— Меня зовут Мунато. Я провожу вас к нашему острову, — сказало существо на языке кожи. — А у вас есть мед?

Тихая рябь улыбки прошла по коже Анито, когда она увидела, как изумилась ее атва, увидев слова лайли-тенду.

— Что это за существо? — спросила Иирин, когда Нинто, обменявшись приветствием со странным морским животным, протянула ему солидный кусок сотов.

— Это лайли-тенду — морской человек, — объяснила Анито. — Это тенду, которые живут в море.

— Но он же выглядит совсем иначе! — Анито посмотрела на лайли-тенду. И в самом деле, Мунато обладал куда более развитыми жабрами, короткими руками, длинные пальцы которых были соединены перепонками, и широкими, похожими на ласты, ступнями. На спине у него, однако, были такие же, как у деревенских, жгучие красные полосы. Голова вытянутая, хорошо приспособленная к плаванию, но глаза — самые обыкновенные, такие же, как у самой Анито. Кровь отличалась повышенной концентрацией соли, но сердечный ритм тот же. Для общения с себе подобными на больших расстояниях лайли-тенду пользовались сильными протяжными звуками, но на близких говорили на языке кожи. Как может Иирин сомневаться, что это тоже тенду!

Мунато с интересом разглядывал Иирин.

— А это что такое? — спросил он.

— Это Иирин, — ответила Анито. — Она — новое существо. Ее народ очень далеко. Они оставили ее тут по ошибке.

Облако сочувствия цвета темной охры заволокло кожу Мунато.

— Это очень тяжело — жить вдали от своего народа.

— Они придут за ней, — обнадежила его Анито.

— В последнее время тут произошло много странных событий. Морские люди видели, как огромный камень упал в воду. Потом он поднялся и поплыл подобно колоссальному обломку дерева. Держался он на воде с большим шумом. Я слышал, что его выбросило на берег возле Лайнана и что существа, сидевшие внутри, принесли много вреда.

Иирин потемнела от стыда.

— Это были мои люди, — сказала она. — Они не знали, что лес кому-то принадлежит. Они потом исправят принесенный вред.

— Иирин помогает людям Лайнана восстановить лес, — добавила Анито, беспокоясь и чувствуя необходимость защитить Иирин. У нее и так много проблем, не хватало еще вызвать враждебность морского народа.

— Я слыхал что-то насчет состязания по вскапыванию земли, — сказал Мунато. — Вы там не были, когда это случилось?

— Иирин в этом участвовала. Она выиграла состязание.

Уши Мунато растопырились, и от удивления он порозовел.

— Ты плаваешь так же хорошо, как копаешь?

Иирин снять потемнела.

— Сомневаюсь, что я плаваю так же хорошо, как ты.

— Она плавает довольно прилично, — сказала Анито.

На груди Мунато вновь проступила рябь улыбки.

— Руви-тенду вряд ли являются крупными специалистами по таким вопросам. Всю свою жизнь они карабкаются по деревьям. Давай сплаваем, пятипалая, — сказал он Иирин. И тут же почти без брызг ушел в воду. Иирин вопросительно поглядела на Анито.

— Плыви, — сказала та. — Тут безопасно.

Иирин последовала за Мунато. Он, как бы играя, описывал вокруг нее круги, а потом вдруг ушел в глубину. Иирин нырнула за ним, но выплыла на поверхность куда раньше лайли-тенду. Мунато тоже всплыл. Он казался разочарованным.

— Ныряет она не слишком хорошо, а вот плавает недурно, — произнес он, лежа на спине, чтобы можно было прочесть символы, выступившие у него на груди. — Я иду за остальными моими людьми.

Он опять нырнул. Через несколько минут еще шестеро морских людей подплыли к плоту. Нинто, Баха и Анито бросили им буксирные концы, и лайли-тенду потащили плот за собой.

Солнце уже зашло за горизонт, когда они оказались в виду острова — черной массы на фоне темно-синего, усыпанного яркими звездами неба. Анито услышала шум прибоя задолго до того, как перед ними открылся белый пляж и фосфоресцирующий бег валов, накатывающихся на берег. Команда снова принялась грести, и лайли-тенду, оседлав большую волну, вытащили плот на берег, где уже лежали другие плоты.

Со следующего утра началась торговля. Анито выложила свои товары рядом с другими деревенскими. Лайли-тенду садились прямо на песок и жарко торговались. Анито старалась получить за товары как можно больше, но на этот раз они прибыли позже остальных и поэтому получить хорошую цену было нелегко.

Потом подошел Укатонен, который уселся возле Анито как раз в то время, когда торг из-за рыболовной сети был в самом разгаре. Наконец она выменяла 16 полотнищ йаррама и связку сушеной рыбы на свою сеть. Лайли-тенду забрал сеть, оставив Анито несколько бирок с зарубками.

— Ты хорошо торговалась, — сказал энкар, когда морской человек ушел. — Я видел, как Миато продал такую же сеть всего за 12 полотнищ и маленький горшочек соленой икры.

— Да, но это тоже мало! — возразила Анито. — Даже со всем медом, который я привезла, у меня наберется всего лишь 116 полос йаррама, два колобка сухого су-инна, связка сушеной рыбы, две фляжки соли и один пустотелый стебель камыша с гуано внутри. А в прошлом году Илто привез 500 полос йаррама, 5 пузырей с рыбьей пастой, 8 связок сушеной рыбы и 10 фляжек соли. А можно было взять и больше, если б не трудности с доставкой.

— У других дела не лучше, — пристыдил ее Укатонен.

Анито отвернулась, побурев от стыда.

— Я знаю. Это моя вина. Если б они так долго не ждали моего возвращения с берега, они приплыли бы сюда раньше, и торговля была бы куда лучше.

— У каждой деревни бывают плохие годы, — сказал Укатонен. — Твоя деревня — процветающая. Один год похуже ничего не изменит.

— Все равно, вина моя.

— Ты могла бы договориться о нересте с лайли-тенду.

— О нересте? Но ведь сейчас не брачный сезон.

— Ну и что? В других деревнях к этому прибегают нередко, а ты получишь много товаров, — сказал Укатонен. — Сохранишь икру в себе до тех пор, пока не подойдет нужное время. Ты молода, твой статус невысок, а в Нармоломе самцов мало. Здесь же у тебя будет большой выбор партнеров. Кроме того, это принесет в ваш регион новые гены. Скрещивание с лайли-тенду — хорошее дело. Благодаря этому укрепляются связи между сухопутными и морскими тенду.

— А что я на этом потеряю?

— Ты не сможешь участвовать в гоне у себя в деревне в этот брачный сезон.

— А как много товаров я смогу получить за нерест с лайли-тенду?

— Если ты поторопишься и будешь хорошо торговаться, то сможешь получить еще 400 полос йаррама и много других товаров. С Иирин и Моуки ты сможешь унести больше, чем унес в свое время Илто; тебе хватит, чтобы уплатить Нинто и другим деревенским за то, что им пришлось ждать тебя.

— А почему ты советуешь мне это? — с подозрением спросила Анито.

— По многим причинам, — ответил Укатонен. — Ты начала готовиться в энкары. Я хочу, чтобы у тебя была возможность получше узнать лайли-тенду. Совокупление с ними даст тебе крепкие связи с этой группой, что очень пригодится, когда ты станешь энкаром. Кроме того, я не хочу, чтобы ты оказалась в долгу перед своей деревней. Так тебе будет легче прощаться с Нармоломом.

Анито отвернулась. Укатонен провел по ее плечу костяшками пальцев.

— Тебе все равно бы пришлось уйти оттуда, даже если б ты не обратилась ко мне с просьбой решить вопрос, касающийся Моуки. Эти новые существа исключительно важны для нас, Анито. Когда люди Иирин вернутся, мир сразу же начнет меняться. Мы должны быть готовы к этому. И в первую очередь к этому должна быть готова ты. — Облако сожаления прошло по его коже. — Жаль, что у нас так мало времени. Мне бы очень хотелось, чтобы ты подольше прожила в своей деревне. Вообще было бы хорошо, если б у тебя было побольше опыта пребывания в старейшинах, прежде чем ты станешь энкаром. Но это невозможно. Я обещаю, что не заберу тебя из Нармолома до тех пор, пока не буду вынужден сделать это.

— И сколько же у меня времени?

— Год. Может, два. Но мне придется забрать тебя в этом году на время брачного сезона, чтобы ты могла познакомиться с другими энкарами. Если ты примешь участие в нересте сейчас, то, значит, не пропустишь вообще брачный сезон этого года, как могло бы произойти. Это твой первый год пребывания в старейшинах, и мне вовсе не хочется лишать тебя права на нерест, хотя это произойдет и не с твоими деревенскими друзьями. — Он снова прикоснулся к ее плечу. — Прости меня, Анито.