Он бежал к своим. Вокруг строилась пехота и взревывали моторами танки, выходившие на позиции.

Батальон Ахилла практически не имел тяжелого вооружения. Ни автоматических гранатометов, ни переносных ракетных комплексов. Только автоматы и ручные плазмометы. Все представительные орудия смертоубийства разлетелись на нейтрино при взрыве станции «Тьерра Фуэга».

Из козырей — превосходные штурмовые скафандры малой серии. Нагрудный сегмент имел шанс выдержать даже двадцатимиллиметровый снаряд, так что четвертый батальон оставили в резерве на случай ближнего боя с пехотой клонов.

Ротные и взводные остались по прежнему расписанию. Должность заместителя занял верный Просперо де Толедо, не покинувший шефа.

Можно воевать!

Хоть и кислые лица были у бойцов «Эрмандады» (которые совершенно не понимали ради чего они здесь), зато подогревала ценная мысль: клоны разбираться не будут! Бывшие безопасники готовились сражаться за свои жизни — серьезный аргумент в мотивации личного состава!

Десантный авианосец «Хорасан» скользил по средневысотной орбите.

Стартовая стрела правого борта, облепленная дюжиной планеров, нацеливалась на туманную планету. Егеря «Атурана» должны были обеспечить высадку десантной бригады. Так всегда делают: сперва части особого назначения расчищают периметр, мало ли что? Потом вниз устремляются тяжелые средства высадки — слишком ценные, чтобы рисковать ими наобум.

Тяжелые средства — вот они: четыре средних десантных корабля типа «Бермайе» и большой танкодесантный корабль «Элан», причем его новейшая модификация — «Элан-Б». Расширенная грузовая палуба, способная принять разом восемьдесят единиц бронетехники. Транспорты типа «Бермайе» идут с перегрузом — по тысяче бойцов вместо штатных шестисот.

Десантный авианосец «Хорасан» сыграл несколько аккордов на маневровых дюзах, выйдя ниже строя транспортов. Не скажешь, что мертвая железяка! Полное впечатление собственной воли, словно одушевленное существо!

Командир авианосца стоял на мостике, глядя попеременно то на золотой фравахар над пультом, то на панораму. Стоял по привычке — с ним разговаривал лично адмирал Дэвед. Негоже отдавать рапорт сидя.

— Приказываю начать высадку егерей.

— Слушаюсь, господин адмирал.

— Доложите прогноз по хронометражу.

— Пять минут для выхода на позиции. Пять минут на старт планеров. Семнадцать минут на приземление. Полагаю, еще через полчаса «Атуран» доложит, что периметр чист.

— Итого, почти час?

— Так точно.

— Начинайте действовать!

В этот момент голографическая фигура над панелью связи пошла рябью. Корабль ощутимо качнулся, так что капитан был вынужден упасть в кресло и схватиться за подлокотники. Освещение замигало.

— Что у вас происходит? Что со связью? — раздраженно сказал Дэвед.

— Минуту, господин адмирал…

Командирский экран сообщил, что авианосец получил сразу две ракеты. Одна протаранила борт. Вторую повредили огнем зенитных пушек, но она успела подорвать БЧ в двух сотнях метров от корабля, подарив на прощание плотный сноп осколков..

Посыпались доклады о повреждениях. Корабль оставался в строю. Но, дэвы вас разорви, все стыковочные узлы стартовой стрелы правого борта оказались повреждены или обесточены!

— Мы приступили к ремонту… — доложил капитан в конце грустного рапорта.

— Когда стартуют планеры?!

— Сейчас егерей переводят на запасные машины на левый борт, затем мы выполним новое прицельное ориентирование…

— С вас живого мало толку! — отрезал адмирал Дэвед и связь оборвалась.

— Я же докладывал в декабре свои соображения, что в нашем плане заложены чересчур оптимистичные оценки наряда сил, потребного для гарантированного подавления стратегической ПКО Махаона. — Всё это капитан проговорил в мертвую панель связи. Проговорил для протокола, на мостике велась непрерывная запись.

Да, Ардашир Дэвед зря упрекал капитана. Они действовали в строгом соответствии с планом.

Две роты спецназа «Скорпион», рейдовый отряд суперспецназа «Асмару», две сверхсекретные группы акселерированных наотарских василисков…

Все эти немаленькие силы, доставленные на Махаон планерами, малозаметными модификациями флуггеров «Ларх» и даже в тайных помещениях транспортно-пассажирских звездолетов накануне войны, были задействованы против тридцати пяти ключевых объектов стратегической ПКО планеты. Нейтрализации подлежали два командных пункта, три узла связи, пять радарно-оптических станций раннего оповещения, пять стрельбовых радаров, двадцать ШПУ ПКО — шахтных пусковых установок ракет «поверхность — космос».

Однако акселерированные василиски, на которых возлагалось столько надежд, выступили на удивление бледно. Похоже, русские откуда-то знали исчерпывающе полные характеристики проводимых этими воистину демоническими существами нейрооптических атак, парализующих деятельность центральной нервной системы человека. А главное: русские имели сведения о самой возможности подобных атак!

Поэтому василиски не смогли чисто проникнуть ни на один объект. Ценой гибели первой группы в полном составе был подорван узел связи, второй группе акселератов удалось частично вырезать запасной командный пункт ПКО Махаона. Но это были лишь сорок процентов из отведенных им целей!

Примерно в той же пропорции выступили и «Скорпион» с «Асмару».

Диверсанты не смогли вывести из строя стационарную ПКО как единый живой организм, а тяжелые мобильные ракетные комплексы отчего-то заблаговременно сменили позиции, уйдя от конкордианского главного калибра. Теперь они гвоздили по орбитальным целям и громоздкий десантный авианосец мог избежать попаданий только вмешательством лично Ахура-Мазды.

Егеря суетились во чреве ангарной палубы, а в это время пять десантных транспортов получили приказ начинать высадку.

Бой начался внезапно.

Чуткие пассивные радары отслеживали приближение клонских транспортов. Дивизия выдвинулась практически в посадочный створ. Бронетранспортеры стояли в тылу, самоходная артиллерия на флангах, танки в первой линии — всё как положено.

Четвертый батальон только что завершил маневр и теперь бойцы лежали в снегу. Меж них лежал и Ахилл Мария, всматриваясь в тесный лесной горизонт. Заработала рация:

— Готовность ноль! Код «Азов»!

— Приготовились! — прошипел эрмандадовец на батальонном канале.

Просыпался град докладов.

— Рота один, готовность!

— Рота два, готовность!

— Рота три, готовность!

Вот они: россыпь зеленых маркеров на тактической карте…

— К бою! — забрало отсекло Ахилла от холода и свежего ветра.

На лицо упала зеленая сетка виртуального пространства боевой тоталитарности. Отныне он — часть единого организма. По крайней мере, пока работает связь, сшивающая раздельные жизни в единый рой.

«Имя нам легион, потому что нас много, — вспомнил комбат евангельское слово. — Впрочем, это ненадолго.»

По тактическому планшету ползли к земле пять жирных красных меток — конкордианские транспорты.

Вскоре их стало видно невооруженным глазом — четыре дельтавидные призмы и П-образная коробка на колоннах пламени. Секунду они пачкали горизонт, а потом рухнули в зеленое море. Дистанция — два километра!

«Чего же мы ждем?!»

Земля закачалась. Активные демпферы украли звук, но всё равно: загрохотало, зарычало, забабахало! Артиллерия в работе!

Баллистическая траектория вынесла стаю снарядов к целям за доли секунды. И тогда над лесом встал дым. Логика была понятна: накрыть транспорты в самом уязвимом состоянии — на посадке. Легкие средства ПКО полка не могли им серьезно повредить, чего не скажешь о 180-мм самоходках. Все они били по мишени, опознанной как тип «Элан-Б» — танкодесантный транспорт. Нельзя дать развернуться броне!

Тем не менее, проклятый «Элан» смог сесть. Он, несомненно, был тяжело поврежден, но танки довез. Значит, атака? Пока враг не опомнился?

— Внимание, выдвигаемся!