Помню только хирурга седого,

неестественный ламповый свет…

Ещё помню, что был забинтован…

А меня уже нет, уже нет…

Я теперь только цифра из сводки

писарей из армейских штабов.

Я плыву в своей цинковой лодке

по фарватеру без берегов.

Удостойте хотя бы той чести –

благодарен вам буду вовек –

не зовите меня грузом 200,

я такой же, как вы, – человек!

Этюд

Двор как двор: обрубки тополей,

на бетоне мусорные баки,

на колодце стайка голубей,

взгляд просящий брошенной собаки…

Дом как дом: квадратно-типовой,

сделанный из железобетона,

дверь в квартиру возле лифтовой,

спальня, зал, санузел, два балкона...

Жизнь как жизнь: панельная юдоль,

как у всех – работа и маршрутки,

ближе к ночи – головная боль –

мстят за что-то прожитые сутки.

Смерть как смерть: проехал катафалк,

увозя соседа в зазеркалье,

оборвался с этим светом фал,

снят последний оттиск с божьей кальки.

В прохладе вечерней зари

Спецпроекты ЛГ / Литературная ярмарка / Поэзия

Сенин Виктор

Помнить и чтить

Он погиб в сорок первом, грозном,

У ржевской деревни, на первой версте.

Остался лишь холмик, слова «Не опознан»

На покосившемся сером кресте.

Схоронили тайком, без ограды,

Когда день потихоньку угас.

Сделал могилку вместо награды

Разорвавшийся рядом фугас.

Люди – хранители правил старинных –

По тропке с поклоном сюда приходили.

За солдат, пред Отчизной невинных,

В сорок пятом врагу отомстили.

Время стрелой, словно миг, пролетело.

Деревня свой крест, как могла, пронесла.

Она ведь совсем уж почти опустела:

Тропа позабыта, быльём поросла.

Какой ни на есть, солдат неизвестный,

В тяжёлом бою он закончил свой путь.

Когда-то ведь был, но теперь бессловесный,

И имя его никогда не вернуть.

Пусть тлен забирает скорбные даты.

Так многим начертано было почить.

Они ведь за Родину пали когда-то.

Живым завещали – их помнить и чтить.

У нас сегодня пели соловьи

Я шёл по тропе одинокий,

В прохладе вечерней зари.

В лесок, на бугор невысокий

Слетались на ток глухари.

Над речкой полоски тумана,

Как отблеск ушедшего дня,

Болотистый запах дурмана, –

Всё это от дум отвлекало меня.

Увидел вдали очертания дома.

Мой путь был уже недалёк.

Вдруг в душу влетела истома,

Меня голос птичий привлёк.

Певучие звуки вначале

Прерывисты, еле слышны,

О чём-то своём прокричали,

Нарушив покой тишины.

То был российский соловей.

Проверил голос, как солист,

Природа просит: «Спой, Орфей!

Напомни всем, что голосист».

И вот он выдал свои трели,

Они то звонки, то глухи,

Глаза его не рассмотрели,

Но почему-то вспомнились стихи:

«Горячий луч последнего рассвета

Едва коснулся острого лица.

Он умирал. И, понимая это,

Смотрел на нас и молча ждал конца.

Нелепа смерть. Она глупа. Тем боле

Когда он, руки разбросав свои,

Сказал: «Ребята, напишите Поле –

У нас сегодня пели соловьи».

И сразу канул в омут тишины

Триста пятидесятый день войны».

Наверно, так и мой отец погиб. Не нужно,

Когда был ранен и бинты в крови,

Чтоб похоронный марш звучал натужно,

Пусть лучше пропоют во славу жизни соловьи.

Мораль проста и без подвоха

Спецпроекты ЛГ / Литературная ярмарка / Поэзия

Егорова Вера

Птичка и котёнок

На окошке расписном

Спит котёнок сладким сном.

Как клубочек шерстяной,

Лапки спрятал под собой.

Под лучами солнышка

Греет он головушку,

Глазки хвостиком накрыл,

Чтоб никто не разбудил.

Вдруг, откуда ни возьмись,

Воробей-разбойник

На окошко к кисе – прыг!

Сел на подоконник.

И гуляет по окошку,

Важно так шагает.

Крылья спрятав за спиною,

Головой качает:

«Пока спит котёнок, –

рассуждает птица, –

К хлебу мягкому пробраться

Мне бы ухитриться.

Лакомство хочу

Поклевать чуть-чуть.

Пока котик дремлет,

Съем я что-нибудь».

Не боясь котёнка,

Птичка осторожно

В дом людской проникла

Пошалить немножко.

Но не рассчитала

Птичка свой прыжок.

Со стола просыпала

Сахарный песок.

Пробудился котик,

Птичку ту схватил,

И её, несчастную,

Вмиг он проглотил.

Жалко птичку очень.

Ведь могла летать.

Надо было басню

Ей эту почитать.

А мораль у басни

Проста и без подвоха.

Воровство, известно,

Это очень плохо!

2015

Усатый таракан

Усатый таракан бежит по стенке.

Усатый таракан стащил кусочек гренки.

Он спешит домой порадовать жену:

«Любимая, я раздобыл еду!!!»

А дома его ждут маленькие детки.

Он разделит между ними

Кусочек сочной гренки.

И завтра ради них опять

Готов он жизнью рисковать.

Но вот однажды ночью

Домой он не придёт.

Тень человеческой ноги

На него падёт…

Топ, шмяк... Нет больше таракана.

Жена рассудок потеряет

От этого удара.

И долго будут плакать маленькие детки:

«Суровая цена у этой вкусной гренки».

Так вот, жестокий человек!

Когда увидишь таракана,

Не торопись брать в руки тапок

И наносить удары.

У таракана тоже дом.

Его там ждут. Жена или невеста.

Его ведь тоже создал Бог.

И на земле ему есть место.

2001

Весна настала в феврале

Спецпроекты ЛГ / Литературная ярмарка / Поэзия

Мурзин Василий

* * *

Такая вот, причудлива природа:

Дала весна фальстарт в другое время года!

Весна настала в феврале,

В лазурной растворив всё синеве.

Синицы, люди – громче радиолы –

Засуетились на балконах.

Сошли снега с дворовых теплотрасс –

Там первоцвет зачем-то вырос.

Заговорили дружно о делах…

Но с плюса в минус градус обратился.

Весь мир опять в снегах.

И за фальстарт никто не извинился.

Свои весна дождётся времена,

Её проверка-то была на терпеливость!..

ТелеинфраультраВизуализация...

Спецпроекты ЛГ / Литературная ярмарка / Книжный ряд