«А майор то запал на нашу красавицу», — подумал Принц.

— Не за что, — сказала магичка. Чем смогла — помогла!

— Доведите тогда нас до поста, Иван Петрович, да будем прощаться, — прервал чуть затянувшуюся паузу сержант.

— Вы бы сняли куртку, товарищ Ветров, а то у нас в лесу жарко, — напомнил командир, отряда, заметив, что в десяти шагах появились ходячие раненые, бойцы из хозвзвода и медперсонал.

Жора куртку снимать не стал, иначе пришлось бы снимать с плеча и винтовку. Он просто отвёл полы в сторону, повернувшись так, чтобы его было видно. Он чувствовал, как взгляды людей буквально прожигают его грудь. Ощущал, как золотая звёздочка вспыхнула ярким светом и раскалилась от направленных на неё эмоций. Тишина стояла неимоверная. Люди застыли, вытянув шеи и широко распахнув глаза. Он простоял так секунд тридцать, давая возможность всем рассмотреть и запомнить сияющие у него на груди награды. Заметив, что народ начал отходить от шока, сказал:

— Пойдёмте, Иван Петрович, нас самолёт ждёт. До свидания, товарищи! — кивнул он десятку зрителей.

Народ только сейчас обратил внимание на его кожаную куртку и лётный шлём.

— Нам в эту сторону, — показал командир и направился в лес. Один боец тут же встал впереди, второй автоматчик пристроился сзади. Позади всех невидимкой скользила Тоня. Её уши улавливали обрывки восторженных высказываний людей, увидевших в ковельском лесу вживую Героя Советского Союза. Если бы народ увидел среди ёлок картину Рембрандта в золочёной раме, эффект был бы меньше. В лес пришла Советская Власть, Кремль и товарищ Сталин!

— Наверняка Калинин вручал! Или сам Сталин! — услышала она последнее высказывание и переключилась на охрану, отрезая от себя гудевшие сзади голоса.

Борский понял, что это его шанс. Про Ветрова он в партизанской санчасти наслушался не мало. Про очень красивых девчонок, которые могли лечить руками тоже. Их звали Арина и Света. Сегодня он увидел Марию. Она тоже ощупывала его ногу. Остатки беспокоящей боли от раны ушли сразу. В том, что рана заживёт и сама, он не сомневался. Немцы прострелили её очень аккуратно, прочистили и продезинфицировали. Наложили повязку русским бинтом. Заскорузлый бинт он потом дважды перематывал сам. Второму бойцу, взятому из лагеря, тоже прострелили ногу из немецкого карабина, задев кость. Внесли гангренозную ткань и ждали четыре дня, пока боец не потеряет сознания. Сапог с Рябышева уже не снимался.

— Умрёт через шесть — десять дней, — сказали Борскому. — За это время вы должны уже быть у партизан. Задача — получить любую информацию о Ветрове. Если при уходе убьете командира партизанского отряда, то получите крест и звание гефрайтер. При получении стоящей информации уходить немедленно.

Рябышеву, хирург еврей сделал операцию и извлёк пулю. Но лучше ему от этого не стало. В сознание он так и не приходил. Но Горский честно говоря основательно испугался, когда девчонка минут двадцать сидела над «напарником» и водила руками по его телу. «Вдруг выживет, сука!»

Револьвер он себе заныкал в тот же день, как из привели в лагерь. Забрал у бойца, раненого в грудь. Тот тоже был не жилец. Наган лежал в кармане галифе. Вытащил, помогая укладывать раненого на сбитый из досок операционный стол. Оперировал хирург на свежем воздухе, в землянке было очень мало света, лишь в потолке сделано окошко из автомобильных стёкол.

В барабане имелось шесть патронов. Стреляную гильзу Борский выкинул. Выпускник школы «Бранденбург-800», он не сомневался, что попадёт. Две пули в Ветрова, всем остальным по одной. Забрать автомат и ходу. Собак у красноармейцев нет. Опытных следопытов тоже. На этом куске леса, окруженным болотами надо в пять раз больше людей, чтобы его прочесать. «За эту акцию могут присвоить и унтер-офицера. Крест дадут обязательно. Просто великолепный шанс продвинуться по службе».

И Мария и Тоня слышали, как в двухстах метрах кто-то ломится через лес. Нет, человек шёл гораздо более неслышно, чем красноармейцы, но он очень торопился, почти бежал. Забежал на двести шагов вперёд и затих, поджидая двигавшуюся ему навстречу пятёрку.

Тоня включила артефакт. Человек был один. Она беззвучно продвинулась вперёд, осматривая землю перед собой. Жора рассказывал про мины. А командир партизан сказал, что кое-где заминировали. Она подумала, что неизвестный хочет закопать на пути группы взрывной артефакт, чтобы убить Принца. Каково же было её удивление, когда она увидела раненого красноармейца, которого лечила Мариясан с наганом в руке.

«Этот идиот захотел всех перестрелять», — с удивлением подумала десятница, подойдя вплотную и слыша запалённое дыхание бойца. Услышав шорох приближавшихся людей, красноармеец встал, прижался к стволу дерева и вытянул руку с наганом. Ждать больше Тоня не стала. Блеснул булатный кинжал и на землю упала отрубленная кисть. По лесу пронёсся жуткий крик, оборванный ударом в голову. Амазонка тут же ушла в сторону. Кто их знает, этих красноармейцев, дадут из автомата на звук, потом из неё будут пули выковыривать.

Автоматчик выскочил ровно через секунду, заметив падающее тело. Стрелять он не стал. Тут же крикнул: — «Ложись!» - и рухнул сам. Подполз поближе, пытаясь рассмотреть скрытого кустами красноармейца. Из отрубленной правой руки повыше запястья у того хлестала кровь.

Боец встал около дерева, внимательно всматриваясь и вслушиваясь в лес. Стояла тишина. После крика убийцы лес замер. Никто не трещал кустами, пытаясь уйти дальше, не шелохнулась ни одна веточка, не дрогнул ни один листочек.

— Что там, Дерябин? — спросил майор, успевший толкнуть на землю и прикрыть магичку.

— Терехин из раненых лежит. Кто-то ему руку отрубил.

Жора встал. Команду «Ложись», он выполнил не раздумывая, заметив, как майор смахнул чуть замешкавшуюся тёщу на землю.

— А ведь не зря отрубили! — сказал сержант. — Этот парень в нас из нагана целился, — показал он на валявшуюся под деревом кисть, сжимавшую револьвер. — Наверняка из тех раненых, что около трассы подобрали.

Автоматчик нагнулся и расцепив пальцы, забрал оружие.

— Узнаешь чей и доложишь, — сказал Потанин. — У них при себе одна винтовка была с двумя патронами.

— Живой, падла, — приложил он руку к шее, нащупывая, сонную артерию. — Наложить жгут и связать! На обратном пути допросим. Второй тоже наверняка засланный!

— А вот это сомнительно, — сказал Жора. — Он был без сознания, когда его нашли. Просто декорация для настоящего агента. Вы его просто расспросите, когда поправится. А этот, наверняка, на диверсанта у немцев обучался. Не побоялся с наганом на пятерых. Если бы не моя охрана, мог бы и завалить здесь всех, — посчитал за нужное чуть прояснить ситуацию Принц.

Автоматчики переглянулись и закончив связывать недобитого агента, начали усиленно вертеть головами и вслушиваться в лес.

— У немцев есть специальное подразделение, «Бранденбург-800» называется, — пояснил Потанину сержант. — Там немецкая военная разведка Абвер готовит тех, кого забрасывают к нам в тыл и таких вот агентов. Задача простая — устранить командира, узнать месторасположение отряда. Наверняка по вашу душу Иван Петрович заброшена не одна группа. Этот может их знать в лицо, но вряд ли выдаст. Будете допрашивать, выявите цель заброски.

Сержант отрезал метра четыре шнура, достав его из сумки и протянул его бойцам.

— К дереву привяжите, а то сбежит ненароком.

— Я ему, сейчас все ноги переломаю гниде, чтобы по нашей земле не ходил! — пнул в раненую ногу Дерябин, приматывая к дереву.

— Двинулись, — сказал Жора, как только закончили вязать узлы.

Мария шла и думала, как быстро здесь меняется обстановка. Вспоминала, что лежать пол навалившимся сверху крепким телом Потанина было приятно. Выглядел он моложаво, лет на тридцать, вполне дееспособный самец. Она только сейчас сообразила, что майор пытался прикрыть её от возможных пуль. Она ещё с большим интересом посмотрела на неровно остриженный ножницами крепкий затылок шагавшего впереди человека, выдвинувшись из-за Принца. Майор видно почувствовал, оглянулся, встретился с ней глазами и улыбнулся. Радостно и понимающе. Они понравились друг другу. Это понимала она и знал он.