Дорок оказался хорошим другом. С тех пор мы часто отправлялись с ним на Ледник, что бы поохотится на белых оленей, или снежных барсов…
«Среди народов Материка распространены слухи о том, что Драконы умеют летать, и дышат огнем. На самом деле это всего лишь слухи. Древние ящеры, которые подчинялись демонам, действительно летали, и дышали огнем. Они исчезли после разрушения Империи. Живущие нынче Драконы, являются всего лишь одним из многих, человекоподобных народов Материка, получившие свое имя от Волков, из-за пристрастия Драконов к алкоголю…
… хотя размеры Драконов действительно способны поразить воображение…
История народов Материка. Том 3. с. 105».
…Иногда мой охотничий азарт заводил меня в Элорию — страну эльфов, или в какое-нибудь государство людей. Несколько раз мне доводилось забредать даже в Степь.
Степь — самое молодое государство людей. Им правят Святые. Все жители Степи объединены одной странной религией. Они отвергают науку и магию, и другие народы Материка, и даже других людей, если они не разделяют их взглядов на жизнь, признавая за истину лишь одно — слово своей веры…
И все те разы мне удавалось проскочить.
Только не этой ночью…
У самой опушки Вольстрима, недалеко от границы Орона, мне на глаза попало стадо великолепных Тууров. Преследование длилось всю ночь, а когда взошло солнце, оказалось, что Вольстрим остался далеко. Вокруг меня были ровные пейзажи Степи, усеянные вспаханными полями и пастбищами, укрытыми ровной снежной гладью. И если бы не частокол одной из местных деревень, через верх которого виднелась крыша местной церкви, можно было бы подумать, что глупые животные завели меня на Ледник.
Из распахнутых деревянных ворот выезжало двое «рыцарей». Хотя, они более походили на двух алкашей. Красные лица — толи от мороза, толи от самогона — выделялись на фоне белого снега. Одежда у обоих была грязной и рваной.
Легкий порыв ветра донес до меня запах стойкого перегара. На стене стоял какой-то приставник и кричал им:
— Доблестные рыцари! Идите на богоугодное дело! Изловите эту тварь!!!
— «Доблестные рыцари?» — Передразнила я его. — Да в каком кабаку ты отыскал их?
Ответить приставник не успел. Один из «Доблестных рыцарей» умудрился свалиться в снег, а второй, соскочил из своего коня и, шатаясь, стоя по колени в снегу, помогал подняться своему товарищу. Все его усилия привели лишь к тому, что они оба упали в снег.
Нужно было видеть лицо того приставника, наблюдающего за оборотнем, качающимся по снегу от смеха. Если бы он мог метать с глаз молнии, всенепременно бы сделал это.
Видя всю эту картину, страх, что был у меня в начале, исчез. На его место пришло веселье, и какое-то игривое настроение.
Отбежав от стен села достаточно далеко, что бы ко мне не долетели стрелы (мало ли что взбредет в голову этим религиозным идиотам), я остановилась, и стала наблюдать, как погоня медленно пробиралась сквозь снег. Тяжелые кони проваливались до самой земли, и оставляли за собой глубокие кривые борозды. Видимо пьяные преследователи не могли ровно ехать.
Когда «Доблестные Рыцари» подъезжали достаточно близко, я отбегала от них. Эта погоня веселила меня, и вскоре я так увлеклась, что не заметила, как солнце высоко поднялось, и начал таять снег. К тому же «рыцари» успели протрезветь, и мои прежние шутки в их адрес, явно разозлили их.
Теперь мне уже было не до смеху. Пришлось спасать свою шкуру…
«Главное добежать до лесов Вольстрима. Погоня туда не сунется.»
И я бежала со всех лап.
К спасительной опушке оставалось уже не далеко, но и погоня не думала прекращаться.
— И нужно вам это? Шли бы домой, дальше пить вино или самогон… — Бросила я на бегу. Похоже эта перспектива понравилась рыцарям, и они, решив побыстрее покончить со мной и возвратится в теплый кабак, прибавили темп.
И в тот миг, когда мне оставалось сделать лишь несколько прыжков, дабы спрятаться в спасительных зарослях леса, я учуяла магию…
«Оборотни никогда не были способны к магии. Их стихия — наука. Тем не менее, они способны учуять любое магическое воздействие. Для того, что бы использовать магию против оборотня необходимо…
Практическая магия. Учебник. с. 45»
…это было в большей степени странным. Магов в Степи не жаловали, так же, как представителей других народов. Их сжигали на кострах.
Я резко остановилась, всего на одно мгновение, дабы решить, как поступить дальше. В этот миг, один из «Рыцарей» поравнялся со мной. Свист меча, разрезавшего воздух, дразнил мои уши, но меня уже не было на том месте. Один прыжок, и я скрылась в зарослях Вольстрима. И в тот миг, когда чаща спрятала меня, за моим хвостом раздался слабый хлопок.
Я мягко приземлилась на землю. Здесь, под кронами тысячелетних дубов, снегу было значительно меньше, хоть и лежал он дольше.
Осторожно подойдя к опушке леса, я заметила странную картину. Моих преследователей не было. Так же не было и снега, и сухой травы. Лишь черная земля да характерный запах озона — все, что осталось как след о примененном заклятье.
Я подошла к поваленному дереву, в стволе которого была спрятана одежда, и изменила сущность.
«Оборотни имеют две сущности. Одна — истинная, похожа на человека или эльфа: длинные волосы того же цвета, что и шерсть; глубокие, выразительные глаза, которые не меняют свой цвет ни в одном из образов; короткие, острые клыки и слегка заостренные уши (но не такие острые, как у эльфов); гладкая кожа, и лишенное растительности лицо. Другая — волчья. Сами оборотни утверждают, что обе эти сущности есть истинными, ведь ее смена не является ни магией, ни техникой. Это их природа. Тем не менее, некоторые исследования показали, что оборотни рождаются в первой сущности, и когда умирают, их тело тоже приобретает ее. Способность трансформироваться развивается лишь на двадцатый год жизни…
… к тому же, истинная сущность оборотней столь прекрасна, что даже эльфы воздают дань ей.
История народов Материка. Том 2. с. 25–27.»
Этот образ всегда вызывал у меня противоречивые чувства. С одной стороны, мне нравились мои длинные снежно-белые волосы, темно-синие глаза, и две пары маленьких, но острых клыков.
А с другой стороны, эта сущность имела ряд недостатков: усиливалось ощущение боли, терялась скорость и физическая сила. Хотя обаяние оставались волчьим. А вот зрение наоборот, улучшалось.
Мороз легонько щекотал кожу. Я неспешно оделась, и уже собиралась пойти домой, когда путь мне преградил один из посланников Стаи. Этот не высокий Волк, в сей сущности имел длинные, серые волосы и черные глаза. Его имя Греслор.
— Лианна, тебя ждут на совете стаи. — Заученной строгой интонацией произнес посланник. — Ты опять ослушалась приказа… — Что ж, такое было не впервой. Каждый раз, когда я забредала на территорию людей, все оканчивалось одинаково: при входе в Вольстрим меня ждал Греслор. Я делала покаянное лицо, или мордашку (если доводилось возвращаться в местах, где не было моих тайников с одеждой), мы шли на заседание Совета Стаи. Там мне делали выволочку. Я обещала, что больше такое не повторится, а спустя месяц, уже во всю опять разгуливала территорией Степи, Орона, или какого-либо западного государства людей. Так я надеялась поступить и в этот раз, но Греслор явно был настроен пессимистично. — В этот раз, Лианна, ты действительно доигралась, и это твое наивное выражение тебе не поможет.
— А что собственно произошло?
— Я не знаю, но твой отец зол, и Совет тоже…
* * *
Лишь когда, ближе к вечеру, мы добрались к месту, где традиционно собирался Совет Стаи (благо оно находилось не очень далеко, в «сердце Вольстрима»), я осознала, что произошло что-то ужасное. При входе меня не встречали улыбающиеся охранники, и не отпускали похабные шуточки молодые Волки-воины. Их лица сегодня были суровы и напряжены до предела. Некоторые охранники были в своей волчьей сущности.