Судьба как будто подчинилась ему… Им обоим.

— Подвезите меня поближе к часовне, — попросил и приказал он. — Там есть проселочная дорога, видите? Кусты… Там меня и ждите. Если до часу дня не появлюсь, уезжайте. Дальше — мои личные трудности.

Первые опасения оказались излишними.

Войдя в стены часовни, он сразу определил, где в начале века они вылезали с Риттером-старшим из-под земли.

Монтажная лопатка, позаимствованная у «своих», тоже сразу пригодилась. Он расковырял щелку, поддел плиту и без особого труда открыл темный лаз, удивившись, как еще сюда не добралась — а может, и добралась — местная ребятня.

Он спустился вниз по ступенькам, задвинул за собой крышку и полной грудью вдохнул могильную сырость.

«Полдела сделано. Осталось у кого-нибудь спросить, где тут речка», — подумал он и чиркнул колесиком зажигалки.

На этот раз путь показался ему слишком коротким. Наткнувшись на подъем, усыпанный кирпичными осколками, он даже поначалу испугался, а не произошел ли тут завал.

Просвет наверху тоже напугал его. Как Александр Брянов он рассчитывал на вторую крышку и не сразу внял детским воспоминаниям своего незримого проводника. Он стукнулся теменем об кирпичную кладку — и только тогда вспомнил, что выйдет в одну из комнат флигеля прямиком из камина.

Он поспешил погасить огонек, достал из кармана одолженный Марком Модинцевым газовый пистолет и по-разбойничьи выглянул наружу.

Комната был нежилой, холодной, в ремонтном развале, полной досок, кирпичей, нагромождений арматуры.

Брянов, пригибаясь, выбрался из камина, осмотрелся по сторонам.

К его удивлению, ближайшая дверь оказалась подозрительно податливой и даже совсем нескрипучей.

За ней виднелся короткий коридорчик, кончавшийся поворотом налево.

Брянов добрался до поворота, заглянул за угол.

В доме тоже все изменилось — на пользу Брянову. Никакой тягостной ностальгии не возникло в казенном, больничном коридоре. По воле экспроприаторов и любителей бетонных оград здесь была проведена сокрушительная перепланировка и появилось много уютных и светлых палат.

Коридор был безлюден. Вообще все здание казалось необитаемым, так что Брянов испугался в третий раз, уже из-за другого: а вдруг он опоздал, больных перевели в иное место, а здесь просто начинается капитальный ремонт…

Опытным глазом он определил: на этом, ближнем конце коридора по обеим сторонам расположены палаты, дальше — сестринский пост, а за ним скорее всего врачебные кабинеты.

Он оставил у камина куртку, оправил слегка помявшиеся полы белого докторского халата, водрузил на голову докторскую шапочку — приобрел все необходимое для дела еще накануне — и, опустив руку с пистолетом в карман, решительно вышел в коридор — будто на самый обычный, плановый обход больных.

На дверях палат, сбоку от матовых окошечек, висели таблички с фамилиями и столбцами каких-то чисел, похоже дат и часов. Нововведение показалось Брянову необычным, но он нашел ему объяснение: если пациенты, как и Брянов, обладают теперь той же способностью повергать докторов в маленькое беспамятство, то тем наверняка приходится оставлять какие-то важные для себя пометки, чтобы не зациклиться и не заходить в палату по сто раз на дню.

Палата Инги Пашковой попалась ему не сразу. Сначала он миновал Сабанского и каких-то неизвестных ему персон. Он вздохнул с огромным облегчением, когда из-за одной двери донеслось слабое, как бы скучающее от всеобщей тишины покашливание. У него даже мелькнула в голове веселая идея: а не вывести ли из этой тюрьмы через подземный ход всех разом… может, все и пригодятся на Канарах. Хорош из него выйдет Моисей!

Заветная табличка висела прямо напротив вымершего сестринского поста. Как будто никто не прятался в засаде за пальмами, стоявшими в небольшой рекреации у окон, за креслами и телевизором…

Брянов коротким рывком открыл дверь палаты.

Пусто! Намек судьбы, что везение кончилось…

Внезапно он расслышал голоса — сначала мужской, потом — голос, явно принадлежавший девушке. Оба спокойно обсуждали что-то, явно не касавшееся налета на госпиталь опасного террориста.

Тихонько Брянов подобрался к двери. Табличка на ней предупредила его, что надо собрать все силы перед тем, как штурмовать штаб, где сидит «Начальник отделения».

Везение не кончалось: дверь была чуть-чуть приоткрыта, и Брянов заметил в щелку прядь роскошных волос.

В груди бухнуло так, что Брянов испугался слишком громкого удара своего сердца.

— Тихо! Встать!

Он обнаружил, что стоит уже внутри, наставив пистолет на доктора через плечо девушки.

Подниматься — не испуганно, а как-то гипнотически оцепенело — стали оба… и Брянов едва успел отскочить в сторону прежде, чем Инга загородила собой самую опасную фигуру.

— Руки на голову!.. Вам не надо, сударыня, только отойдите к двери и — прошу вас — стойте там…

Мельком он оценил ее экипировку — кроссовки, джинсы, свитер — как раз для бегства. Все идет по плану… В глазах — страх, но не смертельный испуг.

— Стоять лицом ко мне!

Доктор тоже не бледнел, не седел и не падал в обморок, только щурился и сжимал губы.

Все шло по плану. Брянов сорвал с его стола телефонный аппарат, бросил его на кушетку и рванул на себя провод.

— Ключ от комнаты есть? Где он? Ну!

— В верхнем ящике стола, — пробубнил «начальник отделения».

— Шаг назад!

Он нашел ключ среди скрепок и авторучек и стал живо отступать к двери.

— Инга! Я пришел вас спасти! — через плечо прошептал он. — Быстро выходите в коридор и ждите. Умоляю вас, не делайте глупостей!

— Кто вы? — покорный, беспомощный голосок позади.

— Один из вас. Выходите!

Услышав, что его команда исполнена, он приказал доктору отвернуться лицом к стене, выскочил наружу, запер дверь.

— Быстро берите куртку или плащ, что у вас есть…

Девушка плохо соображала. Он схватил ее за руку, втолкнул в палату и помог ей одеться.

— Кто вы? — еще раз робко спросила она.

— Я и есть настоящий врач! — признался Брянов. — Я вас вылечу от всех кошмаров! Только слушайте меня. Будете?

— Да… — Такое было «да», будто на ее аул налетела огромная орда, чтобы схватить ее одну и отвезти в гарем султана.

Без приключений они добрались до конца коридора, до заветной двери, а перед волшебным очагом в доме папы Карло красавица вздрогнула и уперлась.

— Я не пойду! — вдруг затрясло ее. — Нас поймают!

Доктор же, наконец отвернувшись от стены, обнаружил, что в кабинете «начальника отделения» успел похозяйничать злобный полтергейст.

— Шериф! — раздался голос с потолка. — Я вижу, для тебя это новость.

— Кулик уже прилетал? — заинтересованно спросил доктор, подняв голову.

— Просмотри запись. Все прошло как по маслу.

— Я хоть успел сделать инъекцию?

— Говорю, просмотри запись… И сразу отметь момент, когда эффект.

Доктор потянул сбоку за рамку натюрморта, висевшего на другой стене, и за картиной, открывшейся в сторону, как дверца, засветился экран.

В пятистах метрах от усадьбы, в трейлере, замаскированном под рефрижератор, полковник Никоненко следил сразу за четырьмя экранами — и улыбался.

«Работает спокойно, очень профессионально, — думал он, глядя, как Брянов решительно, но галантно заталкивает высокую красавицу в камин. — Пожалуй, он смог бы уговорить ее и так… Можно было обойтись без инъекций… Этого парня надо брать к себе — занимался всю жизнь какой-то ерундой, а тут сразу талант проявился».

Как только «талант» исчез из поля видимости, полковник обратил взгляд на другой экран: скрытая на геодезической вышке камера фиксировала часовню, зону с цистернами и трубами и проселочную дорогу, на которой стоял темный джип.

Первым из часовни появился Александр Брянов. Он огляделся, вытянул за руку похищенную им красавицу и помог ей вывернуть на лицо куртку.

«Все продумал», — усмехнулся полковник.

— Я же вам говорил: они подумали, что вы перепрыгнули через ограду, — сказал он Инге, щурившейся, как растормошенная посреди дня ночная птица. — Все было просто.