- И все-таки, сколько надо средств на изготовление двух раций?

- С учетом оплаты услуг господина Попова, стоимости испытаний и неучтенки, думаю уложиться в пять-семь тысяч за станцию - за пару принимаем пятнадцать тысяч.

- Не хило, две станции и четверть наших денег улетела.

О чем-то напряженно размышляя, Дмитрий на секунду замолчал. Федотов насторожился.

- Борис Степанович, а как мы будем делить дивиденды, а то бывает и кидают?

Вопрос прозвучал неожиданно. В горнице ощутимо повеяло тревогой.

- М-да, Димон, умеешь ты ставить вопросы, умеешь. Чему тебя только в школе учили?.

Проговаривая эту фразу, Борис заводился.

- Вот что мужики, если кто-то считает, что тут собрались кидалы, расходимся прямо сейчас.

Прозвучало жестко. Кто в доме хозяин, было показано ясно, но желания разбегаться не последовало. Не последовало и извинения, значит, проблема назрела.

- Вопрос гарантий решим позже. Кстати, - сменил разговор Федотов, - патентование в стоимость радиостанций не входит, а сколько оно потянет, даже не представляю.

- Так мы поедем в Питер?

Ильичу предыдущий разговор был в тягость.

- И не раз, - Борис понял, что одного сторонника он завоевал. - А ты, Ильич, поедешь в Европу и в Штаты. Для языковой практики прихватишь Димона, надо же ему и тамошних теток понюхать.

- Степаныч, а как ты прогнозируешь противодействие конкурентов?

Дима вновь задал не самый простой вопрос.

- Противодействие будет крутое.

- Пристрелят?

- Если бы. Изменят патентное право, и плавали мы с нашими хайтеками.

- И какой выход?

- Продажа лицензий. Самое то.

Так была принята программа радиофикации всего мира.

Тогда же Федотов внес дополнение к оговоренным условиям о создании нескольких фирм - все доходы на пять лет вперед идут только на развитие. Позже своими средствами каждый распоряжается самостоятельно. В конце Федотов озвучил: он владеет радио. Поворчали, но приняли.

***

- Владимир Ильич, помог бы ты мне. Как раз для тебя дело, - Федотов внимательно поглядел на Зверева, привлекая его внимание.

- Я весь тут! - с подъемом откликнулся Доцент.

- Ильич, помнишь, ты заметил, что у местных электриков не было изоленты?

- Конечно, помню, а что?

- Вот потеха, оказывается, ее еще не изобрели. Я подготовил описание изобретения, да времени все не хватает. Надо бы подать заявку в комитет по техническим делам при департаменте торговли и мануфактур, может, займешься?

- Борис Степанович, но я же в этом ничего не смыслю, - растерянно произнес Доцент.

- Так и я не в курсе. Вот что, смотайся-ка ты на Дукс к Кутузову. Помнишь, он нас тогда поправил, что в России патент называется привилегия. Кутузов знает юристов, жующих на этом поприще. Разберись и подавай от своего имени. Паспорта мы получим на наши фамилии, так что начинать можно сейчас.

Глядя на выражение лица Федотова, Дима догадался - Федотов решил-таки на деле продемонстрировать математику 'добропорядочность' российских чиновников.

- Димыч, а ты займись клипсами. Точно помню, что изобретение клипс имело головокружительный успех. Была какая-то связь с заболеваниями при проколах ушей, а что именно, убей не помню. Кстати, Димон, у тебя же тут теток, как у дурака махорки, значит, тебе и маркетингом самое то заняться.

20 марта 1905.

'Радиофикацию мира' Федотов планировал начать с поездки в Питер. Там он предполагал встретиться с профессором Поповым и определиться с изготовлением радиоламп и станций. Дальше надо было патентовать, искать заказчика и разворачивать производство.

В эти планы внес коррективы Мишенин. Заглянув в Московский университет, он с удивлением обнаружил, что физико-математический факультет еще не разделен на два самостоятельных. При факультете оказалась неплохая мастерская, являвшаяся частью кабинета физических демонстраций. В итоге, Ильич переговорил с заведующим мастерской на предмет встречи с коллегой, т.е. с Федотовым. Сегодня переселенцы ехали на рандеву с Иваном Филипповичем Усагиным.

Выбрались заблаговременно. Доехав по Тверской до Александровского сада, Ильич предложил прогуляться, благо время позволяло, а погода радовала. До университета оставалось всего с километр - он располагался на Моховой, недалеко от Кремля. Вовсю пригревало солнце, своими иглами 'протыкая' придорожные сугробы. В воздухе явственно веяло приближающейся весной.

На аллеях сада снега почти не осталось, а кое-где уже искрились лужицы. В парке стоял детский гомон, прерываемый возгласами матрон и молодых мамаш, выгуливающих детвору.

- Миша, брось сейчас же эту каку.

- А-а-а-а, мама, что он дерется?

- Ванечка, не обижай Дашу.

- Горе ты мое, ну как ты вывозился, что нам мама скажет?

Сквозь голые кроны виднелись увенчанные крестами башни Кремля, размерами выделялась Троицкая.

- Ильич, тебе эти крестики на башнях могилки не напоминают? - лениво поддел товарища Борис.

- Борис Степанович, ну разве можно так говорить? Кресты на башнях - это вековая традиция! А разве большевики не стали ставить на могилах звездочки? Тоже ведь ассоциацию навевает, - нашелся Мишенин.

Тренировками Мишенина по 'психологической устойчивости' рулил Зверев. Судя по ответу, учение начало давать первые плоды.

- А чем занимается в универе наш визави?

- Насколько я понял, он проводит лабораторные занятия. По-нашему он завлаб. Здешняя должность - механик факультета. Это как бы заведующий кабинетом физических демонстраций. Кстати, буквально вчера я узнал, что он изобрел трансформатор.

- Фигассе, - от удивления Борис присвистнул. - Лаборант и изобрел трансформатор. Ильич, а ученая степень у него есть?

- Мне сказали, что механик и все. Скорее всего, он не остепененный. Тут ведь без полного титула не могут.

- Логично. А как ты с ним общался?

- Мельком поговорили, он торопился на занятия. Твоей комплекции, чуть крупнее, темноволосый.

Ивана Филипповича друзья нашли на первом этаже в небольшой комнатенке. Судя по количеству приборов и слесарных инструментов, помещеньице было и кабинетом, и мастерской. У окна стоял небольшой верстак. На нем в полуразобранном виде лежал какой-то агрегат. В две стороны торчали трубки. Судя по наличию проводов, агрегат был с электроприводом. По всему было видно, что хозяин кабинета хороший мастеровой.

Рядом с верстаком стоял ладно скроенный человек среднего роста. Из-под холщевого халата проглядывал недорогой костюм. Высокий с глубокими залысинами лоб, темные, чуть лукавые глаза и черная окладистая борода. Русский нос картошкой смотрелся вполне уместно. Все выдавало человека доброжелательного и уравновешенного. Было в нем что-то очень узнаваемое. Борису на мгновенье показалось, что сейчас этот знакомый незнакомец спросит: 'Ну что? Микросхемы нашли?'

'Наверное, все технари похожи, - подумал Борис. - Это к лучшему, проще будет общаться'.

- Иван Филиппович, к вам посетители, - обратился к хозяину кабинета молодой человек, проводивший гостей к Усагину.

Вытирая полотенцем руки, механик доброжелательно произнес баритоном:

- Здравствуйте, Владимир Ильич, извините, у меня руки грязные.

Взаимное представление прошло естественно. Так обычно знакомятся коллеги или люди одного круга. Вскоре все расселись на нехитрых табуретах.

- Борис Степанович, господин Мишенин сообщил мне, что вы приехали из Южной Америки, но что вас привело к нам?

В вопросе звучало любопытство и та доброжелательность, что сквозила в облике механика.

- Видите ли, Иван Филиппович, сообщив, что я электрик, мой товарищ несколько преувеличил. По большей части я приказчик в электрическом отделе, а на досуге увлекался, - Борис немного замялся, - беспроводным телефоном.