Э-Тас понял подлинное значение этих слов: он должен под сильной охраной отвести пленницу в женские покои дворца и стеречь ее там семь дней, расположив вокруг ее покоев преданных воинов, чтобы помешать ее возможному побегу или попытке освободить ее.

Когда Тара была готова в сопровождении Э-Таса и охраны покинуть зал, О-Tap наклонился к ней и прошептал:

— Подумай о высокой чести, которую тебе предлагает О-Тар. Другого выхода у тебя нет.

Девушка прошла мимо, будто ничего не слыша, и с высоко поднятой головой, покинула проклятое место.

После ухода Чека Гохан странствовал по подземельям и древним коридорам нежилой части дворца, надеясь найти хоть какие-нибудь указания на судьбу Тары Гелиум. Он исследовал спиральный ход, проходящий через все этажи, пока не узнал хорошо каждый фут его от подземелья до самой вершины. Он изучил выходы на каждый этаж так же хорошо, как остроумно скрытые механизмы, управляющие замками и поворотами дверей. Пищу он добывал в позабытых подземных кладовых, а спать ложился на королевскую кровать О-Мая в запрещенной комнате.

А во дворце царило смятение. Воины — вожди забывали о своих обязанностях, группы их собирались тут и там и хмуро и сердито обсуждали тему, которая была у них на уме. На четвертый день после заключения Тары, Э-Тас, мажордом дворца и один из приближенных О-Тара, пришел к своему повелителю по какому-то обычному делу. О-Tap был один в самой маленькой из своих личных комнат. Когда Э-Тас изложил дело, по которому пришел, и хотел удалиться, О-Tap знаком приказал ему остаться.

— Из простого воина, Э-Тас, я сделал тебя вождем. В пределах дворца твои приказы имеют почти такую же силу, как и мои. Поэтому тебя не любят, Э-Тас, и если другой джеддак займет трон Манатора, что будет с тобой? Ведь твои враги в Манаторе очень сильны.

— Не говори так, О-Tap, — попросил Э-Тас. — Я много думал об этом в последнее время. И я постарался смягчить своих врагов. Я с ними очень добр и снисходителен.

— Ты тоже уловил беззвучную угрозу в воздухе? — потребовал ответа джеддак.

Э-Тас явно чувствовал себя неловко и ничего не ответил.

— Почему ты не пришел ко мне со своими опасениями? — продолжал О-Тар. — Твоя верность, вот какова она!

— Я боялся, о, могучий джеддак! — воскликнул Э-Тас. — Я боялся, что ты не поймешь меня и разгневаешься.

— Что ты знаешь? Говори правду! — приказал О-Тар.

— Среди вождей и воинов большая смута, — ответил Э-Тас. — Даже твои друзья боятся власти тех, кто выступает против тебя.

— Что же они говорят?

— Они говорят, что ты испугался войти в апартаменты О-Мая в поисках раба Турана. О, не сердись на меня, джеддак: я повторяю лишь то, что они говорят. Я твой верный Э-Тас, не верю в подобную глупость.

— Нет, нет, чего мне бояться? — спросил О-Tap. — Мы не знаем, все ли он еще там. Разве мои вожди не были там и не увидели ничего?

— Но они говорят, что ты не захотел идти, — продолжал Э-Тас, — и что они не желают видеть труса на троне Манатора.

— Это измена! — вскричал О-Тар.

— Они говорили не только это, великий джеддак, — сказал мажордом. — Они говорят, что ты не только боишься войти в покои О-Мая, но что ты просто боишься раба Турана. Они бранят тебя за то, что ты наказал A-Кора. Они уверены, что А-Кор убит по твоему приказанию. Многие из них громко заявляют, что А-Кор был бы прекрасным джеддаком.

— Как они смеют? Как смеют они прочить на трон О-Тара бастарда, сына рабыни?

— Он твой сын, О-Tap, — напомнил Э-Тас, — и в Манаторе нет более любимого воинами человека. Я передаю тебе лишь факты, которые нельзя игнорировать. Я говорю так лишь потому, что только зная правду ты можешь противостоять тем, кто угрожает твоему трону.

О-Tap тяжело опустился на скамью: внезапно он почувствовал себя усталым и старым.

— Будь проклят этот день, — воскликнул он громко, — когда эти трое чужестранцев появились в столице Манатора! Мы не потеряли бы У-Дора. Он был силен, мои враги боялись его, но он погиб, умер от руки проклятого раба Турана, пусть будет на нем проклятие Иссы!

— Мой джеддак, что нам делать? — спросил Э-Тас. — Проклиная этих рабов, ты не решишь проблему.

— Но через три дня большой праздник и свадьба, — ответил О-Tap. — Будет торжественный прием. Все воины и вожди знают это, таков обычай. В этот день раздаются награды, подарки, звания. Скажи мне, кто больше всех настроен против меня? Ты пойдешь к ним и скажешь, что я награжу их за прошлую верную службу трону. Мы сделаем воинов вождями, подарим им дворцы и рабов. А, Э-Тас?

Тот покачал головой.

— Не поможет, О-Tap. Они не примут твоих подарков. Они говорили об этом.

— Чего же они хотят?

— Они хотят, чтобы их джеддак был храбрейшим из храбрых, — ответил он, хотя во время ответа у него дрожали колени.

— Они думают, что я трус? — воскликнул джеддак.

— Они говорят, что ты испугался пойти в апартаменты короля О-Мая.

О-Tap долго сидел; свесив голову на грудь, и глядя в пол.

— Скажи им, — сказал он наконец усталым голосом, не похожим на голос великого джеддака, — что я пойду в покои короля О-Мая и буду искать там раба Турана.

— Да, да, да, и этот трус назвал меня слабоумным дураком! — говорил это И-Гос и обращался к группе вождей в одной из комнат дворца О-Тара, джеддака Манатора. — Если бы А-Кор был жив, какой бы это был джеддак!

— Кто говорит, что А-Кор умер? — заявил один из вождей.

— Где же он тогда? — спросил И-Гос. — И разве не исчезли также и другие, кого О-Tap считал слишком близкими к трону?

Вождь покачал головой.

— Если ты прав, я присоединюсь к У-Тору у Ворот Врагов.

— Тсс, — предупредил один из них, — идет лизоблюд, — и все повернулись к подходившему Э-Тасу.

— Каор! Друзья! — воскликнул он, но его дружеское приветствие было встречено лишь несколькими угрюмыми кивками. — Слышали вы новость? — продолжал он, не смущаясь оказанным ему приемом.

— Неужели О-Tap увидел ульсио и упал в обморок? — иронически спросил И-Гос.

— Люди умирают и за меньшее, старик, — предупредил его Э-Тас.

— Я жив, — возразил И-Гос, — потому что я не замечательный, храбрый и любимый народом сын джеддака Манатора.

Это был открытый вызов, но Э-Тас сделал вид, что не слышал ничего. Не обращая внимания на И-Госа, он повернулся к остальным.

— Этой ночью О-Tap отправляется в покои О-Мая на поиски раба Турана, — сказал он. — Он сожалеет, что у его воинов не хватает храбрости выполнить эту обязанность, и их джеддак сам вынужден задержать простого раба, — и с этой насмешкой Э-Тас отправился разносить новость дальше. Последние слова были выдуманы им самим, и он получил большое удовольствие, приводя в смущение своих врагов. И-Гос окликнул его:

— В котором часу О-Tap отправится в покои О-Мая?

— В конце восьмого пода (около часа ночи по земному времени), — ответил мажордом и ушел.

— Посмотрим… — сказал И-Гос.

— Что мы можем увидеть? — спросил воин.

— Увидим, на самом ли деле О-Tap посетит комнату О-Мая.

— Как?

— Я сам буду там, и если я увижу его, то буду знать, что он там был. Если же не увижу, значит, он там не был, — объяснил старый таксидермист.

— Есть ли там что-нибудь, что наполнило бы сердце человека ужасом? — поинтересовался вождь. — Что ты там видел?

— Я видел немногое, и кое-что слышал, — сказал И-Гос.

— Расскажи нам, что видел и слышал.

— Я видел мертвого О-Мая, — сказал И-Гос собравшимся. Все вздрогнули.

— И ты не сошел с ума?

— Разве я сумасшедший? — спросил И-Гос.

— И ты снова пойдешь туда?

— Да!

— Ты видел мертвого О-Мая, но что ты слышал? — шепотом спросил один из них.

— Я видел мертвого О-Мая на полу его спальни, одна нога короля запуталась в спальных мешках и шелках на кровати, и я слышал ужасные вопли и стоны.

— И ты не боишься идти туда снова?

— Мертвец не может повредить мне, — сказал И-Гос. — Он лежит там уже более пяти тысяч лет. Звук тоже не причинит мне зла. Я слышал его только раз и остался жив — могу послушать еще раз. Эти звуки доносились из-за занавески, где я стоял и следил за рабом Тураном.