…Продавщица, что каждый день привозит в наш двор молоко из соседнего села, советовалась со мной:

– Хороший человек идёт у нас в сельские головы. Но я как узнала, что он от Порошенко!..

– Да не обращайте внимания, это формальность. В любом случае он к кому-то должен примкнуть. В Измаиле Абрамченко тоже идёт от президентской «Солидарности», а всё равно же за него проголосуем...

Да, запутались все с этими партийными списками. Одно дело действующий мэр Измаила Андрей Абрамченко, которого горожане снова избрали бы, будь он хоть от Партии любителей пива, другое – президент Порошенко, маячащий за ним. Дошло до того, что Андрей Вячеславович вынужден был обратиться к избирателям с призывом не лишать его и его команды доверия и проголосовать за списки кандидатов от президентского блока БПП.

Так всеукраинские партии, с одной стороны, подпитались низовыми стволовыми клетками, авторитетом местных лидеров, а с другой – повязали нас коллективной ответственностью за свою державную подлость и бездарность. Ведь объективно получается, что и Андрей Абрамченко как руководитель города (а он уверенно перешагнул 90-процентный рубеж), и я как избиратель «подписались» под этим самым БПП.

Вроде ничего страшного. В Одесском облсовете «Оппозиционный блок» (новый извод Партии регионов) получил всё-таки большинство, немного (всего на один мандат) опередив «Солидарность». Остальные четыре политсилы отстали. Казалось бы, я как избиратель могу быть довольна. Но то, что началось потом, «вщент» («вконец»), как говорят на Украине, разбило моё гражданское благодушие.

«Оппозиционный блок» на первой же сессии был блокирован и не допущен к руководству советом. Кандидатура «оппозиционера» Николая Скорика на должность председателя не прошла. Губернатор Саакашвили, активно влиявший на выборы, заявил, что опыт в данном случае (а народный депутат Скорик не так давно возглавлял Одесский обл­совет) – не плюс, а минус. Лидеры выборов не получили должность зама председателя, руководителя хоть какой-то постоянной депутатской комиссии. При том что пришлой Марии Гайдар пожаловали комиссию по строительству, региональному развитию и культурному наследию. «Оппоблоку» и его избирателям остаётся лишь возмущаться…

Когда верстался номер. Состоялись местные выборы в подконтрольных Киеву районах Донецкой и Луганской областей. Победу одержал «Оппозиционный блок», тогда как порошенковцы, например, получили немного. Как сообщают СМИ, новый мэр Славянска Вадим Лях отказался взять в руки флаг Украины во время официальных мероприятий, затеянных областной администрацией.

Ангел лаодикийской церкви

Литература / Литература / Поющие в репейнике

Кузьменков Александр

Теги: литературный процесс , литературоведение

Толковать об Алексее Слаповском – что в открытые двери ломиться: по-моему, и без комментариев всё понятно. Но это лишь по-моему. Думаю, не забыты ещё восторженные аттестации Курицына и Немзера: те дуэтом объявили А.С. одним из самых ярких современных прозаиков, более того – ключевой фигурой новейшей российской словесности. Первое утверждение сомнительно, зато второе бесспорно. Ну, не то чтоб совсем уж ключевая фигура, но одна из. Как пишут в школьных сочинениях, типичный представитель эпохи.

ВРЕМЕНА НЕ ВЫБИРАЮТ

«Вопросом, что есть Интеллигент, никто не задавался. Его просто или перевоспитывали, или уничтожали».

А. Слаповский. «Российские оригиналы»

Вот с эпохи, стало быть, и начнём. Слапов­ский явился читателю в 90-е, культурно-исторический контекст которых…

Нет, не так. С вашего разрешения, небольшой экскурс в теорию. В своё время Ортега-и-Гассет сформулировал главную коллизию ХХ века: восстание масс. Не так давно И. Лавровский уточнил: восстание мещан. Не знаю, как оно в проклятом буржуинстве, а для наших широт поправка более чем точна. Все русские революции минувшего столетия были восстаниями среднего класса против аристократии: сначала дворянской, а потом номенклатурной. Потому контекст 1990-х был до оскомины похож на контекст 1920-х: кто-то из интеллектуалов эмигрировал, а кто-то мимикрировал под бюргера-победителя. Грех не вспомнить ну о-очень категорический императив Левидова: «Революция есть организованное упрощение культуры… Литература… займёт её подлинное место: не поучения, не обличения, а только и исключительно развлечения», – писано это в 1923-м, но вполне годится и для 1993-го.

Слаповский при таком раскладе и впрямь оказался знаковым литератором эпохи культурных суррогатов. Точно так же, как Никас Сафронов – знаковым живописцем или группа «На-На» – знаковым музыкальным явлением. Обыватель, чтоб вы знали, не чужд высоких потребностей. Правда, с непременным условием: лишь бы не пришлось поднимать глаза выше плинтуса.

Времена и впрямь не выбирают. У литератора другой выбор: кем быть в своём хронотопе.

ПРОЗА: ПОШАГОВЫЙ РЕЦЕПТ

«Чем жиже продукт, тем легче проглатывается».

А. Слаповский. «Качество жизни»

Не взыщите, опять-таки придётся отвлечься. Большой писатель – это всегда какая-нибудь гипертрофия. Невероятное, фасеточное зрение Платонова. Изощрённый, почти композиторский слух Бунина. Оголённые нервы Гаршина. Продолжать реестр можете по собственному усмотрению, да всё это, изволите видеть, крайности, вершины или бездны, которые бюргеру не нужны по определению. Сам он – величина среднестатистическая, и его требования к культурному продукту точно таковы: чтоб никакой езды в незнаемое. Потому в 20-е годы всеобщим любимцем был Иван Молчанов: «И стягивает грудь тугую / Жакет изысканный у ней…» В 90-е массовый читатель искренне полюбил Слаповского. Что, кстати, вполне закономерно. Пелевинская поп-философия была адресована рерихнутой образованщине; Сорокин потчевал фекалиями снобов, страдающих стокгольмским синдромом. Но среднестатистическому читателю, по слову Стивена Кинга, требовался литературный эквивалент гамбургера. Российским издателям можно отказать в чём угодно, но не в чутье на конъюнктуру: в рекордно короткий срок бигмаков настряпали на все буквы алфавита, от акунинбургера до топольбургера.

На словах Слаповский не раз открещивался от этого непотребства, декларируя «активное и благородное противостояние диктату рынка» . Но на деле оказался более чем к месту: без особых изысков, зато с интонациями массовика-затейника. Плюс к тому суть важное обстоятельство – в высшей степени необременителен. «Взвешен и найден лёгким» – что у пророка Даниила хула, то на российской литературной барахолке однозначный комплимент. У А.С. напрочь отсутствуют открытия любого свойства: идейные, стилистические, сюжетные, психологические. Осмысливать тут ничего не требуется, потому как нечего. Читательскому спокойствию ничто не угрожает: трагедии микшируются, а комедии отдают плесневелым анекдотом про тёщу. Метафоры и разные прочие синекдохи уволены без выходного пособия, ибо не фиг: грешно лишний раз читателя напрягать (переводчика, кстати, тоже). В результате возникает проза вполне лаодикийского качества: ни холодна, ни горяча – в общем, удобоварима. И никакого послевкусия: ни интеллектуального, ни эмоционального.

Автор не особо утруждается – стало быть, и публике комфортно. Комфортно ей ещё и оттого, что подобное чтение возвышает: оказывается, bürgerliches Drama (не в жанровом смысле, в прямом) может быть предметом изящной словесности. «Ведь я этого достоин!» – стилистика слоганов здесь вполне уместна.