собратьев» тут же отвлеклись от пожирания трупа и с интересом уставились на живых. Интерес этот явно был хищническим, поэтому Дара, не долго думая, отправила в их сторону короткую очередь. Особо она не целилась и ни в одного из ало-щеров не попала. Но звук выстрелов испугал хищников и они бросились наутёк, скрывшись через пару секунд в густой чащобе. Ещё какое-то время был слышен треск ломающихся кустов, а потом всё стихло.

— Фух, — выдохнул Вик. — Надоели уже эти твари.

Он неторопливо зашагал к телу дядьки, поглядывая в сторону кустов на том краю поляны. Дара шла за ним, не опуская дула и внимательно глядя по сторонам. Ало-щеры, по всей видимости, стайные, а такие знают толк в охоте.

— Обе ноги съели, — услышала она голос Вика. — И руку правую до локтя.

Дара бросила взгляд на труп и быстро отвернулась, тяжело задышав. После плотной трапезы смотреть на такое не стоит. Вывернет наизнанку.

Несколько раз глубоко вздохнув, она взяла себя в руки и снова посмотрела на полусъеденное тело. Вик стоял над ним, глядя на мёртвого дядьку с сочувствием.

— Жалко, — сказал он, заметив взгляд Дары. — Всё равно жалко.

— Как копать? — Дара подошла к парню и вырвала из его руки лопату. Ей вдруг захотелось побыстрее убрать с глаз долой объедок человечины. А-то ещё и жалеть начнёт эту сволочь. А жалеть сволочей она разучилась в пятнадцать. Даже если у них были отрублены конечности, даже если они стояли на коленях и умоляли о пощаде, даже если…

— Как копать? — сухо повторила она, глядя на слегка удивлённое лицо Вика.

— А, да, — он тряхнул головой. — Нужно, чтобы лицом на восход роха был.

— Понятно.

Дара сняла с плеча один автомат и протянула парню.

— На, следи, чтоб эти щеры ваши не вернулись.

— Хорошо, — Вик закивал и неуверенно взял оружие.

Второй ствол Дара закинула за спину, и вцепившись в черенок, принялась усердно срезать дёрн. Что-что, а крестьянский труд был ей знаком. Жалованья пикинёра на обеспеченную жизнь не хватало, а когда отца тяжело ранило и служить дальше он не мог, так и совсем тяжело стало. Тощая коровёнка, коза и огород — всё это легло на её и мамины плечи. Отец подрабатывал иногда в городе, но…

Сухой щелчок передёрнутого затвора заставил Дару обернуться. Брови удивлённо поползли вверх.

— Вик, ты чего?

— Извините, но перебежчиц по закону нужно доставлять в комендант-пункт.

— Да с чего ты взял, что я перебежчица? Вик, не дури. Ты же всё равно не выстрелишь.

— Зато я выстрелю, — раздался голос слева.

Дара, вздрогнув, повернула голову. У края поляны стояли трое взрослых мужей, наведя на неё дула автоматов.

— Подними руки, — продолжил самый старший из них, зло сплюнув под ноги. — И лучше без резких движений, детка. А-то можно ведь до комендант-пункта и не дойти.

Спустя минут пять мы уже карабкались вверх по склону, торопясь укрыться в лесу. Я даже не успел, как следует согреться у разожжённого вновь костра, Хлох высказал мысль, что к тем, внизу, могут подойти другие. И притащить с собой гранатомёты, или как он выразился «гранатобои», что для нас представит смертельную опасность. Одно попадание в пещеру и всё — не осталось ни х… только хвост да чешуя. Про хвост это метафора, само собой. Слава Алху — хотя бы этого «счастья» не привалило.