— Дохлые!

Радость в крике Дары была почти детской.

— Слава богу, — выдохнул я и, опираясь на винтарь, начал медленно подниматься. Раненая нога затряслась сильнее, но выдержала вес тела. Я почувствовал, что по голени течёт горячая и неприятно липкая кровь, к горлу подступила тошнота, и я глубоко потянул в себя воздух.

— Ты как?

Дара была уже рядом. Она подхватила меня под руку и заглянула в лицо. Ужас из её взгляда проник в меня и разлился по телу живительным бальзамом. Значит, переживает, и переживает по-настоящему.

— Терпимо. А они точно наглухо? Пойди проверь, я нормально держусь.

— Олег, у них у обоих в головах дырки, а мозги по дороге раскиданы. Жуть. Как будто кефир пролили.

— Тогда помоги расстегнуть термоброн. Там у меня в куртке в кармане шприц специальный. Кровоостанавливающее и антибиотик в одном флаконе.

— Хорошо. А где тут расстёгивать?

Она завозилась с замком, я одной рукой пособлял как мог, хотя любое движение отзывалось новой болью в ноге. Надеюсь, с коленной чашечкой всё в порядке. Или таких у ящериц нету?

Наконец, общими усилиями мы расстегнули термоброн почти до причинного места, и Дара смущённо отвернулась, хотя я был в брюках. Я быстро отыскал нагрудный карман куртки и достал шприц. В голове мелькнула вполне обоснованная мысль — а как колоть? Чтобы сделать укол, мне нужно снимать термоброн полностью.

Пришлось моей спутнице перебороть свою стыдливость и помогать мне дальше. Термоброн постоянно за что-то цеплялся, боль во всём теле не придавала мне грациозности, но всё равно нам удалось стянуть его вниз. После этого Дара задрала правую штанину и я, стиснув зубы, поднёс шприц к ране. Выглядела она конечно ужасно, но зато была ниже колена, что уменьшало риск серьёзного повреждения костей. Превозмогая себя, я перехватил шприц так, что теперь он был прижат к ладони мизинцем и безымянным пальцем, а указательным стал отыскивать в тёмно-красной кровяной блямбе входное отверстие.

— Ну что там? — дрожащим голосом спросила Дара.

— Всё в полном порядке. Ай! — я вытащил палец из дырки и улыбнулся, как нашкодивший ребёнок. — Фух. Вроде кость не задета. А вот сзади месиво. Нужно, наверное, с той стороны колоть, а потом перевязывать.

— А ты и с той и с этой уколи, — предложила Дара и я не стал спорить. Главное, чтобы хватило.

От первого входа иглы в развороченное мясо я вскрикнул, во время второго всего лишь прокряхтел. Нормально.

— Что? Поковыляли к трупам? — я бросил взгляд на стоявшую поперёк дороги машину. — Придётся перевязывать рану их шмотками.

— А может у них аптечка есть? — спросила Дара и практически потащила меня вперёд. Опираясь на винтарь, я стал перебирать ногами и через пару шагов почувствовал, что боль в ноге стихает. Хладовское лекарство и в этот раз подействовало быстро и эффективно. Уже возле машины я и вовсе зашагал так, словно и не было у меня никакой раны. Но вот перевязать всё равно нужно. Пройдёт действие укола и кровотечение может открыться.

Из машины приятно пахло кожей. Пока Дара копалась впереди, я заглянул в салон через заднюю дверь, и он оказался вполне себе. Я бы даже сказал — представительский класс. Сиденья обиты серой кожей, ручки на дверцах из кости. Я сначала подумал — деревянные, но попробовав на ощупь и постучав потом ногтем, удивлённо распахнул глаза. Мы, наверное, какого-нибудь местного бизнесмена или мафиози грохнули, не иначе.

— Слушай, там что и панель из кости сделана? — продолжая удивляться, спросил я, и Дара кивнула. — Ну ничего себе. Это кого мы завалили?

— Олег, какая разница? Ты лучше посмотри там сзади, а то здесь никаких аптечек нету.

— Ну, это явно не скорая помощь, так что аптечка тут, вряд ли, будет. Я лучше посмотрю запаску, а потом ремни у убитых.

Запаска лежала под каким-то барахлом, там же нашлись и инструменты.

Выбравшись с нею из салона, я бросил её на дорогу и вернулся за домкратом и балонником. Потом осмотрел спустившееся колесо и, подняв машину на домкрате, попробовал открутить гайки. Слава богу, они пошли легко.

Каких-то десять минут и чудо Алхошского машиностроения уверенно стояло на четырёх здоровых "лапах".

Ну вот. Теперь можно обшманать убитых.

А шмонать буду по возрастающей. У водилы, по идее, всё самое хреновое должно быть, а у тех двоих уже получше. И самое лучшее у того из них, кто "босс".

— Олег! — крикнула Дара, которая до сих пор проводила тщательный обыск салона. Через секунду после оклика появилась и она сама. В руках у неё был чёрный чемодан.

— Что там? — спросил я, а в голове, как в какой-нибудь интеллектуальной игре возникли варианты ответов. А — деньги. Б — наркотики. Ц — вещи. Д — пустой.

Победил вариант Б. Ну а что ещё могло быть в типичных для такого дела пакетиках и очень похожее на манную кашу? Ну не манная же каша, в самом деле.

— Наверное, военным продают. Или на оружие меняют, — выдал я вердикт. Дара согласилась. Мы покумекали, что нам делать с таким подарком судьбы, и ничего не решив, принялись разбираться с другими трофеями. В карманах босса Дара нашла кошелёк. Пока я стягивал ремень с охранника и перетягивал ногу выше раны, она успела посчитать деньги. Почти семьсот конов. И по её словам это было очень много.

Потом мы закинули автоматы на заднее сиденье, я нашёл ещё пару полных рожков в разгрузке телохранителя, а Даре понравились сапоги водилы. Нога у него была миниатюрная, женская, а ботинки из дорогой мягкой кожи. И какая разница, что не женский фасон?

Я же свои армейские ботинки менять не стал, ничего лучшего всё равно в ассортименте не было. По красоте да, были ботиночки у босса, но в том, что они окажутся практичней моей пары хладовских берцев, я сильно сомневался.

— Поведу я? — удивила меня вопросом Дара. А я ведь и не говорил ей, что хотел проехаться. Впрочем, она и сама не глупая. Пешком мы ещё пару дней до Кровлика пилить будем, а так, возможно, поспеем к утру.

Вот только возникал вопрос — куда ехали эти хмыри с чемоданом наркоты? Если на встречу с покупателями, то они могут ждать на дороге. А мне очень не хотелось наткнуться прямо на них, вырулив из очередного поворота. Надоело воевать. Если после каждой стычки получать ранения, то до местной аномалии я явно не доберусь.

Молча кивнув, я медленно уселся на пассажирское сиденье и осторожно, помогая руками, установил ногу так, чтобы она ни за что не цеплялась. Пока Дара усаживалась и закрывала дверцу, я несколько раз провёл пальцами по панели, при этом хмыкая и подёргивая головой.

— Живут же люди, — резюмировал с улыбкой, когда Дара повернула ключ и двигатель пожужжав, как стрекоза, завёлся.

— Что там? — пытаясь разглядеть педали, поинтересовался я.

— Две. Правая газ, левая сцепление. Какая тут первая передача?

— Не знаю. Давай вперёд и влево.

— Тяжело…

Я обхватил её руку и помог. Да уж, даже на отечественных жигулях легче переключать.

Она стала отпускать сцепление и машина, пару раз дёрнувшись, медленно двинулась вперёд.

— А тормоз где? — напряжённо выкручивая руль, спросила она, и я ткнул пальцем в один из двух металлических листков на руле.

— Ручной. У моего деда такой на запорожце был. Для инвалидов придумано.

— Ну, бывшие владельцы на инвалидов не очень похожи, — моя спутница хихикнула и наконец, вырулив, нажала на газ. Автомобиль стал набирать свои крейсерские сорок или пятьдесят километров в час, а я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

— Тебе плохо? — сразу же поинтересовалась Дара и я медленно покрутил головой.

— Нормально. Знаешь, что я подумал? Как бы нам не наткнуться на тех, к кому они ехали на встречу, — не открывая глаз, я ткнул пальцем в чемодан, лежавший у меня в ногах.

— Ну, может они наоборот его купили?

— Было бы неплохо. Но что-то мне подсказывает, что они везли его военным, и они могут ждать их на дороге.

— Так давай сами продадим или на оружие поменяем.