И тут же вспомнила, как зашипел на нее Спираль на похоронах, когда она захотела выразить ему свое сочувствие. Никто из них не понял другого. В этом они были равны. И она схватила руку туземца.

— Спасибо тебе, — сказала Джуна вслух. Она очень хотела, чтобы кожа отразила ее благодарность, но получились волны каких-то спутанных цветов.

Туземец стал темно-зеленым. Он поднял скафандр Оливера, сложил его и протянул Джуне. Она улыбнулась и приняла его. Она возьмет скафандр с собой, чтобы экспедиция забрала его с собой для семьи Оливера. Теперь Спираль рылся в куче сетей. Оттуда он извлек рюкзаки — Джуны и Оливера. Джуна лихорадочно открыла их и стала доставать из них различные предметы человеческого обихода, ставшие теперь бесценными сокровищами. Там были карты, нож с множеством лезвий и разными инструментами, аптечка первой помощи, радиоприемники, запечатанные пакеты дневных рационов, запасная одежда, фляжки, палатка. На самом дне в овальной коробке — ее экспедиционный компьютер.

Джуна покрутила верньеры рации. Ничего. Даже фона и того нет. С помощью отвертки в ноже она открыла аппарат.

— Farradabenge! — сказала она на амхарском, когда футляр рации открылся. Вся внутренность была забита пузырящейся грязью, чипы почернели и явно никуда не годились. Она попробовала рацию Оливера, она тоже не работала. Спираль взял в руки бесполезный аппарат и стал его рассматривать. Уши широко разошлись — ему было интересно. Джуна нахмурилась — разрешить туземцам знакомиться с радио было нарушением Протокола Контакта, но она никак не могла найти деликатного способа остановить Спираль.

Только тогда Джуна развернула компьютер. Он включился с вежливым тихим щелчком при первом же повороте верньера. Наконец-то она сможет регистрировать свои наблюдения. Компьютер будет тем мощным орудием, с помощью которого она овладеет языком туземцев. Джуна улыбнулась и тут же нахмурилась — ведь от работающей рации было бы вдвое больше толку, чем от работающего компьютера. Ученая экспедиция уже несколько лет пытается соединить радио с нанокомпасом, но для этого нужны более мощные источники энергии, особенно на таких планетах, как эта, где прием радиоволн проблематичен (и это в лучшем случае!). Но если бы радио и работало, Джуне все равно не удалось бы связаться с базой. А так у нее хоть компьютер есть!

Джуна включила экран и пробежала глазами показания, сообщавшие о состоянии компьютера.

— Perkele! — выругалась она на финском, увидев на экране дату. Прошло гораздо больше времени, чем она думала. Она проверила файл активности, борясь с подступающим к горлу страхом. Часы не заводились с тех пор, как она появилась на борту корабля. В отчаянии она бросилась к рюкзаку Оливера и проверила дату на его компьютере.

Часы работали секунда в секунду. Флайер потерпел крушение в джунглях 64 дня назад. Значит, базовый лагерь будет свернут через неделю. Еще через три дня корабль покинет свою орбиту. Если она не поспешит, то останется навсегда на этой планете.

Анито остановилась, чтобы перевести дыхание. Они шли уже пять суток. Нинто была права. Надо было подождать еще несколько дней, а уж потом трогаться в путь. Ее тело все еще продолжало изменяться, опустошая последние скудные запасы энергии. Даже сравнительно низкая скорость передвижения того животного и то измотала Анито. Болело все тело. Ей хотелось одного — забиться куда-нибудь и спать целую неделю.

Во время аллу-а с той тварью, когда они впервые доставили ее в деревню, Илто подавил панические реакции животного и улучшил его рефлексы. Теперь оно уже больше не замирало в ужасе, взглянув вниз с высоты, но все еще не научилось доверять своим новым умениям. Теперь, подгоняемая острой нуждой, возникшей после того, как эта тварь нашла шумливый мертвый-но-живой ящик, она обучалась куда быстрее. С каждым днем она двигалась все легче, карабкалась по деревьям все увереннее. К сожалению, тварь обучалась быстрее, чем Анито выздоравливала.

Усталое тело Анито громко протестовало, когда она перескочила на дерево, где ее уже ожидало животное. Косые золотые лучи пронизывали густые кроны высоких деревьев. Анито ощутила крепкий кислый запах дерева, покрытого спелыми герамбенами. Дерево было недалеко. Анито ужасно хотелось есть. Если остаться тут на ночь, они наелись бы до отвала, а на сбор еды потратили бы совсем мало сил. Завтра же можно было бы запасти столько еды, что ее хватило бы еще на несколько дней пути. А сама Анито получила бы возможность отдохнуть и поднабраться сил.

Анито положила руку на плечо твари, сообщая жестом и речью кожи, что им следует тут остановиться. Она провела животное к дереву герамбен, показала на фрукты, объяснила, какие из них спелые. Она оставила его собирать фрукты, а сама отправилась охотиться. Сумку с вещами она повесила на ветку, а с собой взяла мешки для добычи, духовую трубку и стрелы.

Охотилась Анито удачно. Здесь, в диких зарослях, разделявших территории двух деревень, не существовало ограничений, что убивать можно, а что — нельзя. Скоро в ее мешке уже лежали два жирных оолоо, и она только что начала подкрадываться к гарбану, как вдруг уловила запах тенду. Это был мужчина, и прошел он тут совсем недавно. Она выстрелила в гарбана, промазала и пошла по следу тенду, обнаружив его запах на нескольких кронах. Неожиданно Анито услышала за спиной шорох, и что-то коснулось ее плеча. Испуганная Анито перескочила на другую ветвь и только тогда обернулась. Это был тенду, по следам которого она шла. Ростом он превосходил всех знакомых ей соплеменников. Судя по росту и выступающим вперед челюстям, он был очень стар. По его коже бежала рябь смеха.

— Я — Укатонен, — сказал он. — Но что заставило тебя покинуть Нармолом так скоро после веррана! Тебе следовало бы быть дома и отдыхать.

Анито от удивления дернула головой. У этого тенду четырехслоговое имя — признак энкара. Энкары ходят от деревни к деревне, улаживая споры. Возраст их исчисляется сотнями лет, и говорят, что они обладают невероятными способностями. По лесу они передвигаются тише ветра. Подошел же он к ней совершенно неслышно, хотя такого с Анито не случалось с тех пор, когда она была глупой тинкой. Он даже знал, из какой она деревни. Ей было интересно и немножко страшно.

— Как твое имя? — спросил Укатонен.

— А ты разве не знаешь?

Снова рябь улыбки.

— Если б знал, то знал бы и то, почему ты находишься тут, в диких зарослях, да еще так скоро после веррана. Твоему учителю должно быть стыдно.

— Нинто пыталась заставить меня остаться, — запротестовала Анито.

— Почему же ты не послушалась ее?

— Мне надо было выполнить свое обещание. Оно связано с моей атвой.

— И даже несколько дней переждать было нельзя?

— Нет, — ответила Анито. — Но я собиралась провести завтрашний день, отдыхая и занимаясь заготовкой припасов на дальнейший путь.

— Останься со мной сегодня, — предложил Укатонен. — Я уже построил гнездо, и легче будет его расширить, чем строить еще одно. А завтра я помогу тебе запасти еду. Куда ты направляешься?

— К берегу, возле Лайнана.

— В этом случае мы можем идти и дальше вместе. Я тоже иду туда.

Анито помолчала. Предложение очень соблазнительное. Та тварь очень боится, что ее народ покинет ее здесь. Если такое произойдет, то Анито окажется накрепко связанной со своей атвой. Энкар же поможет им добраться до Лайнана куда быстрее. А сама Анито может, путешествуя с энкаром, узнать так много нового. Кроме того, предложение энкара вообще не полагается отвергать, иначе Анито навлечет позор на всю свою деревню.

— Благодарю тебя, эк, — сказала она, употребляя самую вежливую форму обращения, — но я путешествую не одна. Мой спутник… несколько необычен. Он может случайно оскорбить тебя. Пожалуй, было бы лучше, если б ты сначала взглянул на него, а уж потом бы решал, даровать ли нам твое драгоценное присутствие.

Уши Укатонена насторожились.