— Не-а, — парень мотнул головой, однако при этом умудрившись не свести взгляда с еды. — Часа четыре пути.

— Ладно, ешь.

Вскоре они уже снова шагали сквозь густой лес по узкой тропинке. Парень стал куда более говорливым, рассказал о Кровлике, потом несколько смешных моментов из своей жизни, вспомнил родителей и смолк. Всё это время Дара посматривала на солнце и когда-то стало приближаться к зениту, переспросила.

— Далеко ещё?

— Нет, — парень мотнул головой. — Вон за тем взгорком уже видно её будет.

Она остановилась, несколько секунд смотрела на уходившие вверх деревья.

— Так, — проговорила мягко, обернувшись, — Отсюда я уже сама. А ты возвращайся.

— Но я хотел с вами. Вдруг что случится.

— Что? — голос Дары стал не таким мягким. — Я солдат, я на задании, а ты просто мальчик, поэтому для тебя никаких "вдруг что" не существует. Ты же хотел быть разведчиком? Вот тебе и первое задание — возвращайся обратно.

Мальчишка сник, но к удивлению не стал прекословить. Он насупился, и развернувшись, бросился прочь.

— Если увидишь хищников — лезь на дерево! — крикнула она вдогонку.

— Я знаю! — ответил парень и скрылся за ветками кустарника.

Дара некоторое время прислушивалась, вдруг этот сорванец спрячется? Потом взглянула но солнце — должен успеть добраться до заката.

Вдруг она спохватилась и сорвала с плеча сидор с водой и остатками еды.

— Подожди! Возьми… — но её прервал внутренний голос.

— А сама как? Не переживай, он скоро будет дома и воды там вдоволь, а вот тебе она пригодится больше. Да и не слышит он уже.

Дара согласилась и, накинув сидор обратно, поплелась вверх по взгорку, держа автомат перед собой. Здесь уже опасно и нужно быть начеку. Можно нарваться на патруль.

Оказавшись на гребне длинного холма, уходящего далеко вправо, она утроила внимание. Вокруг неё был кустарник, ставший на вершине гораздо реже и ей приходилось двигаться так, чтобы не оказаться вдруг на открытой местности. Не хватало ещё, чтобы её снял снайпер или накрыли фугасами.

Когда сквозь ветви со стреловидными листьями впервые мелькнула погранзастава, ноги Дары машинально подогнулись и она нырнула за ближайшие густые заросли. Погранзастава была достаточно большой, метров триста в длину. Серый бетонный забор, очень высокий, с колючей проволокой поверху, здание казармы, боксы с того края.

— И как ты собираешься на неё проникнуть? — поинтересовался голос.

— Я не собираюсь на неё проникать, — скрывая волнение, ответила Дара. — Буду следить за патрулями, наверняка, патрулирование проводится. Двоих, пусть даже троих я сумею уничтожить… Если неожиданно.

— По-моему, глупая затея. Но с другой стороны, вариантов больше нет, — как-то обречённо подытожил голос и пропал. И появился он только вечером, в тот момент, когда солнце уже село за холм у горизонта, а на Дару обрушилось что-то серое и очень сильное.

— Стреляй!!! — прокричал он в её голове так, что Даре показалось — у неё там взорвался фугас. Но стрелять она всё равно не рискнула.

В её руке уже был армейский нож, и она стала бить им в это нечто серое раз за разом, чувствуя, как напавшее существо обвивается вокруг шеи. Она машинально попыталась отпихнуть. Ещё одна петля сжала левую ногу, дёрнула и Дара едва не рухнула на спину.

— Только не падай, только не падай, — истерично запричитал голос. — Тогда всё.

Но она всё же упала, когда и вторая нога оказалась сжата стальным кольцом. Ещё несколько ударов, лезвие скользнуло по довольно крепкой чешуе… Интересно, она хоть раз пробила эту чешую? Да, вроде пробивала. Лезвие явно погружалось в мясо.

Петля на шее сдавила сильнее, стало тяжело дышать. Дара судорожно потянула воздух, стала жалеть о том, что всё же не выстрелила…

Через минуту она уже не думала ни о чём, а просто пыталась скинуть с себя это лишающее её жизни существо, не дающее ей вдохнуть. Машинально, уже почти не соображая, она просто отпихивала от себя тёплое тело огромной змеи. Нож давно лежал где-то в траве, он выпал. Когда? Дара сейчас бы не смогла сказать.

Она напряглась из последних сил, которых оставалось всего ничего, но уже не для сопротивления. Она просто хотела вдохнуть. Хотя бы маленький глоток. Но змея не дала этого сделать и Дара почувствовала, как проваливается в белоснежную, слепящую пустоту агонии.

— Не переживай, никто тебя не комиссует, — Хлох уже в третий раз поддерживающе хлопнул меня по плечу. — Наверное, и правда, тебе нужно немного подлечиться. Или просто отдохнуть. Вон и с памятью у тебя что-то.

— Ты Хаулху об этом не говорил? — я взглянул на друга с подозрением.

— Разумеется, нет! Хош, ты за кого меня принимаешь? — он явно обиделся и я ему поверил.

— Ладно, Хлох, извини. Но я тогда не понимаю, почему? Что-то слишком резко — бац, и вали на гражданку.

Хлох пожал плечами, потянулось молчание.

Мы сидели вдвоём за столом в боксе и ожидали остальную честную компанию. На потёртой и изрезанной ножами столешнице стояло с дюжину рыбных и мясных консервов, ещё столько же под кроватью. Там же спрятано и пойло. Базируется себе в деревянном ящичке из-под патронов, ждёт своей участи. И пойла там много. Все те офицеры, которые постоянно тут зависают, уже были в курсе моего отпуска и, само собой, никто из них пропустить застолье по этому поводу не собирался. Пьянка намечалась знатная. Тем более мой отъезд совмещался с удачным выполнением задания. Вернее, сначала должны были праздновать выполнение задания и поминать погибших, а потом решили прицепить к этому и мой отъезд.

Дверь скрипнула и на пороге появился водила бронмашины, кивнул и плюхнувшись на лавочку у стены, глубоко вздохнул.

— Задолбали эти механики, опять раскурочили всё и бухают втихаря. Соберут теперь только послезавтра.

— Зря они механиков из гражданских набрали, — Хлох нагнулся и пошарил рукой под кроватью. — С одной стороны да — спецы, но с другой — дисциплины ноль. Я вообще не понимаю, как такое на погранзаставе надумали сделать? Ладно бы в тылу…

За такими разговорами мы и провели полчаса. Примерно каждые три минуты в комнату вваливался ещё один офицер и вскоре её наполнил уже привычный галдёж. Зазвенели стаканы, кто-то задерживался и ждать их не собирались. Медленно, но неотвратимо всё приходило "в норму". Пьяные разговоры, смех, рассказы о боевых подвигах и всё это в каком-то полусне-полутумане, особенно, когда внутри меня заплескалось уже с полбутылки местной бормотухи.

После того, как было выпито за победу(хотя, я бы не стал называть так уничтожение мирных жителей) и помянуты погибшие, все переключились на меня. В какой-то момент я понял, что нужно бороться с опьянением, слишком уж конкретные вопросы стали мне задавать. Я как мог выкручивался, отвечал однозначно — да, нет, пожимал плечами, а потом задолбался и стал просто отмахиваться с пьяной улыбкой на лице. И так оказалось куда проще…

— Эй, Хрух! — раздался от двери громкий окрик и, сидевший рядом со мной, повернул голову. — Вроде твой боец!

Несколько хладов, и я в том числе, посмотрели на кричавшего. Рядом с ним стоял рядовой со страхом и завистью взирая на наше застолье.

— Мой, — слегка заплетающимся языком ответил Хрух и кивнул. — Чего? — он перевёл взгляд на подопечного.

Тот отдал честь, подскочил к столу и, вытянувшись в струнку, стал докладывать.

— Одна из шхур приползла. По всем признакам зовёт следовать за ней.

— Это точно? Может жрать хочет?

— Нет, господин старший хал. Поймали они там кого-то, наверное.

— Наверное, — перекривил подчинённого офицер и смерил его недовольным взглядом — Ладно, сейчас.

— Что такое? — спросили разом трое или четверо.

— Да шхуры кого-то поймали, — Хрух медленно поднялся. — Твою яйцекладку, почему моя рота дежурит именно сегодня?

— Сам пойдёшь? — поинтересовался Хлох, которого я вот уже минут десять как вообще потерял из виду.