Слухи о приближении отрядов с севера достигли Лондона 21 июня, если не раньше, и на улицах были выставлены дозоры. Конечно, Йоркские ополченцы не могли прибыть так рано, поскольку, как сказано выше, 21 июня они только выступили в путь. Однако, поскольку они были конными, путешествие не заняло бы у них много времени. Как обычно, численность отряда была сильно преувеличена молвой (говорили о 20 000 воинов вместо реальных 300), но это лишь усиливало общую тревогу[40]. Двадцать второго июня, в воскресенье, Ральф Шаа, брат лорда-мэра Лондона, произнес проповедь возле Креста Святого Павла. Текст проповеди был озаглавлен так: «Внебрачные отпрыски не должны пустить корней»; в нем содержался прямой намек на внебрачное происхождение детей Эдуарда IV и делался акцент на несомненной законности притязаний герцога Глостера на английский престол. Несколько дней спустя, возможно 25 июня, то есть в день, изначально назначенный для открытия парламентских заседаний, лорд Риверс, его брат Ричард Грей и Томас Воган были казнены в замке Понтефракт по распоряжению протектора, вероятно, без проведения следствия, хотя хронист Раус и говорит, что граф Нортумберленд был их главным судьей[41]. Приказ об их казни должен был быть отдан несколькими днями раньше и являлся актом, который мог быть совершен только королем или кем-нибудь, кто собирался вот-вот стать королем. Кроулендский хронист говорит, что приказ о казни был доставлен сэром Ричардом Рэтклиффом, когда он направлялся в Лондон с северными отрядами[42]. Очевидно, что если Рэтклифф доставил приказ непосредственно из Лондона, который он покинул 11 июня, то решение о казни Риверса и его сообщников было принято загодя.

За день до казни Риверса, Грея и Вогана герцог Бэкингем обратился к группе самых влиятельных граждан Лондона с речью о том, что герцогу Глостеру надлежит быть королем по причине незаконного происхождения Эдуарда V и его брата[43]. На следующий день неформальное собрание лордов, светских и духовных, и представителей общин, подменявших Парламент, представило герцогу Глостеру петицию, в которой обосновывались его права на престол, и попросило его стать королем. Принято считать, что текст этой петиции был таким же, как и содержание билля, изданного Парламентом несколькими месяцами позднее: в нем также обосновывались права Ричарда на престол (см. далее, с. 55). В петиции 1483 года повторялось утверждение герцога Бэкингема о том, что Эдуард V является незаконнорожденным. По словам Кроулендского хрониста, в петиции провозглашалось, что Эдуард V, его брат и вообще все дети Эдуарда IV и Елизаветы Вудвиль были незаконнорожденными по той причине, что Эдуард заключил брачный контракт с Элеонорой Батлер, и его последующая женитьба на Елизавете должна считаться недействительной. Поскольку Георг, герцог Кларенс (старший брат Ричарда), был признан государственным изменником, его дети не могли претендовать на трон, и таким образом Ричард Глостер был единственным наследником Ричарда, герцога Йорка (отца Эдуарда IV, Георга и Ричарда), с полновесными правами на престол. Хронист заключает свой рассказ словами: «Поэтому в конце этого свитка, от имени лордов и общин королевства, к нему была обращена просьба воспользоваться своими законными правами». Ричард должным образом выразил свое согласие и в сопровождении эскорта прибыл в Вестминстер-Холл. Там он был облачен в королевские одеяния и воссел на мраморный престол в судебной палате Королевской Скамьи. В своей речи к собравшимся судьям новый король попросил их вершить правосудие непредвзято и заявил, что считает охрану закона главным долгом короля. Его действия в ходе его правления показали, что он в большой степени жил согласно этим принципам. Далее он объявил, что будет отсчитывать начало своего правления с этого дня, 26 июня. Затем Ричард III отслушал «Te Deum» в Вестминстерском аббатстве и с эскортом вернулся в Лондон, где его приветствовали городские власти[44].

На следующий день, 27 июня, новый король вручил большую печать епископу Линкольнскому, утвердив его в должности, которую он начал исполнять при Эдуарде V. На следующий день сторонники Ричарда получили свою награду. Бэкингем был назначен на должность великого чемберлена, что позволяло ему вести надзор за большинством приготовлений к коронации, а Джон Говард стал герцогом Норфолком и графом-маршалом Англии. Он имел право на эти титулы через свою мать, представительницу рода Моубреев. До сих пор ими пользовался принц Ричард Йоркский, однако новый король, вероятно, решил, что особые обстоятельства, при которых принц Ричард стал герцогом Норфолка, женившись на наследнице рода Моубреев (она умерла вскоре после свадьбы), больше не имеют значения. Нет никакого сомнения, что в это время принц Ричард был все еще жив. Тогда же лорд Беркли был произведен в графы Ноттингема, — еще один титул рода Моубреев. Сын Говарда, Томас, был произведен в графы Сэрри в тот же день, когда его отец стал герцогом. Вскоре после этого новый герцог Норфолк был назначен верховным стюардом Англии и получил полномочие выслушать судебные жалобы 3 июля, чтобы вынести ритуальные приговоры на коронации. Расследования по этим жалобам надлежало провести очень быстро, поскольку коронация была назначена на 6 июля[45]. Примерно 3 июля отряды из Йорка прибыли в Лондон, вызвав немалую тревогу у горожан. Вместе с отрядами, приведенными Глостером и Бэкингемом в мае, йоркцы расположились лагерем за пределами города, вероятно, в Финсбери или на Мургейтских полях. Снаряжение Йоркских ополченцев было осмеяно лондонцами, и городские власти вместе с королем издали указы, направленные на поддержание мира[46].

Шестого июля 1483 года Ричард Глостер был должным образом коронован английским венцом под именем Ричарда III. Его жена Анна была коронована вместе с ним, — это была первая двойная коронация за последние 175 лет, то есть со времени коронации Эдуарда II и Изабеллы Английской. На роскошной церемонии присутствовало большинство английской знати и множество джентри. Некоторые из тех, кто играл в этот день самые заметные роли, будут твердо стоять за Ричарда в течение всего его правления и даже в его последней битве, а другие станут его врагами.

Перед коронацией Ричарду помог одеться его главный чемберлен, герцог Бэкингем, который также должен был принимать участие в последующей церемонии. Затем, вместе с королевой и разными представителями знати, они начали свой путь к Вестминстер-Холлу. Там к ним присоединились аббат и монахи Вестминстера, настоятель Королевской Часовни и епископы, возглавляемые архиепископом Кентерберийским, Томасом Буршье, который был почтенным дальним родичем Ричарда. Выстроившись в длинную процессию, они прошествовали короткое расстояние до западных ворот Вестминстерского аббатства. Носители королевских регалий были сторонниками и родственниками нового короля: Джон Говард, произведенный в герцоги Норфолка восемью днями раньше, нес корону Святого Эдуарда, в то время как его сын, граф Сэрри, нес государственный меч. Дядя Ричарда, граф Эссекс, нес позолоченные шпоры, его сводный брат, герцог Норфолк, нес королевский скипетр, а старший сын Саффолка, граф Линкольн, — державу. Политический союзник Ричарда, лорд Лоувелл, нес третий меч правосудия. Среди тех лордов, которых Ричард рассчитывал сделать своими политическими союзниками, были граф Нортумберленд, несший куртану, тупоконечный меч милосердия, и Томас, лорд Стэнли, несший жезл констебля. После коронации процессия вернулась в Вестминстер-Холл, и король с королевой отдохнули, пока в зале шли приготовления к торжественному застолью. Это было великолепное пиршество. Оно началось в час пополудни при ясном солнечном свете и продолжалось столь долго, что последняя перемена блюд (их было три) так и не была подана, поскольку уже сгустилась тьма. Следовательно, пиршество продолжалось примерно 7 часов. Все, наверное, совсем утомились под конец.