Чёрт! Как же нехорошо, что пришлось перенести место битвы во двор. Не дай бог кто-то заметит!
Удар по шее кулаком оказался для него смертельным. Я даже немного не рассчитал насколько сильна моя рука и вбил ему кадык чуть ли не в затылок. Потом на полном автомате схватил его за шиворот и поволок в дом. Зрение восстанавливалось, но видел я ещё плохо и поэтому в любой момент ожидал пули. Мало ли. С улицы в принципе нас видно, из пары соседних дворов тоже. А что будет делать любой теплокров заметив в своём городе хлада? Конечно же, если есть оружие — стрелять.
Напряжение немного спало, когда я затащил ещё дёргающееся тело в прихожую.
— Тебя никто не увидел? — услышал за спиной испуганный голос Дары.
— Чёрт! Там ослепило ничего не видел, тут теперь в темноте тоже ни хрена не вижу, — я нервно хохотнул. — Наверное, никто. Если б увидели, застрелили.
— Мог и безоружный увидеть.
— Мог, — согласился я. — Но от этого как-то не легче. Как же неохота за вторым выходить…
Я осторожно выглянул во двор, скользнул взглядом по улице и соседним домам и, сделав пару шагов, схватил второй труп за ноги.
Весил он почти ничего, килограмм семьдесят, но цеплялся за ступени и порог всем чем можно — руками, подбородком, и даже носом, наверное. Пришлось переворачивать его на спину, вытащив перед этим из спины нож.
Втянув в дом и второго, я устало бухнулся на пол:
— Надеюсь у них нет третьего сообщника, который ожидает где-нибудь за пару кварталов отсюда.
— Их с самого начала двое было. Думаю, всё обойдётся, Олег. Надо бы оттащить их куда-нибудь.
— Да пусть здесь лежат, какая разница? — я медленно поднялся. — А в пакетах у тебя еда?
— Угу.
— Так давай уже пожрём, в конце концов. Ты не против? — я улыбнулся. Да плевать на этих двух идиотов, не я пошёл их убивать, они сами пришли, и пришли не с самыми благородными целями.
— Нет.
— Тогда, иди, накрывай на стол, а я пока обшмонаю эти два куска мяса.
Помимо двух пистолетов ничего у этих придурков не было. Пустые полностью. Понятно почему решились на такое дело.
Я вернулся в ту комнату, где была кровать и бросил пистолеты на неё. Дара сидела рядом, раскладывая еду на одном из пакетов. От вида "стола" мой аппетит разыгрался ещё сильнее, ибо такого изобилия я не наблюдал уже несколько дней.
— Ты что будешь? — спросила Дара и я в ответ только усмехнулся. — Понятно, — уголки её губ тоже поползли вверх. Странно, то ли мы так огрубели, что можем спокойно есть, убив двух человек, то ли научились хоронить в недрах мозгов всё плохое. Впрочем, по сути это одно и то же.
Первым делом я набросился на колбасу, сыр и хлеб, сдобряя всё это поверху майонезом, потом вытер нож об грязное покрывало и открыл банки с бобами. Затем был сладкий, похожий на апельсиновый, сок, который я тоже пил не просто так, а закусывая бутербродом с колбасой. Организм большой, тарелкой каши не прокормишь.
Наконец желудок набился и я в довольном изнеможении повалился на пол.
— Может попробуем уйти через пару-тройку часов? — предложил лениво, хотя после столь обильного завтрака не то что идти, шевелиться не хотелось. Даже постоянное чувство подстерегающей опасности и то, казалось, переварилось с первыми кусками колбасы и сыра.
— Олег, днём очень опасно, — не менее лениво ответила Дара.
— А ожидать здесь ещё опаснее. К тому же до леса отсюда недалеко.
— Может ты и прав. Там в рюкзаке шприцы и бинты есть.
— Да ладно. Вечером уже обработаю, пока совсем не болит…
Сколько я проспал, не знаю, но подскочил как ужаленный. Чёрт! Вырубились вдвоём, заходи режь или расстреливай, как мишени в тире.
Дара мирно сопела на кровати. Я поднялся, протёр глаза и стал смотреть на неё. Стройная. Тонкая талия переходит…
Через силу отвернувшись, я оглядел остатки трапезы. Колбаса ещё оставалась и, отломив половину, я принялся неторопливо жевать, одновременно с этим пытаясь ещё раз разложить по полочкам то, что со мной случилось.
— Проснулся?
Хм. Разложил.
Я сделал разворот на сто восемьдесят градусов и Дара тут же отвернулась.
— Не смотри на меня. Я заспанная.
— А я вообще ящер и ничего же, не стесняюсь.
Дара, сдерживаясь, засмеялась, потом махнула рукой.
— Всё равно не смотри.
Я вновь отвернулся и принялся ждать когда она приведёт себя в порядок, не совсем понимая, как она собирается это делать.
— Могла бы сходить принять ванну. Есть же в этом Кровлике где такое можно сделать?
— Ты серьёзно? — она явно смутилась. — А что от меня плохо пахнет?
— Да я ни к тому! Честно говоря, я ничего плохого и не чувствую, но просто… Для себя.
Она задумалась на секунду и ответила с какой-то обидчивой решительностью.
— Нет. Это неважно. Всё равно через час-два уходить.
Спорить я не стал, а, захватив пару шприцов и бинты, отправился на чердак, чтобы уже в который раз произвести осмотр двора и части улицы. Хотя, чего я там собираюсь увидеть? За этими двумя придурками так никто и не пришёл, а значит, уже и не придёт. Кто-то из соседей заглянет? Тоже вряд ли. К нашему счастью окрестности после обстрела и правда больше похожи на пустошь, чем на жилой район…
Темнеть стало как-то внезапно, и когда мы, собрав свои скромные пожитки, вышли из дома, то увидели, что дело в огромной туче на западе. Она возвышалась над горизонтом словно громадная волна, обрамлённая белыми, похожими на пену, облаками, а когда мы выбрались из города и поднялись на первый холм, накрыла нас с головой.
Хлынул ливень, температура резко упала и я почувствовал, как едва слышно загудел термоброн. Интересно, на сколько его ещё хватит? Нет, жаловаться на эту штуку я уже никогда не буду, по моему мнению он и так уже отработал то, на что я даже не рассчитывал. Но вот как мне быть дальше? Ведь и не гудел он раньше…
— Дара, ты слышишь? — повысив голос, чтобы перекричать шум дождя, спросил я и ткнул пальцем себе в живот. — Термоброн вроде гудеть начал!
Она приблизилась, нахмурилась на несколько секунд, потом кивнула.
— Угу, слышу. И что?
Я пожал плечами.
Из-за дождя нам пришлось идти всю ночь без остановки, по той причине, что останавливаться было попросту негде. Через полчаса земля под ногами начала разъезжаться, я грохнулся первый, не удержав равновесия. Всего через пару минут упала Дара.
— Чёртов дождь! — ругался я, завалившись во второй раз на спину и разбив последнюю банку с майонезом. Если бы не термоброн, то мог и не встать, а так и остался бы лежать с проткнутой стеклом спиною. Банка разбилась ужасающе, образовав минимум три фрагмента способных проткнуть даже мою чешую. Аккуратно вытаскивая их из рюкзака я перепачкался в майонезе и стал ругаться сильнее, чем рассмешил Дару.
— Ты так серьёзно посылаешь какую-то банку. Нет, не обижайся, и правда, смешно…
Я бросил последний осколок в кусты и взглянул на небо.
— Если дождь будет идти всю ночь, то нас скоро вообще с этих холмов смоет, к чертям собачьим! — констатировал со злостью в голосе. — Я думаю, мы даже нормально спуститься в долину уже не сможем.
— Тогда лучше остановиться сейчас.
— Под таким дождём?
— А что делать?
Я посмотрел на вспыхивающее от молний небо.
— Придётся прямо на какой-нибудь поляне останавливаться. В грозу я под деревом укрываться не решусь.
— А никто и не собирается под деревом. Давай лучше отыщем поваленный ствол и залезем под него.
— Уверена, что в него молния не шибанёт?
— Не очень, но вроде не должно.
Полный сомнений, я принялся вместе с нею искать поваленное дерево, заодно радуюсь тому, что дождь всё же стал утихать. Но даже если он закончится, то останется опасность попасть под какой-нибудь поток, который может хлынуть с вершины холма. Мало ли где там могла собраться вода. Хорошо бы подняться на эту самую вершину, да вот только по такой размокшей земле — всё равно что через Волгу вброд.
Продолжая поскальзываться и неуклюже подниматься, мы прорыскали в темноте, освещаемой редкими молниями больше часа, пока наконец не отыскали поваленное то ли той же молнией, то ли ураганом, толстое дерево. Наткнувшись в темноте на острые ветки, я вновь выругался и даже подумал, что лучше бы мы отсиделись этой ночью и завтрашним днём в доме. Да, риск огромный, но зато не шлялись бы грязные как свиньи по разъезжающейся под ногами земле.
