— Нужно убираться от сюда, пока эта «Древняя стихия» не превратила нас на воспоминания. — Произнесла Лианна.

— Путь на запад нам закрыт. Придется идти на юг, а там будет ближе к Гиене, чем к столице Морены. — Упав духом, произнес Мойше.

— А почему тебе так не хочется идти в Гиену? — Спросила Волчица.

— Если то, шо сказал Мисько, правда, то мне не очень бы хотелось встретится с твоим озверевшим собратом. С меня вполне хватает знакомства с одним оборотнем, двумя полоумными магами и не понятно шо мутящим попом. К тому же, не очень то хочется стать обедом для моих родичей-идиотов. Уж лучше пусть меня скушает Изе, все же хоть какой-то толк будет.

— Ты же сам заметил, что возможно, это не правда. — Произнесла Рия.

— Возможно, — буркнул в ответ умертвие. — Вот только умные существа предпочитают держаться подальше от опасности, и не встревают в передряги. Лишь полные идиоты бросаются, сломя голову, в огонь.

— Ты хочешь сказать, что все величайшие герои Материка идиоты?! — Возмутился Илрон.

— Почему же? У некоторых действительно не было выбора. Но в большинстве, кто у нас становится героями? У людей, когда они пришли на Материк, героем становился тот, кто смог убить Дракона. И чем больше — тем герой круче. Сколько идиотов стали обедом ради минуты славы? Кто их помнит? Так же героями становились воины, сумевшие убить больше врагов, чем другие. Сколько было войн? Скольких героев они породили? Идет время, новые войны порождают новых героев, а старых стирает в пыль, удаляя из памяти живых. И тот, кто еще вчера носил имя «Герой», теперь никому не нужный, спитый человек, который готов рассказать свою историю любому, кому нечего делать, и готов угостить его выпивкой. Вы знаете сколько я видал таких «Героев» в трактирах Орона, Морены и других государств. Все они никому не нужны, и вынуждены просить милостыню, ибо иначе умрут от холода и голода… У орков, гномов и троллей ситуация еще сложнее. Они всегда ценили и уважали лишь грубую силу. Иных моральных ценностей у них попросту нет. У эльфов так вообще — героем стает тот, кто лучше других наколдует какую-либо ненужную хрень, или споет очень длинную и дотошную балладу. Их герои и кумиры меняются быстрее, чем листва на деревьях. Если все это вы считаете героизмом, то я пас…

— Если тебе так противна наша компания, тогда почему идешь с нами? — Вновь спросил Илрон.

— Я иду не с вами, а с Лианной. У нее уж точно хватит мозгов не влезать в не нужные драки, дабы ее потом назвали «Героем». К тому же, если я не ошибаюсь, у Волков свое понятие чести и героизма.

— Что-то я никогда не слыхал об этом. — Произнес отец Михаил. В ответ Мойше презрительно фыркнул, и произнес:

— Я не удивлен. Жители Степи вообще мало шо знают об иных обитателях Материка. У Волков всегда в почете были ум и справедливость. К тому же, все рассказы о кровожадности оборотней, ни шо иное, как сказки. Волки никогда не убивают, если на это нет причины, и у них мозги на своем месте. Хотя, среди людей придурков значительно больше. У оборотней героем стает не тот, кто выиграл войну, а тот, кто смог избежать ее, сделать так, шо бы войны вообще не было. Их герой не тот, кто убил, а тот, кто в критический момент смог сохранить свое лицо и совесть, не запятнавшись кровью. Именно поэтому я и пошел с Беленькой. Ведь если шо, она сперва подумает, а потом будет действовать, а не колдовать, налево и направо, без толку; читать никому не нужные молитвы, или махать мечем.

— Но ведь не только оборотни уважают мир. — Произнес приставник, видимо пропустивший последние слова умертвия. — Например, у нас в Степи…

— Процветает еще больший идиотизм, чем везде. — Прервал отца Михаила Мойше. — Ты, Мисько, не обижайся, но добровольно идти на муки и смерть ради своей веры, это не героизм, а идиотизм.

— Тут я с вами не согласен, ибо в жизни есть место не лишь для своеугодия. Иногда Бог посылает нам испытания, дабы проверить нашу веру, и укрепить. Хотя, это не понять богопротивному умертвию.

— А я, Мисько, уже начинал уважать тебя. Видимо — рано. Похоже, Рия ошибалась, говоря, шо и у приставников есть мозги. Вот ты мне скажи, если ваш Бог всесилен, он должен быть и всезнающим. Если это так, зачем ему испытывать чью-то веру?

Обычный религиозный спор обещал плавно перерасти в драку. Видя это, Лианна поспешила изменить тему, и как то охладить накалившуюся обстановку.

— Спорить будете позже. Уровень воды снизился. Нам нужно перебираться на южный берег реки, прежде, чем сюда доберется лава. К тому же, желательно уйти подальше, что бы не наглотаться пепла.

Вода действительно спала, и с каждым мгновением ее становилось все меньше. Выше по течению поднимался странный туман.

Беглецы подошли к реке, которую теперь можно было перейти вброд.

Рия первая шагнула в воду, и вскрикнула от удивления. Вода не была холодной. Она была теплой, словно жарким летом. К тому же, становилась все теплее.

— Вода нагревается! — Крикнула она. — Похоже лава уже близко!

Путники перебежали теплую реку. Идти в столь теплой воде было приятно, а на другом берегу их ждала реальность. Холодный воздух ранней весны быстро сковал промокшие ноги льдом.

— Боже, не дай нам умереть от мороза или хвори… — Пробормотал приставник.

— Если к вечеру мы не отыщем какого-нибудь селения, нам не то что Бог не поможет, нас даже магия и наука не спасут. — Произнес Илрон и пошел на юг, вдоль подножья одной из гор.

Искать горную тропу беглецам пришлось несколько часов, и если бы не волчье чутье Лианны, непременно бы прошли мимо нее.

Тропа вела горными перевалами, уводя то вверх, то.

В конце концов, ближе к вечеру, когда путники успели изрядно проголодаться, устать и промерзнуть, тропа вывела их к массивным деревянным воротам. У входа в село никого не было, а за слегка приоткрытыми воротами весело бегали дети. Когда они увидели незнакомцев, тут же остановились, и с опаской посмотрели на пришельцев. А потом, один из мальчишек, громко заорав, помчался куда-то в село.

— И шо это с ним? — Удивленно спросил Изе. — Мы же не кусаемся.

Другие дети стояли тихо, смотря на пришельцев, и боясь пошевелиться.

— Не нравится мне здесь. — Произнесла Рия. — Такое чувство, будто бы нас здесь считают врагами…

И она была не далека от истины.

Из домов и улиц выходили люди, держа в руках вилы и топоры.

— Вона они! — Крикнул кто-то из толпы. — Они уже имеют наглость приходить к нам в белый день!

— Держите Волка! — Крики толпы становились все агрессивнее.

— Смотрите, им уже и попы помогают!

Прежде, чем беглецы смогли осознать, что происходит, разъяренная толпа окружила их. На пришельцев смотрели не только разъяренные глаза, но и острия вил и топоров.

— Несите их на костер! Пусть хорошенько прожарятся! — Крикнул кто-то, и толпа, связав и подхватив беглецов, понесла их к центральной площади деревни.

— По-моему, это уже слишком. — Произнесла Лианна, обращаясь к Илрону. — Два раза за одну неделю меня еще не жгли.

Маг оставил замечание оборотня без ответа.

Их принесли на площадь, и бесцеремонно бросили на мокрую, холодную землю, у основания двух столбов. На площади начал собираться люд, дабы посмотреть церемонию праведного отмщения.

— А ты не могла бы вновь измениться, и напугать их, как сделала это в Гироне, — Спросила Рия у Волчицы.

— Боюсь, что сейчас это лишь больше навредит нам, чем поможет.

— Но ведь нужно шо-то делать, или из нас приготовят шашлык. — Произнес Изе.

В тот миг из толпы вышел человек, одетый в широкие черные одежды, и Лианна сразу учуяла магию.

— Что здесь происходит? — Спросил он, и толпа сразу умолкла. Вперед вышел какой-то крестьянин.